Академия аномалий. Факультет паранормальной журналистики (СИ) - Север Лана - Страница 7

Не то слово!

— Так вот. Вижу, что ты девушка любопытная и с крепкими нервами…

Ага-ага. Так и есть. Нервы мои воспитаны мамой, которая вечно всем недовольна. Хочешь-не хочешь, пришлось отращивать ментальную броню.

— Поэтому скажу прямо, — сэр Максимилиан вздохнул и закончил. — Ты сейчас на втором уровне мироздания. Если понятнее для тебя, то это разновидность параллельного мира.

Так, приехали!

Я сидела, хлопая глазами, не в силах справиться с учащенным сердцебиением. Да, я предполагала нечто подобное, но услышать это в реале было странно.

Сердце билось вовсе не от страха, а от предвкушения.

Да, просматривая фильмы о приключениях в параллельных мирах и всевозможную мистику, я примеряла на себя образы героев. И часто искренне недоумевала, почему они отказывались от Тайны. Я же заранее для себя решила, что готова отказаться от всего, что держит в этом мире, если мне дадут возможность прикоснуться к чему-то загадочному.

Наверно, дело в том, что в этом мире меня ничего не держало. Даже мама. С ней у нас вообще слишком сложные отношения. Я ее люблю, но постоянные придирки и попытки принизить мои собственные заслуги мешали установлению полного взаимопонимания.

Седовласый, не дождавшись истерической реакции, удовлетворенно улыбнулся и продолжил:

— Видеть этот уровень способны только люди с особыми способностями. Таких мы выискиваем по всему миру и отправляем обучаться в нашу академию.

— Академию? — я впервые задала вопрос, потому что было действительно интересно.

— Да. Академия аномалий. Я в ней ректор. Дело в том, что в мире существует масса потусторонних сил, которые нужно контролировать. Для этого существует Аппарат управления паранормальными силами, или АУПС. Простые люди о нем не знают, и мы, естественно, делаем все возможное, чтобы сохранить это в секрете от общественности.

Я сидела ни жива ни мертва, боясь пошевелиться и упустить хоть кусочек информации.

— И да, — продолжал седовласый. — Есть структуры в реальном мире, которые в курсе происходящего. Но класс секретности здесь выше, чем у кода запуска ядерных боеголовок… Но я о чем сейчас?

— О чем?

— А я о том, что ты, Анастасия, обладаешь паранормальными способностями, которые мы ищем. Один факт того, что ты проникла на второй уровень с первого, не имея никаких знаний, говорит о выдающихся способностях. И поэтому я вынужден, но на самом деле польщен, предложить тебе обучение в Академии. Что ты скажешь?

Да-да-да!

— Ну, разумеется, я скажу…

«Ты должна отказаться», — провибрировал голос в мозгу.

— … Нет!

Что?! Я же хотела ответить положительно. Что за?..

— Ты, уверена, Настя? — ректор самого желанного учебного заведения участливо склонился ко мне.

Нет, я не уверена! Я хочу учиться в вашей академии!

«Тебе здесь не место. Так лучше для тебя».

— Да, уверена. Мне здесь не место.

Сэр Максимилиан разочарованно вздохнул и выпрямился. Оглянулся на Бориса, но тот лишь развел руками.

— Хорошо, Анастасия. Мы не имеем права неволить кого бы то ни было. Тогда нам придется прибегнуть к чистке памяти.

С этими словами мужчина отвернулся и решительно зашагал прочь, а пространство передо мной заполнило лицо Демида.

Черты его лица заострились, а глаза превратились в бездну, затягивая в омут беспамятства.

— Ты еще скажешь мне спасибо, — последнее, что я услышала, прежде чем нырнуть в темноту.

Огромный волк несется за мной по пустынным улицам Питера. Мое сбитое дыхание смешивается с легким дыханием животного. Ему совсем не тяжело, в отличие от меня. Из последних сил достигаю первой попавшейся двери в одном из дворов-колодцев, дергаю на себя.

Но она заперта!

Я продолжаю истерически дергать за ручку, а позади уже слышу мерное дыхание хищника. Как я хочу умереть? Стоя спиной к опасности или глядя ей в глаза?

