Ненормальный практик 1 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 34

Так что… Игра в жертву в нужный момент? Пф. Это даже не разминка. Пусть Игнат думает, что играет с перепуганным выскочкой, а не с хищником, который, на самом деле, выжидает момент для решающего удара. Да и, это же просто ответка за подставу с Алинкой Козловой. Пусть теперь прочувствует какого это.

— Входите, Волков, вас ждут, — сказала секретарша, выйдя от ректора.

Киваю и, взявшись за ручку, прохожу внутрь без стука.

Кабинет пах свежестью и чуть-чуть мягким женским парфюмом. За огромным столом из дуба восседала Виктория Александровна — прямо воплощение власти в элегантном женском теле.

— Проходи, Волков, присаживайся, — она плавным движением указала на стул напротив.

Подхожу к стулу, но решил не присаживаться, просто облокачиваюсь на спинку, продолжив стоять. Взглядом прохожусь по её груди за белой блузкой, затем взглянул на губы, подкрашенные бордовой помадой. Проклятое юношеское тело! Спокойнее, Сашка! Но декольте ректорши обладало необъяснимой мистической силой притяжения — как две планеты, захватившие в свои орбиты случайный метеорит с именем Санек.

— Рассказывай, — сухо произнесла Виктория, перехватив мой взгляд с раздражением и ещё кое-чем. А именно каплей тайного удовольствия, которое испытывают красивые женщины, привыкшие к мужскому вниманию. — Что опять не поделили с Ковалевым?

Её зелёные глаза изучали мою физиономию, наверняка отмечая отсутствие гематом и следов недавней драки. Что ж, несколько дней в книжном затворничестве пошли моему телу на пользу — восстановилось, кожа приобрела здоровый цвет. Духовное ядро же, казалось, придавало моему облику ещё пару очков харизмы.

— Без понятия, — переключаю внимание с её груди на её губы. Затем выше и встречаю её раздражённый взгляд своим полным спокойствием. — Ты просила прийти через посыльного — я и пошёл. Тут Ковалев с прихвостнями. Прям преследует. Может, он по мальчикам? Иных причин не вижу. Но я-то по женщинам. Вернее, по тебе. Ну, ты и сама знаешь. Читала же моё послание на снегу.

Виктория закатила глаза с таким выражением, будто имела дело с непослушным, но в целом забавным щенком. Длинные пальцы с аккуратным маникюром забили размеренный ритм по столешнице.

— Хватит пороть чушь, — произнесла она ровным тоном. — Вот скажи, тебе не жаль своего будущего, Волков? Сдался тебе этот Ковалев. В жизни придётся игнорировать разных людей, выше тебя по статусу. Поверь мне, рано или поздно тебе придётся смириться со своим положением. Либо умереть.

Последнее она произнесла с особенной интонацией. Это не была угроза, нет. Скорее озвучка факта, преподнесённая с небрежностью, на которую способны по-настоящему могущественные люди.

— А я не боюсь смерти, — и пожимаю плечами.

И ведь это — чистая правда. Умирать не хотелось, конечно. Но страх? Его выжгли из меня ещё в прошлой жизни. Что до субординации? Так придерживаюсь её в академии. Устроюсь на работу — и там буду придерживаться. В общем, как ни посмотри, законопослушный гражданин.

— Не боишься смерти значит, понятно… — Виктория устало вздохнула. — Ведёшь себя как дитя.

— И? — улыбаюсь ей легко и непринужденно. — Мне восемнадцать. Могу позволить себе поребятничать.

Она одарила меня долгим взглядом:

— Ты странный. Очень.

И поднялась из-за стола. Обошла вокруг, остановилась за моей спиной. Намеренно не поворачиваю головы, хоть каждый мускул и требовал этого.

— Хочешь знать, что удивляет меня в тебе больше всего? — её голос раздался совсем близко с моим ухом. — Твои глаза. В них что-то… не соответствующее.

Она обошла стул и, встав передо мной, оперлась задом на край стола и скрестила ноги.

— Не соответствующее чему? — удерживаю взгляд на её лице, при этом вижу и её декольте. Специально что ли так нарядилась?

— Твоему возрасту, — поправила она пшеничную прядь за ухо. — Твоему происхождению. Твоей судьбе. Ты понимаешь, что сделал, когда победил на арене Инициированного, Волков? А после надерзил всей комиссии, включая Воронцова. Мимоходом еще и отпрысков высших дворян унизил своими речами.

