Развод на новый год (СИ) - Тэсс Лена - Страница 2

Чей-то смех разрывает тишину квартиры.

Как больно! Больно и смешно вместе с ним.

Господи, неужели я смогу выдержать все это? Неужели не расколюсь, не рассыплюсь на мелкие кусочки?!

- Соня, сядь, пожалуйста. Сейчас я принесу тебе воды. Если что, мы вызовем скорую, - наконец смотрит на меня муж. Он выглядит как побитая собака, но его жалостливый вид не способен растрогать меня. Не сегодня. – Пожалуйста, не смотри на меня так. Я должен был тебе все рассказать. При нашей работе такой компромат просто недопустим.

- Работе?!

- Да, бля*ь! – Наконец на лице Максима появляются привычные эмоции. Желание противостоять всему миру и уверенность, что мир это схавает. - Представь, что бы с тобой было, если бы все слили в интернет? Я рассказал, как только узнал сам, иначе тебе было бы еще больнее.

- Божечки, спасибо, Максим! Спасибо, благодетель мой! Как же я жила без твоей поддержки и заботы!?

Но сарказм не способен унять истерику, меня колотит так, что я слышу стук собственных зубов.

Я всхлипываю. Обнимаю себя руками и вижу, как вздрагивает вместе со мной Титов. Он хочет прижать меня к себе, чтобы я, наконец, разрыдалась на его плече, как было сотни раз до этого. Я вижу, что он сдерживает себя, чтобы не подойти ближе – напряженный и острый, как нож.

- Соня, послушай, когда я узнал, что Люба забеременела, я хотел все исправить.

- Каким образом?

- Ну, - он мнется, - мы же рассматривали с тобой суррогатное материнство, и вот, это же почти тоже самое. То есть… это был бы наш ребенок, мой и твой.

- То есть купить себе наследника? И почем нынче дети? – всхлипываю я.

- Я готов отдать все, что у меня есть. Фирму, квартиру, машину, все наши накопления, - перечисляет муж, но я перебиваю его:

- Титов, ты чудовище.

- Я знаю, - угрюмо кивает Макс, - но какая разница. Я готов вывернуться мясом наружу, чтобы сохранить наш с тобой брак.

- Как благородно. Но было бы достаточно просто не трахать никого на стороне, тем более… - я не могу пересилить себя и продолжить. Не могу вспомнить, при каких обстоятельствах случилась эта измена.

- Тем более, что Люба отказалась. Она хочет этого ребенка, и будет рожать его с моим участием или без него.

- А от меня что требуется? Пуповину перевязать или что, Максим? Я вам в этой истории на хрена?!

Макс делает шаг мне навстречу. Я не успеваю опомниться, как оказываюсь в его объятиях, зажатая с одной стороны стеной, с другой - его руками.

- Просто прости меня. Я урод и мерзавец, я это знаю. Я сделал ошибку и до конца жизни буду расплачиваться за нее, но я хочу, чтобы хоть что-то во всем этом дерьме было правильным. У нас с тобой будут дети, мы все сделаем как надо, мы это преодолеем. Но и от этого ребенка я не смогу отказаться. Я хочу видеться с ним, участвовать в его воспитании. Этот ребенок не виноват в том, что его папа козел. А ты… А ты…

Медленно, будто видение из ночного кошмара, Титов опускается передо мной на колени. Он крепко держит меня за бедра, упирается лбом мне в живот и что-то шепчет. Когда Макс поднимает на меня глаза, я ломаюсь окончательно.

Я видела его разным. Безбашенным и смешным в школе, влюбленным в меня студентом. Порывистым и немного взволнованным во время нашей первой близости. Для нас обоих первой. Я видела Макса пьяным, больным, рассерженным и счастливым. Я видела как он плакал, когда умерла его собака и ликовал, когда мы наконец поженились. Я видела все!

Кроме этого.

На меня смотрел не мой муж. И даже не его копия, не реплика, не брат близнец, о котором никто не знал.

Нет! Это была жалкая оболочка моего Макса. А внутри боль и пустота.

- Пожалуйста, встань, - я рефлекторно погладила его по макушке, едва касаясь жестких волос, а потом вытерла ладонь о брюки, будто дотронулась до чего-то неприятного. Господи, он же и со мной тоже занимался сексом без презерватива. После Любы… какая мерзость!

