Ненормальный практик 1 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 5

С этими мыслями переоделся в домашнее — старые, но чистые тёмно-синие брюки и свободную серую рубашку. На столе замечаю портрет в деревянной рамке: маленький мальчик лет двух на руках у красивой темноволосой женщины, рядом высокий мужчина в форме офицера эфирных войск. Все трое улыбались.

Мои родители. Вернее, родители этого тела. Что с ними случилось? Память молчала, наткнувшись на глухую стену. Или кто-то намеренно стёр эти воспоминания? Возможно ли такое? Гадать смысла нет.

Прохожу в гостиную. И внимание сразу привлёк стеклянный шкаф. За идеально чистым стеклом висел старый военный мундир — чёрный с золотым шитьём, украшенный множеством медалей. Над ним — небольшой портрет: молодой мужчина с пронзительным взглядом голубых глаз. Полковник Андрей Александрович, если верить подписи. Дед этого тела. Он стоял, положив руку на эфес меча, за спиной виднелся роскошный особняк — видимо, прежний дом семьи.

— Что же с вами со всеми произошло? — бормочу, почёсывая затылок.

Странная картина: дед — боевой офицер высокого ранга, отец — тоже военный, судя по форме. Богатый дом, явно высокое положение в обществе. А теперь — маленькая лавка в трущобах и внук, который еле-еле тянет обучение в третьесортной академии.

— Сашенька! — донёсся снизу голос бабушки. — Спускайся завтракать!

— Иду!

Что-то случилось с этой семьёй. Что-то серьёзное, раз даже память этого тела блокирует воспоминания. Но, может быть, именно поэтому я здесь? Чтобы не только начать новую жизнь, но и разобраться со старыми тайнами предыдущего Сашки Волкова? Хм. Что ж, поживем-увидим. Не хотелось бы, конечно, совать свой нос, куда не нужно. Но если сама судьба вынудит — тут уж ничего не попишешь.

Кухня благоухала ароматом чая и яблочного пирога. Бабушка хлопотала у старенькой эфирной печи.

— Ешь, Сашенька, — и подложила мне ещё один кусок пирога. — Набирайся сил.

— Вот спасибо! — и с удовольствием отпиваю чай — крепкий, с привкусом бергамота.

— Бабуль, — начинаю как бы невзначай, — я там смотрел старые портреты. Расскажи мне о родителях. И о дедушке. Я не очень хорошо помню о них.

Её руки, доливающие чай, дрогнули. На мгновение в глазах промелькнула тревога, даже страх, но она быстро справилась с собой.

— Ах, Саша… — и поставив чайник, присела напротив. — Ты же знаешь эту историю. Твои родители погибли героями, защищая границу от английской эскадры. Твой отец командовал эфирной батареей, а мама была полевым медиком. Они до последнего держали оборону.

Внимательно наблюдаю за ней. Её голос звучал ровно, история будто была отрепетирована, но вот глаза… в них таилась ложь. Уж меня-то не проведёшь.

— А дедушка? — спрашиваю мягко.

Вера Николаевна машинально взяла салфетку, расправляя.

— Полковник Волков пал в том же сражении. Он возглавлял оборону. Англичане… их было слишком много. Но они дорого заплатили за эту победу.

Делаю вид, что погружаюсь в воспоминания, украдкой же наблюдаю за ней. Бабуля определенно нервничала, но пыталась это скрыть.

— Вот почему ты должен быть осторожнее, — добавила она вдруг с горечью. — Никаких больше дуэлей, никакого риска. Ты — последний Волков, Сашенька. Последняя надежда нашего рода.

Вот что было искренне — её мольба. Она действительно боялась за мою жизнь. Что ж, что бы ни случилось на самом деле с моими «родителями» и «дедом», бабуля явно пыталась защитить внучка все эти годы. От чего? От кого? Неважно. Сейчас не время давить.

— Не волнуйся, бабушка, — накрываю её руку ладонью. — Я буду осторожен. Обещаю.

Она благодарно сжала мои пальцы, кивнув. Бедная женщина. Потерять всё — семью, положение, богатство. У неё остался только внук, неудивительно, что она так отчаянно пытается меня уберечь.

— Пирог изумительный, — решаю сменить тему. — Такой же вкусный, как я помню.

Она просияла:

— Ещё чаю?

