Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo" - Страница 71

Его взгляд метнулся на неё — тёмный, холодный, жёсткий. Том встал и направился к ней. Каждый шаг был выверен. Глаза сузились ещё больше. Хмурое выражение его лица стало ещё суровее.

Гермиона бессознательно отступила, но он увеличил длину шага и загнал её к стене. Его устрашающее присутствие заполонило коридор. Её сердце начало бешено биться. Она тяжело сглотнула, но выдержала зрительный контакт. Не отвела взгляд.

— Эти конфеты отравлены, мисс Грейнджер? — спросил он её тихим шипением.

— Ч-что?

— Почему Вы дали мне конфеты?

— Я… конфеты?

— Да, мисс Грейнджер, почему Вы дали мне эти конфеты? — он наклонился ближе. Его дыхание нежной лаской коснулось её щеки. Какие-то дюймы разделяли их тела. — Что Вам от меня нужно?

— Это подарок.

Он хмыкнул, явно не принимая это за ответ:

— Ты ненавидишь меня! Блин, да ты едва меня знаешь! Не говори мне, что это чёртов «подарок».

— Сегодня Рождество, Том, люди дарят подарки!

— Ты купила что-то Слагхорну? А как насчёт Дамблдора? Или, возможно, ты подарила что-то девочке из Рейвенкло, которая проводит каникулы в замке?

— Ты помог мне, и я хотела отблагодарить тебя!

— Я припоминаю, что ты не была особенно благодарна, — сказал Том.

— Я знаю! Я повела себя отвратительно. Прости! Я правда благодарна за то, что ты сделал, и когда я была в Хогсмиде два дня назад, я… я подумала о тебе, и как ты сказал, что хочешь большой пакет конфет. Помнишь?

Том фыркнул, наверное, вспомнив, насколько вообще смехотворным было назвать большой пакет конфет своим самым сокровенным желанием.

— Слушай, я знаю, что ты соврал про конфеты в Выручай-комнате, но я подумала, что ты ни разу раньше не был в «Сладком королевстве». Никогда не пробовал медовые ириски! Уверяю тебя, это, несомненно, самые вкусные конфеты, которые ты когда-либо попробуешь! Но больше всего я переживала, что у тебя не будет подарков на Рождество! Я не могу этого допустить! И мне правда очень жаль, что я накричала на тебя после танцев и обвинила в ужасных вещах! Ты не заслуживал этого! Я поняла, что ты помог мне, а я… — она мысленно дала себе пощёчину, чтобы прекратить трескотню.

Том стоял с раскрытым ртом — немым свидетельством неверия и шока. Гермиона выхватила пакет из его рук, залезла внутрь и достала первое, что попалось под руку. Она распечатывала коробку, не прерывая зрительного контакта. В конце концов она достала маленькую конфету и забросила в рот.

Гермиона не отводила с него взгляд, пока жевала… а потом содрогнулась. Затем её глаза залили слёзы, и она закашлялась.

Его глаза расширились, пока она сдерживала рвотный позыв, за которым последовало ещё больше кашля и плевков. Она нагнулась и схватилась за живот, хватая ртом воздух.

— Что не так?! — Том схватил её за плечи и опустил, чтобы она села на пол подземелья. — Что случилось?

Гермиона слишком упоенно разразилась кашлем второй раз, чтобы выдать вразумительный ответ.

— Это яд?! Ты только что сама себя отравила?! — она бы сочла это смешным, если бы не поперхнулась и не вытирала непроизвольные слёзы, катящиеся по лицу.

— П-пер… — выдавила она.

— Что?

— Перец! — хрипло произнесла она, наконец-то выжав слово. — Я… — она несколько раз успокаивающе вздохнула и прочистила горло: — Мне нужно… Секунду.

Он сел возле неё и ждал, пока она соберётся.

— Они называются… — она вновь смолкла, прервавшись на кашель и быструю прочистку горла. К счастью, они не зашли дальше. — Это драже «Берти Боттс», на упаковке написано, что у него самый разный вкус, — она вытащила коробку и показала ему. — Почти все приятные, но иногда попадаются потрясающе отвратные вкусы.

— Вроде перца?

— Вроде перца, — призналась она. На его лице читалось отвращение. — Обычно это что-то менее фееричное, — она смахнула слезу рукавом джемпера. — К этому я была не готова.

Она вытащила ещё одно драже из коробки и протянула ему.

