Повелитель корней (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 42

Добрыню, конечно, это не успокоило.

Просто он согласился с разумностью задуманного князем. Но все равно чрезвычайно переживал. Видимо, сказывался личный опыт и та резня, которую устроили его родичам роксоланы.

Но это было неважно.

Скорее даже хорошо, так как подкупить его степняки едва ли смогут. Просто в силу того, что он их ненавидел…

Сам же Берослав мыслил шире и масштабнее.

Он хотел развить тему с наймом через родственников сирийских лучников и балеарских пращников. Ну… быть может, и еще кого. С тем чтобы развернуть три крепости. Две на ключевых бродах, а последнюю — у слияния реки Сож с Днепром.

Для начала.

Перекрывая подступы к своим союзным кланам с юга. Ну и, заодно, готовясь для последующего рывка к порогам. Чтобы уже их оседлать и защитить. За это время он надеялся обеспечить тылы и подготовить людей, ну и порешать с германцами, хотя бы с их частью. Ну и славяне по Припяти напрашивались на вовлечение в союз кланов. Возможно, что и с переселением. В конце концов, новые методы сельского хозяйства позволяли селиться намного плотнее. То есть, открывали возможности для консолидации всех славян вдоль этого речного пути. И не только их…

— За нами следят, — тихо, но вполне отчетливо произнес Валамир, вырывая князя из размышлений.

— Гёты?

— Или квады, но скорее гёты.

— Видел их?

— Мельком. В этот раз они делают все правильно. На лошадях передвигаются, скрытые от глаз, а поглядеть выходят пешком.

— Засаду готовят?

— После того, что случилось? — нервно усмехнулся Валамир. — Они и таятся как могут, только из-за того, что испугались.

— Серьезно? Испугались? — хохотнул Берослав.

— Да. Я только сейчас понял — они раньше на виду держались, чтобы показать, насколько ты в их глазах ничтожен. Сейчас бояться отчаянно. Я бы тоже боялся. Ты же могущественный колдун.

— Хм… занятно.

Берослав чуть подумал, в упор разглядывая родича Милы, постукивая при этом по борту корабля. Почесал затылок. После чего усмехнулся и взял у стоящего рядом дежурного жестяной рупор. И начал рассказывать адаптацию мохнатого анекдота на ломанном языке гётов:

— Попали как-то на необитаемый остров славянин, германец и ромеец. Поймали каким-то чудом золотую рыбку. И молвила она: я исполню по три желания каждому…

Наблюдатели все прекрасно слышали, но виду не подавали. И лишь на фразе «бочку пива и всех обратно» кто-то сдавленно хохотнул в кустах ивы на берегу. Ну и Валамир прыснул.

Дело пошло.

Принесли второй рупор. И князь с дальним родичем стали работать дуэтом. Берослав говорил фразу на местном языке, а Валамир следом на языке гётов. Как итог, анекдоте на третьем, в кустах уже послышалось громкое ржание. А вечером, на привале, эти разведчики даже вышли к костру — поговорить.

— Садитесь к огню, — пригласил двух гётов князь.

Они охотно согласились. В варварском мире запада Евразии не было в обычае нападать или как-то вредит тем, кого приглашаешь разделить трапезу. Не только у славян, но и у германцев.

— Чего ваши конунги на меня взъелись? — спросил он, протягивая им жареное мясо.

— Узнали мы, что из-за тебя ромейцы смогли квадов да маркоманов разбить. А потом твоими происками языги прошли по землям квадов и разорили их. Теперь же мыслишь нас извести под корень.

— И от кого вы это слышали?

— Этого я тебе сказать не могу.

— У моих друзей среди ромеев хватает влиятельных врагов. Видимо, они и болтают эти глупости. Больше некому. Другим тако соврать фантазии не хватит.

— Скажешь, это не ты делал?

— А зачем? — улыбнулся Берослав. — Что мне это дало бы полезного?

Его собеседник задумался. Князь меж тем продолжил:

— Не спеши. Хорошо подумай и ответь на вопрос: кому было все это выгодно? Кто получил наибольшую пользу от всех тех ужасных дел, которые вы приписываете мне?

— Но ты с нами дрался.

