Странник... мой? (СИ) - Резник Юлия - Страница 23

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Постой. Но тогда никому не выгодно, чтобы о происходящем узнали! – воскликнула я.

– Вот именно, – придавил меня взглядом Архип. И, наверное, только сейчас до меня дошли истинные масштабы того, куда я встряла.

Я пошатнулась, медленно отступила к стене. И сползла по ней на пол, уткнувшись лбом в колени.

– Я думала, у меня есть план Б. А получается… Мне вряд ли кто поможет. Даже отчим. Не такой уж он и крутой, чтобы за меня побороться с системой.

– Твой отчим имеет какое-то отношение к полиции?

– Да-а-а… – прошептала я. – Я не стала обращаться к нему… Потому что он меня… Нет, не могу… Такая грязь это. Сделать тебе чаю?

Не знаю, надеялась ли я, что Архип начнет допытываться, что случилось, но он не стал. Кивнул на мой вопрос и помешал кочергой начавшие прогорать дрова. Предбанник стремительно нагревался. Пахло дымком, запаренными березовыми вениками, гречишным чаем… Я так остро это ощущала. Почему-то так остро. Дышать было невозможно. Я отпила из красивой фарфоровой чашки, вглядываясь в окно. Мир за стеклом казался чужим и враждебным. Здесь же было так уютно. И пофиг, что Архип молчал. Да и что он мог сказать? Что мог вообще в одиночку какой-то там неудавшийся художник? Уж точно не сломать систему о колено. Его интересы вообще не распространялись за пределы реликтового леса, что нависал над нами со всех сторон. Какое ему дело до строек на другом конце страны? До распила бюджета и прочих махинаций?

– Пойдем. Зоя просила тебя попарить.

Ну, пойдем – и пойдем. Черт с ним. Хуже уже не будет. Я полностью разделась – чего он там не видел, правда? Потянулась за полотенцем.

– Сережки сними. Обожжешься.

Сняла. И сережки, и кольцо. Заскочила в приоткрытую дверь. Мягкий жар обволакивал, плавил кости. Я подалась на верхнюю полку, но была остановлена:

– С непривычки тебе там будет слишком... Сюда ложись.

Он над моим телом проводил какие-то странные ритуалы. Как будто нагнетал над ним жар веником, а потом короткими похлопываниями вбивал тот в меня, постепенно размораживая скованное страхом нутро.

– Не могу больше, – промямлила едва слышно.

Архип вытащил меня наружу. Вытряс из простыни и, пока я не пришла в себя, вылил мне на голову ведро холодной воды. Я завизжала.

– Еще два захода…

Из бани я вышла абсолютно чумная и воздушная. Тяжелые думы развеялись, как исходящий от раскаленной кожи пар.

– Что дальше?

Архип как ни в чем не бывало пожал плечами. Я повела носом – Зойка не соврала. Тело нежно пахло то ли только-только набухшими почками, то ли скошенной травой.

– Чем ты обычно занимался, когда оставался один?

– Уходил… – Архип кивнул в сторону раскинувшегося куда ни глянь леса. В его глазах мелькнула тоска. Я ему помешала, выходит?

– Давай уйдем вместе?

– Тебе не понравится.

– Почему ты так решил?

– Потому что ты – заложница комфорта. Городская.

Это факт. Как и то, что сейчас я бы бежала из этого города, не задумываясь. Если там все повязаны, слить меня – для всех будет лучшим вариантом. «ГорСтрой» в лице очередной дурочки извинится за превысившего полномочия сотрудника и, максимально дистанцируясь от ситуации, уволит меня задним числом. Даже если этим проектом им все же придется пожертвовать, будет еще миллион других, где они смогут обогатиться.

– Давай сходим… – вздохнула я. – Может, это вообще мои последние дни на воле. А где свобода чувствуется лучше, чем там… – кивнула я на линию горизонта.

– Чепуху говоришь.

– Почему? Ясно же, что на меня повесят всех собак.

Было так странно на душе, что даже секса не хотелось. Мы с Архипом валялись на полу в гостиной и смотрели на потрескивающие в камине поленья. Как будто уже и впрямь смирившись со своей незавидной участью, я словно со стороны оценивала ситуацию. Если принять за аксиому то, что человек живет ровно столько, сколько живет о нем память, я умру, как только за мной закроется дверь в камеру. Ну, кто обо мне вспомнит? А главное, что? Отчим? Как меня трахал?

