Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo" - Страница 67

Риддл обошёл кровать в направлении к буфету и просмотрел содержимое. Она понимала, насколько он злится, лишь по тому, как сильно напряглись его мышцы. Каждые пару секунд он бормотал под нос ругательства и проклятья. Том бросил несколько бутылочек возле неё:

— Выпей это.

— Я не собираюсь ничего пить из твоих рук!

— Да что, чёрт возьми, с тобой не так? — он был возмущён. Его красивое лицо оставалось бесстрастным, он стиснул челюсть. Том скрестил руки на груди.

— То, что ты со мной сделал, Риддл!

— Ты думаешь, я это сделал с тобой? — прошипел он. В его глазах бушевало пламя. Лицо исказил гнев.

— Конечно, ты! Кто это ещё мог быть?

— На кой чёрт я бы давал тебе что-то, чтобы тебя вырубить, а потом нёс тебя семь лестничных пролётов наверх? Я положил тебя в кровать, чтобы ты поспала, охладил одеяла и положил холодную тряпку на лоб, когда ты истекала потом! Я даже убрался после того, как тебя вырвало на себя! А потом я спал на этом неудобном стуле!

Вырвало на себя? Она была готова умереть от стыда. Гермионе хотелось верить ему. Но у неё не было причины ему доверять. Не сейчас. Не после всего, что случилось с тех пор, как она пришла в этот мир. И всех тех ужасных вещей, которые он сделал в её реальности. Этот человек всё ещё существует где-то внутри него.

— У тебя есть другое объяснение произошедшему? Всё началось после того, как ты со мной потанцевал, Риддл!

— Твой спутник подал тебе большое количество пунша, заряженного зельями. Какую-то смесь Укрепляющего раствора, Эйфорического элексира и Нагревающей настойки, но он не уверен.

Гермиона нахмурилась. Передозировка Укрепляющим раствором могла бы объяснить её утреннюю слабость. Это могло бы быть правдой.

— Он бы этого не сделал, — сказала Гермиона. Должно быть, это ошибка.

— Да что ты?

— Нет! Барнабас относился ко мне лишь по-доброму, в отличие от тебя…

— Ты ни черта не знаешь!

— Я неправа? — спросила она.

— Да!

— Тогда что случилось, Риддл?!

— Я уже сказал тебе, Барнабас-хуев-Куфф…

— Я слышала, что ты сказал. Я не верю тебе!

Гермиона узнала эту пламенную ярость в его глазах. Гадала, начнёт ли он снова бросаться в неё проклятиями — как в прошлый раз, когда она его так сильно разозлила. Его гнев был слишком необузданным и сильным. Но каким-то образом она стояла на своём.

— Не думаю, что ты поверишь мне, что бы я тебе ни сказал, — произнёс он пронизанные горечью слова.

Огонь в очаге распалялся, отсвечивая на его профиль. От жара его магии становилось душно.

— Почему ты всегда настолько зол?! — спросила она.

— Прямо сейчас — из-за тебя! Потому что ты обвиняешь меня, а я думал… — он запнулся. Том обвёл комнату жаром пламенного взгляда. Он выглядел так, будто готов бить кулаками всё, что попадётся ему на глаза.

— Думал что? — её губы искривились в злой усмешке.

— Знаешь что? Мне незачем тут стоять и всё это терпеть!

— Что? Ты даже не сказал мне, где я!

— Ты в этой комнате Спрятанных вещей или как ты там её называешь! Счастливых праздников, — и на этом он сердито прошагал к двери, распахнул её и с грохотом захлопнул за собой. Он оставил Гермиону слабой и одинокой в Выручай-комнате. В комнате, о которой знала только она. Никто не зайдёт и не поможет ей.

Она вздохнула и потянулась к бутылочкам зелий рядом с ней. Одной из них был маленький круглый пузырёк со стеклянной пробкой. В неразборчивом почерке читалось: «Укрепляющий раствор». Если бутылке можно верить, это ей поможет. Главное — предотвратить передозировку, чтобы избежать серьёзного обморока. Пить по чуть-чуть и следовать установленной дозе.

Следующей бутылочкой оказалась длинная тонкая банка с этикеткой «Бодроперцовое зелье». Было бы здорово, если бы она могла доверять содержимому.