— И буду драться, так как вы шли рушить мою торговлю. Разве вы не ее хотели прервать?

— Это торговля Римом сама по себе все объясняет.

— Разве? — улыбнулся Берослав. — Ты сам когда-нибудь торговал?

— Случалось.

— С ромееми вел дела?

— Пару раз продавал им рабов после набега.

— И как тебе служится Великому Риму?

— Я ЕМУ НЕ СЛУЖУ! — несколько нервно вскинулся этот германец.

— А с чего ты взял, что я служу?

— Они даровали тебе гражданство.

— Как будто я его просил, — фыркнул князь. — Ты можешь лицезреть меня перед собой. Здесь. В лесах. Хотя меня много раз звали уехать в земли Империи. Но я отказался.

— И почему же?

— Потому я служу не ромеям, а тем людям, которые доверились мне. Прежде всего союзным кланам славян и балтов. И действую к их пущей выгоде. Отчего и торгую с ромеями. Полагаю, что никто не сможет утверждать, будто торг с ними — пустое. Не так ли?

— Нет, не пустое.

— Вот видишь. — улыбнулся князь. — Вас просто обманули. И вы за свою доверчивость заплатили кровью. Родная кровь, полагаю? Кто-то из ваших, вернувшихся из Рима?

— Я тебе не говорил, кто нам про тебя рассказывал. И не говорю.

— Это слишком очевидно. Природным ромеям вы не поверите. А вот своим, что по какой-то причине вернулись к вам — вполне.

— Мы и сами много видели… — попытался неуверенно возразить этот гёт.

— Что же вы видели?

— Рас роксоланов принял под свою руку языгов, чтобы их защитить. Сего не произошло бы без твоего слова.

— Серьезно? — хохотнул князь. — Сарматы покамест меня даже за равного не держат. Полагаешь, что слово того, кого они видят лишь неудобной добычей для работорговли, имеет для них вес?

— Гатас тебе присягнул.

— Гатас юн, он мой родич и у него достаточно умная мама. Она сразу поняла, с кем ему будет лучше. Вот и настроила правильно. Остальные же… — князь махнул рукой…

Гёт же не унимался.

Но раз за разом, круг за кругом выходило все на крайне раздражающий его вариант. В словесной баталии не получалось нащупать ни выгоды для князя, ни возможности. В особенности то, как бы Берослав влиял на языгов или Марка Аврелия. Волей-неволей собеседник, который явно был каким-то конунгом, пришел к согласию со словами князя.

Нехотя и с трудом.

Проявляя изрядное упорство в сопротивлении.

Но уступил. Чувствуя себя при этом крайне раздраженно из-за появившегося ощущение стыда и собственной глупости. Ведь все то, что произнес князь, было и так очевидно им всем. Только игнорировалось в угоду удобной и привычной мысли…

— Если все так, как ты говоришь, то нам нет смысла воевать. — наконец произнес гость.

— Так и есть.

— Быть можем мы можем примириться?

— Можем. Почему нет? Но с моей стороны есть два условия. Первое — тот человек, который моего посланника обворовал, пытал, а потом продал в рабство, должен быть наказан. А его дочь, что обещана моему родичу: Валамиру, пойдет за него с богатым приданным.

— И как же ты хочешь, чтобы его наказали?

— Он нарушил святое правило гостеприимства. Само по себе это повинно смерти. Однако из-за его поведения сорвались наши переговоры, а я пытался предотвратить ту бойню у брода. Так что, этот человек повинен в гибели всех тех, кто сложил голову в той бойне. Поэтому я полагаю предать его кровавому орлу.

— Это казнь такая?

— Да.

— Никогда не слышал о такой.

— Приговоренному перебивают ребра у позвоночника топором. Аккуратно. Потом подрезают ножом мышцы необходимые. И далее вывернув ребра наружу, оставляют подыхать. А чтобы от боли сразу не умер, накачивают хмельным до крайности.

— Суровая казнь. — нахмурился и даже немного побледнев, произнес собеседник. Видимо, представил. — И почему именно она?

— Потому что именно так надо казнить тех, кто совершил нападение на посланников. Законы гостеприимства священны и обязательны для всех. Особенно если речь не о случайном путнике, а о посланнике.