— Все те молокососы на арене спят и видят, как бы их зауважал весь мир лишь по праву рождения. Но уважение нужно заслужить. И никак иначе. — и пожимаю плечами. — Если они так огорчены — жду их вызовы на дуэли.

Виктория прищурилась.

— Ты же сам дворянин. Откуда такое предвзятое отношение к аристократам?

— Дворянин, но не кичусь этим.

— Ясно, — она вернулась за стол, потянула ящик и вытащила заполненный лист с фамилиями. — Раз ты так горишь заслужить уважение боями, предоставлю такую возможность. Ты в команде. Будешь участвовать в грядущем турнире.

Приподнимаю бровь. Вот это поворот.

— Турнир?

— Именно, — кивнула Виктория. — Дружеские соревнования между академиями. Победа принесёт не только престиж, но и финансирование. А ещё, — она сделала значительную паузу, — личное внимание архимагистра Воронцова. Так что, Волков? Интересует подобная перспектива? Или предпочтёшь продолжать игры с Ковалевым и прочими мальчиками?

Вот же манипуляторша. Думает, нащупала у меня слабое место. Подманивает перспективой возвышения, статуса, возможно, даже власти. Если бы только знала, что я уже видел вершины, о которых здешние «высшие круги» могут только мечтать.

Конечно, всё это осталось в прошлой жизни. А что есть сейчас? Книжная лавка, бабуля с чемоданом тайн, тело подростка с бурлящими гормонами и едва проросшее духовное ядро, требующее пищи.

— Звучит заманчиво, — и невинно улыбаюсь ей.

Глаза Виктории победно сверкнули. Решила, что поймала меня на крючок амбиций. Она взяла со стола серебряный колокольчик и только собиралась встряхнуть его со словами:

— Тогда сегодня же начинаем тренировки…

Как поднимаю ладонь, прерывая её:

— Однако… — и делаю паузу, наблюдая как её радостный взгляд меняется на непонимающий, и продолжаю уже другим тоном — Я не дал своего согласия. Так что не спеши, девочка.

Её рука с колокольчиком замерла. На лице отразилась непередаваемая гамма эмоций. Изумление, неверие, оскорблённая гордость, и чистая, неразбавленная ярость.

— Какая. Ещё. девочка. — каждое её слово прозвучало как удар хлыста. — Выбирай выражения, мелкий.

— Начну выбирать, когда ты будешь честна со мной, Вика-Виктория, — прищуриваю взгляд и натягиваю ухмылку. — Признавайся. Зачем тебе в команду посредственный неофит? И к слову, я не нуждаюсь в твоей опеке. Да и отчисление не поломает мне жизнь.

Она медленно поставила колокольчик на стол. Пальцы чуток колбасило от сдерживаемого гнева. Видать, хотела меня придушить. А я что? Ничего. Продолжил давить.

— Сделай стоящее предложение и тогда я подумаю, — и разворачиваю стул, оседлав. — Что-то, что действительно меня заинтересует. Если же нет, то о никаком участии и речи не будет.

Виктория-Виктория-Виктория. В гневе её лицо просто восхитительно. Какая страсть, ух. Сейчас она молчала. Переваривала не только мои слова, но и в целом поведение. Затем, неожиданно, гнев сошёл с её лица. Пухлые, сочные губы чуть дрогнули в подобии улыбки.

— А ты действительно… необычный, — и не моргая, смотрела мне в глаза. — Большинство курсантов на твоём месте прыгали бы от восторга. Шанс представлять академию, внимание высших кругов, возможный карьерный рост…

— Я не большинство, — тоже не моргаю, глядя глаза в глаза. — И карьера практика не самая заманчивая перспектива. Ну, это так, между нами.

— Вот как? — она приподняла идеально выщипанную бровь. — И чем же она так плоха?

— Дай подумать, — и делаю вид, что размышляю. — Бесконечные интриги, все пытаются спихнуть друг друга с лестницы продвижения, каждое повышение ранга требует нового покровителя. А в итоге ты просто обеспеченный раб системы, вынужденный плясать под чужую дудку. Ничего не упустил?

Виктория издала нечто среднее между фырканьем и смешком.

— Хорошо, Волков. Думаю, пора сыграть с тобой в открытую, — она сложила руки на столе, как опытный карточный игрок, готовый раскрыть козыри. — Твоё присутствие в команде — не моя прихоть. Лично мне на тебя плевать. Тебя хочет видеть Григорий Воронцов.