И в этом простом вопросе было столько любви и заботы, что чувствую укол вины за свои расспросы.

— С удовольствием! — улыбаюсь ей. — И, может, расскажешь о наших постоянных покупателях? Раз уж я дома на больничном, то помогу в лавке.

Вера Николаевна просветлела, и с энтузиазмом начала рассказывать о профессорах, букинистах и коллекционерах, составлявших основную клиентуру.

А я слушал и думал: что же на самом деле произошло с семьёй Волковых? Почему бабушка так боится правды? И главное — имеет ли это какое-то отношение к моему перерождению в этом теле…

Звякнул дверной колокольчик внизу.

— Вера Николаевна? — донесся негромкий мужской голос. — Вы на месте?

— Михаил Андреевич! — бабушка встрепенулась. — Поднимайтесь!

На кухню вошёл пожилой мужчина в добротном сюртуке. Ничем не примечательная внешность, аккуратная седая бородка, очки в простой оправе. Только глаза — удивительно цепкие.

— Доброе утро, — он поклонился. — Прошу прощения за раннее вторжение. О, молодой сударь Волков! Рад видеть вас в добром здравии, — и кивнул мне.

— И вам доброе утро, — киваю в ответ.

— Вера Николаевна, можно вас на минутку? — Михаил Андреевич достал из рыжего портфеля книгу. — Хотел показать вам одну любопытную находку…

— Конечно-конечно, — бабушка поспешно встала. — Кушай, Сашенька, я быстро. Господин Савельев — один из наших самых давних клиентов.

Они спустились в лавку, а я остался наедине с чаем и пирогом. За окном проплывали прохожие — район давно проснулся. Странно, но здесь было уютно. Простая жизнь простых людей. Моё внимание привлекло движение напротив улицы. В витрине цветочной лавки показалась девушка. Она протирала стёкла, напевая что-то себе под нос. Простое коричневое платье, рабочий передник, русые волосы. Хороша девица. Внезапно она подняла голову, встретившись со мной взглядом. И слегка улыбнулась — то ли мне, то ли своим мыслям. А потом снова вернулась к работе, как ни в чём не бывало. Я же поймал себя на том, что продолжаю смотреть. Пятьдесят лет боевой подготовки, а сердце вдруг пропустило удар из-за случайной улыбки соседской девушки. Забавно. Однако, заводить романтические отношения? Ну уж нет, спасибо. Я был женат однажды, но вот дважды? Такое со старым волком не пройдёт. Да и, к тому же, мне теперь снова восемнадцать! А значит — впереди ещё очень много интересного! И никакой ответственности! Также напутствовала Ева? Или что она там говорила…

Снизу доносились приглушённые голоса бабушки и подозрительного господина Савельева. Интересно, что за «находку» он принёс показать в такую рань?

И тут бабуля поднялась на кухню. Теперь встревоженная, хотя и пыталась это скрыть. Она машинально поправила причёску, одёрнула платье.

— Сашенька, мне нужно срочно уехать, — какой старательный будничный тон. — В порт прибыла партия книг из Праги, нужно встретить, проверить сохранность. И ещё нужно заехать к нескольким букинистам, отобрать что-нибудь стоящее для лавки.

И почему она так избегает смотреть мне в глаза? Интересно, какие такие книги требуют столь срочной поездки сразу после визита загадочного господина Савельева?

— Я могу помочь, — предложил ей, вставая из-за стола. — Всё-таки две пары рук лучше…

— Нет! — она ответила слишком быстро, потом спохватилась. — То есть… тебе нужно отдыхать, милый. Доктор Мельник строго-настрого запретил любые нагрузки. Если хочешь помочь — присмотри за лавкой. Там всё просто: цены на товары указаны, с постоянными клиентами я сама рассчитаюсь позже…

Делаю вид, что неохотно соглашаюсь:

— Хорошо, бабуль.

— Спасибо, внучок! В холодильнике есть суп и котлеты, — она заторопилась к выходу, на ходу накидывая шаль. — Если захочешь чего-то ещё — через квартал хороший магазин, там всё свежее! Я вернусь поздно, не жди меня к ужину!

Она остановилась в дверях, наверное, хотела сказать что-то ещё. Потом быстро подошла и крепко обняла меня.

— Будь осторожен, Сашенька. И закрывай лавку после заката.

— Не волнуйся, бабуль, — киваю ей.