Академия аномалий. Факультет паранормальной журналистики (СИ) - Север Лана - Страница 29

— Тут есть еще одна комната, — неуверенно произнесла, глядя на предмет советского производства. — Я посмотрю, что там.

— Не глупи, Насть. Там такая же кровать, но я не сушил одеяло, и делать это уже нет никаких сил. Да и ты попросту замерзнешь, когда дом выстудит к утру. Все устали, нам требуется нормальный отдых. Неизвестно, что будет завтра.

Парень стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, с своей облегающей футболке, подчеркивающей развитый рельеф тела, и надеялся, что я никак не отреагирую на всю эту маскулинность. Или наоборот — был уверен в эффекте. Но внешне ничем не выдавал свои мысли.

Скрепя сердце, согласилась с его вполне разумными доводами. Да и спать хотелось дико.

Кивнула и решительно шагнула к кровати, устраиваясь прямо в одежде. Только обувь сняла. Раздеваться показалось неуместным, учитывая отсутствие теплой пижамы, но и вечернее платье не стесняло движений. А вот мужчине придется несладко.

— Прости, но я штаны все же сниму, спать в кожаных будет совсем невозможно, — предупредил Дем и быстро избавился от одежды, а затем нырнул под просушенное одеяло позади меня.

Что сказать? Кровать оказалась на пружинной основе, поэтому нас буквально стащило вместе в углублении посередине. Отодвинуться не представлялось возможным, что и показала единственная предпринятая попытка. Я хотела сползти на край, но железный остов больно впивался в бедро, создавая дискомфорт.

— Прекрати! — шепотом рявкнул Дем, а затем меня просто притянули к сильному и теплому мужскому телу за талию.

Я замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. Они буквально вопили о том, что мне хорошо, тепло и уютно. А еще очень сонно, потому что насыщенный событиями день полностью вымотал. Я не заметила, как заснула.

Проснулась, когда тело затекло от неудобного положения. Похоже, за все время сна мне ни разу не удалось поменять положение, что не удивительно, ведь спали мы с Демом в позе ложек, провалившись в углубление. К тому же усталость взяла свое, и отдых скорее напоминал глубокий обморок.

Тем не менее проснулась я от ощущения затекшей руки. Кое-как выпростала ее из-под себя и прямо лежа начала активно двигать плечом, чтобы разогнать кровь. Чтобы подняться, требовалось на эту руку опереться, а я ее совершенно не ощущала. Наконец, конечность ожила, руку сильно неприятно закололо.

— Ты бы лучше перестала ерзать, — раздалось над ухом. — А то утро, знаешь ли…

— И что?

— И то, — в меня слегка толкнулись бедрами, демонстрируя то самое «что».

Вот же… утро, блин!

— Не усугубляй, Насть, — в мужском голосе слышался смех, а я сгорала от смущения.

Физиология мне была понятна, но происходящее именно со мной вызывало волну стыда и… приятного томления. Кроме того, Демид прижимал к себе, горячая ладонь покоилась на моем животе, а его дыхание щекотало чувствительную кожу за ухом, вызывая бунт мурашек, волнами штурмующих самые сокровенные закутки тела.

Я замерла словно жертва в кольцах удава.

— Дем, сейчас вообще не время…

Я уже не упоминаю о том, что все эти телодвижения в мою сторону остаются непонятными. С чего вдруг воспылал таким интересом?

— Согласен, не время, — парень легко отлепился и вскочил с кровати, оставив меня покачиваться на пружинном матрасе. Именно этот момент выбрал Игорек, чтобы материализоваться на пороге с ошалелым лицом.

Картину он застал такую, что вполне могла компенсировать переживания последних часов. Уж очень интересно выглядели мы — Демид в трусах, занесший ногу над штаниной, и я с бесстыдно задранным платьем на кровати.

Но оказалось, что друга интересовало вовсе не наше пикантное времяпровождение, а его собственное местонахождение.

— Ребят, а что происходит? — в голосе столько растерянности, что стало даже жалко парня.

Мы с куратором переглянулись. Похоже, Игорь не помнит последних событий.

— Эм… Понимаешь, ты стал жертвой нашего декана, — попыталась кратко обрисовать суть событий.

— Вашего? — переспросил Игорем

— Вашего, — поправила я.