Медленно оборачиваюсь, холодея от ужаса. Я не могу кричать, тело почти парализовано.

Глаза-в-глаза — мы с волком смотрим друг на друга. Глаза у него удивительно умные, осознанные.

Это не животное!

Миг — и его сметает с места волной света. Какое-то оружие?

На месте волка стоит молодой мужчина. Высокий, привлекательный, кареглазый. Он неотрывно смотрит на меня. Приближается, обволакивает своей энергетикой, властно обнимает и целует, беспардонно врываясь в мой рот наглым языком.

И тут я просыпаюсь!

Сон повторялся снова и снова на протяжении нескольких месяцев. Я даже обратилась к психологу, но тот сказал, что это следствие стресса из-за частичной потери памяти.

Сама я много раз пыталась восстановить в памяти те несколько часов, но так и не смогла.

Меня нашли лежащей на улице Медвежьегорска уже под утро. Вокруг не было никаких следов, которые объяснили бы мое состояние. На мне отсутствовали следы насилия.

В больнице диагностировали переохлаждение и потерю памяти. И все. Также из моей сумки исчезли все записи, сделанные мной в архиве. Сама я так и не вспомнила, что вообще там могла найти. Только Тёма потом сказал, что у меня был какой-то бред насчет карельских долгожителей, но я так и не смогла сопоставить информацию с той, что осталась в памяти.

Лука Лукич прибежал вместе с Артёмом в больницу, долго охал, переживал. Заявил, что раз такое дело, то он даст другое задание, полегче. Артём покивал и сказал, что сам все сделает, а диплом защитим вместе.

Я провалялась в больнице до конца практики, вернулась в Питер, худо-бедно написала и защитила диплом вместе с другом. Правда, итоговая оценка оказалась минимально допустимой, а это закрывало мне путь в те издания, в которых рассчитывала стартовать в карьере.

Да, в итоге я собиралась ездить по стране и писать, вести блог. Но на это нужны были деньги, хотя бы на первое время, а значит и работа.

С момента защиты прошел уже месяц, а я так и не нашла ее.

— Дочь, вставай! — донеслось из-за двери ворчливо. — Сколько можно дрыхнуть? Никакого толку от тебя…

Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. Мама всегда была мной недовольна, сколько себя помню.

«Ты бестолочь», «Ничего не умеешь», «Куда на журфак собралась? Лучше бы парикмахером стала!» Это лишь часть бесконечных претензий ко мне.

Родительница все время сокрушалась, что я пошла ростом в отца, не стала изящной дюймовочкой с фигурой типа «песочные часы», как у нее. Правда, сама она тоже давно перестала походить на Мэрилин Монро, раздавшись вширь. Но она-то, по ее словам, уже жизнь прожила. А вот мне надо мужа искать.

То, что мужа я искать не собираюсь, я уже давно не упоминала в разговорах с мамой. Для нее я была слишком высокой, не особо красивой и недалекой дочерью, которую надо «пристроить».

Место в универе я отстаивала всеми силами, тем более, что поступила на бюджет сама. Мать махнула рукой — типа, ладно, найдешь там жениха. И все годы моего обучения жила в ожидании, когда я представлю ей избранника, быстренько залечу и возьму бессрочный академический отпуск.

От жениха при этом требовалось только одно — быть мужчиной. Потому что, по словам мамы, на меня никто особо и не позарится, надо брать абы кого.

Вот и сейчас, так и не дождавшись моей свадьбы, она буквально лопалась от негодования, ведь я уже месяц после обучения жила на ее содержании.

По правде сказать, не жила, сама оплачивала свою одежду, покупала продукты в дом, так как подрабатывала на фрилансе и имела какой-никакой доход. Его было недостаточно для путешествий. А для мамы это был и вовсе «пшик», а не работа.

Работа — это когда по графику, с официальной зарплатой и соцпакетом. И не «писульки всякие», а что-то полезное. Стрижки, маникюр, массаж… да хоть продавец в супермаркете!

Я ничего против продавцов не имела. Нужная профессия. Но сама в этом направлении даже смотреть не могла. Не мое!