- Соня…

- Макс, не надо. Ты и так сказал слишком много за сегодня, давай пока остановимся. Это все очень интересно, но я правда устала. Я не знаю, что еще сказать. Просто… не знаю.

Я не спала. И не была в сознании. Какое-то странное состояние, больше похоже на наркотический приход, если верить фильмам. Лежала под одеялом, прижав колени к груди и крепко-крепко сжимала глаза.

Где-то в комнате тикали часы, и это было странно. Потому что мы давно вынесли из спальни единственный будильник, и других часов в квартире не было.

Потом я поняла, что так стучит мое сердце. Медленно и ровно, почти как у покойницы.

Скрипнула дверь. Я почувствовала как прогнулся матрас подо мной. Макс лег рядом, положил руку на мое бедро и прижался так крепко, будто делает это в последний раз. Чувство, повисшее между нами, можно было назвать одним словом - прощание.

Я не шевелилась. Впитывала каждое мгновение этой странной, ненужной нам обоим ласки.

Все честно, потому что лгут оба.

Я делаю вид, что сплю. Он, что все еще меня любит.

Максим тянется к шее губами, ласкает пальцами грудь, погружается в меня, почти что растворяясь внутри, и я разрешаю сделать это. Все что происходит дальше не по настоящему, это сон, который снится нам двоим. Мы занимаемся любовью долго, исступленно. Кусаем друг друга, царапаем, рвем волосы, чтобы больно было не только внутри. Чтобы тела горели вместе с душами.

Формально это не секс, а драка.

Когда я наконец кончаю, Макс вдавливает мое тело в мокрую простынь и со стоном падает, прижимая меня всем весом. А я обхватываю его за плечи и трясусь в рыданиях.

Уже сейчас мы оба знаем, что я никогда не прощу своего мужа.

Он укрывает меня одеялом и баюкает как маленьку.

- Сонечка, Соня, я сделаю что угодно, чтобы ты не ушла.

- Правда сделаешь? - всхлипываю я и чувствую, как Макс кивает. - Тогда изобрети машину времени, вернись в прошлое и не предавай меня, пожалуйста. Не можешь? Ну так и я не могу…

“Эта зима обещает быть самой теплой за последние десять лет. Сегодня плюс одиннадцать. За окном дождь, но постараемся сохранить предновогоднее настроение с помощью нашей любимой песниии”, - ведущий радиостанции преувеличенно радостно протянул последнюю гласную и я едва не пропустила зеленый сигнал светофора, под трек “Новый год к нам мчится”.

До замоскворецкого районного суда оставалось пара перекрестков и один большой квест - как и где припарковаться. В будний день сделать это практически невозможно.

Обычно я приезжала сюда с Максом, у которого был пропуск на закрытую территорию во дворе, но сегодня как-то было не с руки.

Прошло пять дней с тех пор как я узнала про его измену.

Узнала не так как это случалось у большинства женщин - без подготовки и возможности принять этот факт заранее. За годы работы адвокатом я слышала множество историй, но почти все они сводились к одной простой последовательности.

Сначала что-то менялось - едва уловимая, словно ничего не значащая деталь. Затем появлялись первые подозрения. Улики. Слухи. Факты. В конце концов измена вскрывалась во всем своем гладком обличии, но женщина уже как будто успевала смирится с этой мыслью.

Титов же просто сообщил мне эту новость.

Поставил перед фактом.

Как бы между прочим.

Прокрутив в голове всё, что произошло той ночью я еще раз убедилась в правильности принятого решения. Макс пытался меня переубедить, но его слова сливались в один бессмысленный поток оправданий, извинений, убеждений и раскаяния.

Живот скрутило судорогой. Я скривилась, пытаясь одновременно вспомнить что съела на обед и взглядом найти хотя бы одно парковочное место.

Это уже третий круг, должен же был хоть кто-то уехать! Одно место все-таки освободилось и я легко юркнула в брешь между Мерседесом и Лексусом. Это было легко, как дышать. Мне нравилось водить, а всех мужчин, которые считали, что “баба за рулём хуже обезьяны с гранатой”, я оставляла без колес в зале суда. Если мои клиентки хотели выйти из брака забрав любимую машинку, то они ее забирали.