Кто меня по-настоящему знал? Как я на самом деле жила, чем? А ведь, как и у всякого ребенка, у меня было столько планов и столько надежд! Ничего не исполнилось.

– Я бросила рисовать, когда заболела мать… – меня будто прорвало. – Не специально, нет. Просто сначала на это совершенно не стало времени…

И пофиг было, слушает ли меня Архип. И что по этому поводу думает. Я, может, вообще не ему рассказывала эту грустную, но довольно-таки прозаичную историю.

– Он уже собрал чемодан… Я поймала его у двери. Нет, конечно, с одной стороны, я его могла понять – это тяжело, но… Легче мне от этого не было. Первое время я постоянно думала о смерти, но тогда бы о маме некому было позаботиться. А потом втянулась. Знаешь, это правда, что человек ко всему привыкает.

В какой-то момент я встала, распахнула створки окна и закурила, глядя на совсем уже темные макушки елей, проступивших на фоне черничного неба.

– Я с тех пор совсем разлюбила… И себя, и людей. В этом мы с тобой похожи, – улыбнулась.

Архип никак не комментировал моих слов. И слава богу, правда. Я же не для этого вовсе затеяла душевный стриптиз.

– Знаешь, кто мне помог с этим всем справиться? Странник. Так что если ты с ним все же знаком, передай благодарности… – усмехнулась.

– Спать пойдем. Завтра вставать рано.

– Выходной же, – возмутилась я, нисколько не удивившись, что он никак не прокомментировал моих признаний.

– Ты в поход хотела.

Серьезно? Это означало, что он меня возьмет туда, где всегда был один?

– Ладно. Спасибо, – затушила сигарету. – Тогда я спать?

– Это я и сказал.

– А можно я с тобой лягу?

Архип поморщился как от зубной боли, ага… Провел пятерней по щеке, явно намереваясь мне отказать.

– Ладно, проехали, – не стала припирать его к стенке. – Спасибо, что разрешил мне пойти с тобой. Я буду помалкивать.

– Не сомневаюсь. Что еще добавить к сказанному, правда?

Этот вопрос настиг меня уже у самой двери. Я обернулась, не до конца веря, что он решил пошутить. По его невозмутимому лицу понять, так ли это, было сложно. Но я улыбнулась. Это, наверное, опять была ложная близость, но я действительно чувствовала, что понимаю Архипа чуть больше других. Будто у нас с ним было что-то общее. В голове, в отношении к жизни и… в целом. Ну, и секс… Да. Секс у нас с ним был просто фееричным.

– Трахнешь меня?

– Думал, не предложишь.

– А чего я должна предлагать? – дернула я бровью. – Проявляй инициативу сам. Мужик ты или кто?

– Боюсь, она очень быстро тебе надоест, – сощурился Архип, наблюдая за тем, как мои руки тянутся к краю футболки.

– Не попробуешь – не узнаем, – пожала плечами я, отбрасывая ее прочь. Это ведь тоже могло быть в последний раз. Теперь все могло быть в последний…

Выглядела я ну точно как городская сумасшедшая. Зойкины вещи мне были маловаты, его – огромны, а кроме этого они совсем не сочетались по цвету, образуя какой-то дикий, эклектичный ансамбль. Но у Архипа, как выяснилось, имелись свои, весьма специфичные представления об идеальной экипировке – такой, как она должна быть, и я не стала с ним спорить.

Выдвинулись мы еще затемно, когда первые, едва заметные лучи солнца только начали высветлять макушки деревьев на горизонте.

Архип запер дом, поставил на сигнализацию, и мы пошли в одном ему известном направлении, взвалив рюкзаки на плечи.

– Мне совсем не тяжело. Зря ты меня пугал, – заявила я, подтягивая лямки и стараясь идти в ногу с Архипом. Он обернулся на мои слова. Бросил быстрый изучающий взгляд.

– Посмотрим, что ты запоешь через пару часов, – сухо отозвался он, и хотя в его словах не было ничего обидного или грубого, стало понятно, что на разговор он совсем не настроен. Я послушно захлопнула рот, дав себе твердое обещание, что больше не пророню ни слова.