— Да ну на хуй! — он отпрянул от неё.

— Том!

— После твоего шоу я воздержусь.

— Давай! Возьми её! — она поползла к нему, не давая ему увеличить расстояние между ними.

— Нет!

— Ты серьёзно?!

— Совершенно.

— Ты обвинил меня в том, что я отравила тебя, меньшее, что ты можешь, — съесть конфету!

— Ни за что!

— Куда ты собрался?

— Подальше от тебя, Грейнджер!

— Только попробуй уйти, Том Риддл!

— Что, ты думаешь, ты!..

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

— Ты совсем ебанутая, Гермиона?!

— Убегаешь от девочки с конфеткой, Том? — ухмыльнулась она, складывая его палочку в карман.

— Я не собираюсь это есть!

— О нет, ты не… уф!

— Ты заблокировала меня, блядство, ах ты чёртова…

— Теперь не уйдёшь!

— Слезь с меня!

— Съешь её!

— Хуй тебе!

— Просто съешь, и я слезу!

— Что — эй, больно!

Разоружив его и практически лёжа на нём сверху, она всунула конфету между его ничего не подозревающих губ.

Том бился несколько секунд, пока она крепко держала руку у него на рту, чтобы он ничего не выплюнул. Он остановился и задумался. Его мягкие губы проскользнули по её ладони, пока он жевал конфету.

— Неплохо… — приглушённо сказал он. Она сняла руку, и он хитро улыбнулся ей набок, а она не смогла не ответить на его улыбку. — Тыква, — его глаза сияли, глядя на неё. Том весь светился, что лишь подчёркивало его красоту. Она никогда не видела его настолько… довольным.

Гермиона прижала ладонь к его груди, чувствуя крепкие мышцы под ней. Что-то твёрдое было и у её бедра. Она чувствовала это тогда в уборной… В тот день, о котором пыталась больше никогда не думать, и поэтому думала о нём постоянно.

На её щеках вспыхнул румянец, а зубы прикусили губу. Она чувствовала его поцелуи, будто они происходили в реальности. Лёгкое прикосновение его губ, которое превратилось в жестокое и отчаянное. Она никогда не встречала подобной страсти раньше и мечтала о том, чтобы испытать её снова.

Его взгляд метнулся на её губы. Туда, где зубы оставили ямку. Гермиона чувствовала гулкие удары его сердца под своей ладонью. Том нерешительно передвинул руки с её бёдер, скользнув по спине, чтобы обвить её своим теплом. От нежной ласки по её позвоночнику пробежали мурашки.

Одна рука отправилась в её волосы, накручивая кудряшки на его пальцы. Он собирался поцеловать её. Прямо здесь, на ледяном каменном полу подземелья. Гермиона читала желание, написанное на его лице. Ту же жажду, которая заполняла её желудок. Ту, на которую было всё сложнее не обращать внимания.

Она хотела, чтобы он её поцеловал. Она хотела вновь почувствовать себя живой.

Гермиона подвинулась, когда он прижал её ближе, отчего её стопа соскользнула и во что-то ударилась. Раздался громкий грохот, эхом отдающийся по полу. Шум до смерти её перепугал, и она с визгом соскочила с него.

Момент был упущен. Том вздохнул и сел прямо, проведя рукой по волосам. Она опрокинула пакет со сладостями. Коробки и упаковки разлетелись по полу. К счастью, драже рассыпалось внутри пакета, поэтому она ссыпала его обратно в коробку.

Собрав конфеты, они сели вместе на холодном каменном полу подземелья. Каждый взял по драже, понюхал его, а потом забросил в рот.

— Том. Мне очень жаль, что я обвинила тебя в том, что ты отравил меня. И что я накричала на тебя. Прости, — сказала она спустя время. Гермиона взяла ещё одну конфету и медленно её жевала.

— Да уж, я понял, — нахмурился он. — Прости, что я назвал тебя шлюхой.

Она поперхнулась.

— Опять! — он был в ужасе.

— Нет, это клубника! Когда ты назвал меня шлюхой?

— Когда мы танцевали! Я не сказал именно эти слова, но они подразумевались.

— Я забыла об этом, — она вспомнила что-то о том, как он сказал, что она раздвигает ноги для всех подряд. Эти воспоминания перекрыли остальные события того вечера.

— Что ж, — произнёс Том, доставая ещё одно драже из коробки, — прости, что припомнил это.

Гермиона фыркнула: