Странник... мой? (СИ) - Резник Юлия - Страница 19

– Знаешь, – сипло заметила я, отгоняя внезапное наваждение. – Наверное, это было плохой идеей.

– Что именно? – Сильвестров вытер губы тыльной стороной руки и наклонился, чтобы поставить чашку в посудомойку. Его движения были точными и выверенными, как всегда.

– Я могу поискать, где пожить, не стесняя вас с Зоей… – произнесла я, наконец, собравшись с духом.

– Ты нас совсем не стесняешь! Скажи, пап! – в разговор вклинился голос Зойки, доносящийся из коридора.

– Ах ты, поросенок! – воскликнула я. – Ты что, подсушивала?!

Не знаю, что на меня нашло, но я подскочила к дивану и бросила в Зойку подушкой. Та завизжала и тут же швырнула ее обратно. Завязался нешуточный бой, посреди которого стоял совершенно ошалевший от такого поворота событий Сильвестров. Надо было видеть его лицо, когда мы угомонились. Я резко замерла, уронив руки вдоль тела и сожалея, что, похоже, сделала только хуже.

– Ты останешься, – безапелляционно заявил Архип. Вот и весь разговор. М-да… Я бросила на расшалившуюся Зойку предупреждающий взгляд и шагнула вслед за ее отцом, который уже направлялся вглубь дома.

– Тогда мне нужна одежда, – напомнила я, стараясь сохранить непринужденный тон.

– Где мне ее взять?

– Одолжи свою, – я демонстративно беспечно закатила глаза, хотя, если честно, абсолютное непонимание каких-то простых вещей с его стороны заставляло мое сердце ныть.

– Она будет тебе большая, – констатировал очевидный факт Архип.

– Большое можно подвернуть. Других вариантов все равно нет – в Зойкино-то я не влезу.

– Ладно. Сама выбери, что там тебе надо…

Архип проводил меня в святая святых – свою спальню. Единственную комнату, в которую я не решалась зайти, когда инспектировала его дом. А уже на пороге, будто о чем-то вспомнив, он пулей проскочил мимо. Однако, как бы стремительно Архип ни действовал, я успела заметить, как он что-то спрятал за штору.

– Выбирай, – просипел Сильвестров, распахивая дверцы шкафа. – Впрочем, нет, скажи, что нужно. Я сам…

Видимо, ко всему прочему он не терпел, когда кто-то трогал его вещи. Должно быть, ему тяжело было жить в мире, где личные границы как будто все сильнее сдвигались.

– Трусы, футболку, в которой бы я могла спать. Спортивные штаны и кофту… Можно еще носки. Полы кое-где холодные.

Архип четко и методично доставал все, что я просила, из шкафа и складывал в стопочку на углу кровати. Его движения были выверенными и точными, словно он выполнял заранее заданную программу.

– Почему ты отвернул картину? Там изображено то, что я не должна увидеть?

– Вот. Возьми. Душа в гостевой нет. Но возле кухни есть отдельный санузел.

Он ткнул в меня стопкой с одеждой. Наши пальцы на короткий миг соприкоснулись. И взгляды, как намагниченные, притянулись друг к другу, хотя мы старательно пытались их отвести.

– Твое поведение наталкивает меня на странные мысли.

– Меня это не удивляет.

– Например, мысли о том, что ты прячешь мой портрет. Портрет, который, если верить твоим словам, был уничтожен.

Я произносила слово за словом, а сама не могла заткнуть внутренний голос, который верещал – что ты, дура, несешь?!

– Можно я посмотрю? Пожалуйста, Архип, можно?

– Ладно, прости. Не хотела показаться навязчивой.

Одернула себя, вглядываясь в его будто окаменевшее лицо, на котором вдруг проскользнула тень облегчения. Стало даже как-то стыдно за собственную приставучесть. Я переступила с ноги на ногу, взмахнула стопкой с вещами и, пробормотав: «Ну, я пойду», попятилась к выходу, чувствуя себя при этом полнейшей дурой.

В гостевом душе не было никаких изысков. Я нашла только банку разрекламированного шампуня и новую зубную щетку. Ну, как говорится, чем богаты... Приняв душ, я повздыхала над своими оставленными у Надежды Дмитриевны уходовыми средствами и встрепенулась, вспомнив, что забыла уточнить, удалось ли Архипу предупредить старушку. Так нежданно-негаданно у меня появился повод опять его потревожить.

Взгляд невольно задержался на собственном отражении в зеркале. То совсем не запотело – вытяжка здесь, как, впрочем, и все в доме Сильвестрова, работала как швейцарские часы – без нареканий. Учитывая все, что я успела понять про Архипа, это было совершенно неудивительно.

Кое-как обтершись полотенцем, я натянула на себя его огромную футболку с семейками и как есть вышла из ванной. В доме установилась абсолютная тишина. Прежде чем постучаться к Архипу, я заглянула к Зое. Та лежала на животе на разворошенной кровати и о чем-то увлеченно болтала с подружкой. Может, стоило дождаться, когда она уснет? А… зачем? Ты же просто хотела поговорить, Даш? Или это был лишь предлог?

«Не хотела показаться навязчивой, да, Дашка?» – ехидно шепнул внутренний голос, отравляя и без того нерадостное настроение. Да так меня это заело, что я, крутанувшись на пятках, резко поменяла маршрут. У меня тоже имелась гордость.

Поскольку время было еще детское, я двинулась в кухню, чтобы заварить себе чая. Не знаю, чем занимался Архип, но мне было просто убийственно скучно, несмотря на все «веселье», случившееся в моей жизни. Вот уж правда – мы заложники гаджетов и информации. Еще и дня не прошло с тех пор, как я осталась без телефона и связи с внешним миром, а уже готова была лезть на стены с тоски.

Взгляд привлек брошенный у окна мольберт. От нечего делать я подошла к нему поближе, продолжая греть о чашку озябшие руки. Скоро лето. Но в этих краях весна как будто бы задержалась. К вечеру температура ощутимо падала. А по ночам и вовсе случались заморозки. Архип же не спешил накрутить котел. Представить, что он экономит на коммунальных платежах, было невозможно. Скорее напрашивался вывод, что он был из тех, кто предпочитал прохладу.

Я отпила чая, с легкой улыбкой разглядывая наш с Зойкой рисунок. Взяла кисточку, а потом на меня не иначе как что-то нашло, потому что я, увлекшись этой детской мазней, просто забылась… Выпала из реальности, рисуя что-то абстрактное. В себя пришла от странного ощущения зуда между лопаток. Со всхлипом втянув воздух, отступила назад…

– Ты хорошо чувствуешь цвет, – раздался тихий, немного хрипловатый голос Архипа. Он стоял в дверном проеме, наблюдая за мной с непроницаемым выражением лица.

– Приятно слышать от мастера вроде тебя.

Это была провокация. Мне было интересно, как он отреагирует. Ведь по факту об Архипе Сильвестрове младшем не было никаких восторженных отзывов. Он не выставлялся. Не был модным или востребованным… Я нисколько бы не удивилась, если бы он принял мои слова за насмешку и разозлился. Но этого не произошло. Неужели этот человек был настолько в себе уверен? Или ему просто по фигу на чужое мнение? В любом случае – это была какая-то высшая, недоступная мне степень свободы.

Пока я буквально под лупой препарировала реакции Архипа в попытке лучше его понять, он подошел к чайнику, щелкнул кнопкой и всыпал заварку прямо в кружку.

– Забыла спросить, удалось ли тебе поговорить с Надеждой Дмитриевной? – резко сменила тему.

– Да. Договорились, что она поднимет тревогу утром.

– Значит, эта ночь будет тихой...

Архип проследил за моей рукой, которой я обхватила себя за шею в странном и совершенно мне не присущем жесте. Взгляд его потяжелел, зацепившись за пики сосков. Из-за того, что я плохо вытерлась, ткань намокла, облепив кое-где тело. Стоило осознать, в каком виде я была все это время, как низ живота свело сладкой судорогой.

Дернув крыльями носа, Архип отвел глаза и отпил не успевший ни остыть, ни как следует завариться чай. Я сильнее сжала ляжки, затараторив, чуть задыхаясь:

– Слушай, знаю, это наглость первостатейная, но ты не мог бы купить мне телефон? Самый простой. Как только я смогу снова пользоваться своими картами – я тебе верну все до копеечки.

– Хочешь кому-то позвонить?

– Да нет. Мне просто скучно. И тревожно без доступа к информации, – отмахнулась я. – Как думаешь, сколько продлится мое заточение?