— Борисова? — ещё больше удивился боевик-первокурсник.

Со стороны куратора, уже приведшего себя в нормальный вид, послышалось раздражённое сопение. Очевидно, мысль о причастности любимого декана к тёмным детишкам вызывала неудовольствие.

— На самом деле, тут целый сговор. Маркус Флеминг тоже участвует. Он ставил на тебе эксперименты! — не обращая внимания на Дема, я поспешила просветить друга. Но, наверно, получилось не совсем внушительно и даже местами подозрительно. А может, излишне кратко.

На открытом лице парня отобразилось неверие.

— Я что-то ничего подобного не припомню… а вы уверены?

— Да!

— Нет! — категорично заявил Демид одновременно со мной.

— Что? — я обернулась и непонимающе уставилась на парня. — И зачем тогда ты пошел со мной?

— За поцелуй конечно. Забыла?

Я и правда забыла или надеялась, что забыл он. Тем более мне казалось, что Демид уже получил достаточно доказательств против злодеев.

— Но ты же сам видел…

— То, что я видел, можно трактовать по-разному, — возразил куратор, а я поняла, что до сих пор со мной всего лишь водились как с маленькой. Этакое интересное приключение, в конце которого парню ещё перепадет и потискаться. Стало обидно.

Мама тоже никогда не воспринимала меня всерьез, как и мою профессию. Только здесь в академи мне показалось, что я чего-то стою, что смогу провести расследование.

А теперь… Я поджала губы и промолчала.

— Ну хоть у кого- то из вашей дружной активной компании мозги продолжают работать, — внезапно пробасили из коридорчика. — А то я начал сомневаться в качестве преподавания в нашем вузе, когда эта малолетняя шпана призналась, что в деле участвует Демид.

Мы дружно уставились в проём, в котором застыл и с интересом нас изучал Борис Борисов. За его плечом маячил Флеминг, за шкирки, как нашкодивших котят, придерживающий Дину и Ваню.

Оба с виноватым видом молчали.

— Мы не говорили, где вы находитесь, правда! — пропищала девушка.

Разумеется, не говорили, ведь они не знали. А это значит…

Я метнулась взглядом к Игорю и внимательно осмотрела его снизу доверху. Ничего подозрительного не обнаружила, но это не значит, что его там нет.

— Маячок, — невозмутимо прокомментировал Дем.

— Ты знал?! — воскликнула, глядя в темные глаза старшекурсника.

Тот пожал плечами, не опровергая мою догадку.

Но почему молчал, если знал, что нас найдут? Поиграть захотел?

Если до сих пор было просто обидно, то сейчас меня захлестнула злость. Выставил меня полной дурой.

— Настя… — начал он, но слушать я не стала.

Я отвернулась, так как не была уверена в том, что смогу держать себя в руках и не устроить банальную истерику.

Двое взрослых мужчин тем временем развили бурную деятельность. Флеминг оставил своих жертв на пятачке коридорчика и быстро скользнул к Игорю, оттесняя его к кровати. Усадил и внимательно ощупал, заглянул в глаза, посветив фонариком. Пиликнул термометр, декан взглянул на показатели и облегченно выдохнул.

— Кажется, препарат работает, — обратился он к Борисову. — Симптомов срыва нет. Но надо вколоть еще пару доз, а там посмотрим.

Я было дернулась к ним с воплем «Не надо ничего колоть!». Но была задержана сильной рукой Демида.

— Отпусти!

— А ты успокойся. Разве не видишь, что мы ошиблись?

— Я не вижу! А тебе глаза излишнее чинопочитание застит.

Вот сама понимала, что несу чушь, но злость и досада на молодого человека, к которому я начала испытывать чувства, и который просто посмеялся над моей неопытностью, заставляла говорить глупости. Да, я неопытный журналист и очевидно совершила ошибку. Поторопилась. Но ведь все было одно к одному!

Был бы на моем месте Демид, то наверняка пришел бы к аналогичным подозрениям.

Сейчас я осознала, что ни Борисов, ни Флеминг не выглядят угрожающе, не пытаются нас запугать, а всего лишь смотрят с усталостью во взгляде, как на нашкодивших малышей. Типа: «Вот что с ними делать? Ну, разрисовали свежеокрашенную стену, но не пороть же за это? Развиваются же, растут».