В последнем крошечном флаконе было несколько капель Умиротворяющего бальзама. Гермионе сейчас бы не помешало что-то успокаивающее. Она качалась на грани отчаяния, её тело стянуло, а по голове как будто чем-то проехались. Ей было трудно двигаться. Такими темпами она застрянет на этой кровати на всё ближайшее будущее. Гермиона скривилась.

Если это был Риддл, должно быть, это какой-то медленнодействующий яд. Симптомы ухудшались по мере вечера. Только если… мог ли он сказать правду о пунше? Гермиона выпила много кубков за ночь. Барнабас всегда следил, чтобы её бокал оставался полон… сделал ли он это? Знал ли он?

Она стащила простыни с тела и изучила своё состояние. Платье было нетронуто, закрывая её с головы до ног. Всё оставалось на месте. Несмотря на то, что оно было измятым и растрёпанным после сна в нём, на нём не было следов порчи.

Гермиона чувствовала липкость от высохшего пота, но на ней не было ни крови, ни синяков. По-видимому, у неё не было физических увечий. Эмоционально, правда, её разрывало между криком и плачем.

В чём смысл? Что он хотел с ней сделать? Том Риддл не делал добрых дел. Должно быть, есть какой-то скрытый мотив.

Она взглянула на высокий сводчатый потолок и подумала о своих вариантах. Можно принять зелья, доверившись написанному на этикетках. Но опять же, она имела дело с Томом Риддлом — хитрым, манипулятивным мальчиком, который стал самым тёмным волшебником из всех, что когда-либо знал этот мир… Логично, что он мог бы разыграть её неправильно подписанными флаконами зелий.

Одна из бутылочек может оказаться Сывороткой правды. Он мог бы выудить из неё секреты. Узнать о своём возможном будущем. Он знал, что у неё есть тайны, которыми она никогда не поделится. Не добровольно.

Если бы он собирался дать ей Сыворотку правды, не остался бы он для допроса? Он удалился на финальной ноте. Вряд ли он собирается вернуться.

Она решила подождать возвращения Риддла час. Если она всё ещё не сможет двигаться, тогда она выпьет зелья.

Прошло пять минут. Искал ли её Барнабас? В последний раз, когда она его видела, они танцевали по Большому залу. Хотелось ли ей, чтобы он нашёл её? Она не знала, чему верить…

Десять минут. Стоит ли ей кому-то об этом сообщить? Что она скажет? Что проснулась одна в месте, о котором больше никто не знал?

Она могла бы оставить детали размытыми. Сказать, что проснулась где-то с Томом Риддлом. Люди решат, что она там была добровольно. Совсем другие сплетни начнут распространяться о ней с Риддлом, и ей не хотелось с этим разбираться. Может, ей лучше сначала досконально разобраться со всем с собой, до того как она доложит просто свои подозрения.

Пролетело полчаса. От ревущего камина было неприятно жарко. Гермиона вспомнила охлаждающее чувство одеял, которые скинула ранее. Натянув их к подбородку, она вздохнула от облегчения. Так-то лучше.

Прошло сорок пять минут. Дела с онемением конечностей стали лучше. Гермиона поводила пальцами ног, но ноги двигать всё ещё было трудно. Она всё ещё была слишком слаба, чтобы ходить.

Спустя час она сдалась и выпила зелья. К её облегчению, ей стало лучше после трёх бутылочек.

Проглотив зелья с валившим из ушей дымом, она смогла снова встать. Она прочесала волосы пальцами, попыталась разгладить складки платья, чтобы выглядеть презентабельно, и отправилась в гостиную Гриффиндора.

Хоть она и встретила учеников, заговорили портреты.

— Как думаете, с кем она была?

— Учеников в эти дни не заботит благопристойность!

— Эта девушка всё ещё в бальном платье?

— Какой ужас, надеюсь, она в порядке…

— Позор…

Гермиона их все проигнорировала. К счастью, ей не нужно было идти далеко. Выручай-комната располагалась на том же этаже, что и башня Гриффиндора.

— Миледи! Мы волновались, что Вы попали в плен врага! — воскликнул сэр Кэдоган. — Я знал, что изменнику нельзя доверять! Это война! Это…

Гермиона была не в настроении:

— Я в порядке, — в память, — огрызнулась она, перебив, что он там собирался сказать.

Он не обратил на неё внимания:

— Вы раскрыли?..

— В память, сэр Кэдоган! Пустите меня!