Аргумент весомей пули (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 34

— Не! Без меня.

— А чего так? — удивился младший урядник. — Ты ж при деньгах! Гривенник за взятку — много разве? Чай, не обеднеешь.

— Ехать долго, — кивнул его подручный. — Утомимся в край!

— Мне деньги для прожига оправы нужны! — отрезал фургонщик. — Если на пару ступеней возвышения не поднимусь, Седмень с потрохами сожрёт.

— Он может! — рассмеялся Хомут и выжидающе глянул на меня: — Ну а ты, Боярин?

Огнич едва заметно покачал головой, но я лишь уточнил:

— Гривенник взятка? — Дождался утвердительного кивка и махнул рукой. — Пойдёт!

Хомут тут же сунул мне колоду.

— Сдавай тогда!

Карты были мятые и засаленные, хватало на них и заломов, я не слишком уверенно, зато крайне тщательно перетасовал колоду и раскидал на троих. Играл осторожно и ставок не повышал даже с хорошим раскладом на руках, но всё равно за первый десяток партий выиграл без малого три целковых.

— Да ты фартовый! — рассмеялся Хомут. — Давай, чтоб не пачкаться, по полтине за ставку зарядим?

Огнич вздохнул, я рассмеялся.

— Шутишь, командир? Кто ж краплёными картами на серьёзные деньги играет? — Я большим пальцем сдвинул колоду, перехватил верхнюю часть указательным и средним, переправил её вниз и всё так же одной рукой взялся переворачивать и скидывать на пол карты, заранее их объявляя. — Дама треф, пиковая десятка, бубновая семёрка, червовый валет. Червовая же восьмёрка… А, чёрт! Запамятовал! Бубновая! Ну да не суть!

Разумеется, я ещё не успел полностью запомнить все заломы, пятна и потёртости на рубашках, но хватило и этого. Хомут и Край переглянулись, и младший урядник зло протянул:

— Нехорошо, Боярин, людям голову морочить!

— В край обнаглел! — согласился с ним бывший каторжанин.

— Да бросьте! — усмехнулся я, выбрал из кучки серебра свои монеты, остальные отодвинул от себя. — Хоть развеялись. А чужое мне без надобности, забирайте!

— Проигрыш есть проигрыш, — покачал головой Хомут, а вот Край сомневаться не стал и принялся делить возвращённые мной монеты.

— Какой там проигрыш ещё! — проворчал он. — Он тебя сразу раскусил.

— Ловок, да! — признал младший урядник.

— Хомут, ты ведь из южноморских ухарей? — закинул я удочку.

— Я⁈ — округлил глаза командир десятка. — Да ты что! Это Край у нас из ухарей, погляди только на его рожу — клейма ставить негде!

Бывший каторжанин расплылся в широченной улыбке, но я мотнул головой.

— Не-а! Он даже не из городских. Либо браконьер, либо из тех лихих людишек, что на большой дороге разбоем промышляют. А вот ты — ухарь. И говор у тебя южноморский.

— Тебе-то что с того? — не стал отнекиваться Хомут.

— Ухарей бывших не бывает. Ты людей знаешь, люди знают тебя, а мне бы одного человечка в Южноморске сыскать…

Хомут насмешливо фыркнул.

— Южноморск большой город.

— Где все друг друга знают, — заметил я и чуть приоткрыл карты. — Человечек тот пришлый. Сам из босяков, но дела привык с ухарями и заправилами вести. Поехал дурью расторговаться да не вернулся.

— Тебе-то, Боярин, до него какое дело? — прищурился младший урядник.

Я пожал плечами.

— До него — никакого, — ответил почти чистую правду. — Просто знакомый по приюту попросил о старых друзьях напомнить.

Край недоверчиво хмыкнул.

— И как же это цельного боярина в приют угораздило попасть, ещё и в черноводский? — Он хохотнул. — А что? Мы тоже не лыком шиты. Тамошний говорок на раз узнаём!

— Дак не обо мне речь. Попал и попал. — Я уставился на Хомута. — Посоветуешь, к кому в Южноморске обратиться стоит?

Тот с ответом торопиться не стал.

— И зачем бы мне это?

— Я заплачу за содействие твоим знакомцам в Южноморске, если смогут помочь. Они у тебя в долгу окажутся.

— Лучше прямо мне заплати!

— Не собираюсь покупать кота в мешке.

— Ну нет, так нет, — фыркнул Хомут.

— Ты всё же подумай, — посоветовал я, откинулся спиной на дощатый борт и прикрыл глаза.

Увы, Хомут никаких встречных предложений не выдвинул, так весь остаток пути и трепался обо всякой ерунде со своим подручным. Досадно, но на нём свет клином не сошёлся. Мне ещё долго на этом берегу лужи лямку тянуть, успею с кем-нибудь столковаться, никуда от меня Лука не денется. Впрочем, будь дело только в нём, я бы эту историю отпустил и прошлое ворошить не стал, но оставалась ещё Рыжуля и моё обещание позаботиться о ней. И это было уже куда серьёзней. Для меня — так уж точно.

Железнодорожный вокзал Тегоса располагался на окраине города. Наш вагон отцепили прямо у пакгаузов, а когда мы дошли до двухэтажного каменного здания, то обнаружили там лишь пассажиров, паровоз же укатил в порт.

— Нашим легче! — усмехнулся Хомут и предложил: — Ну что, сначала в кабак, а дальше как кривая вывезет?

— Говори сразу: по бабам! — рассмеялся Край.

Но нет, предложение промочить горло мы с Огничем отклонили.

Младший урядник скривился и махнул рукой.

— Чёрт с вами! Сдавайте карабины и кирасы в оружейку и валите на все четыре стороны!

Так мы и поступили, после чего без промедления потопали на станцию дилижансов, благо от вокзала до неё было рукой подать, да и прохожих на улицах хватало — иной раз даже телеги и экипажи на перекрёстках настоящие заторы устраивали. Попадались и приглядывавшие за порядком стрельцы. Так просто нож к боку не приставишь, не говоря уже о том, что с двумя тайнознатцами связываться себе дороже. Ну а потихоньку у меня золотишко не выудишь. Главное только самому не зевнуть.

И я держал ушки на макушке. Огнич тоже внимательно поглядывал по сторонам и разговорами не отвлекал, уже только на станции, где мы купили пару билетов, вдруг сказал:

— Есть в Южноморске человек надёжный, к которому обратиться можно. Сам я с ним дел не вёл, но много хорошего от знакомых слышал.

Я искоса глянул на фургонщика, вздохнул и всё же отшивать парня не стал, спросил:

— Из ваших?

— Ага. Сапожник Кожич с Ткацкого переулка, что близ Утиного пруда.

Мне вести дела с соплеменниками Огнича нисколько не хотелось, но кивнул.

— Запомню. Если на тебя сошлюсь, нормально?

— Само собой! — расплылся фургонщик в широченной улыбке.

Ну да, а чего ему печалиться-то? Это ж меня за помощь как липку обдерут, не его.

В верхний город дилижанс прикатил ближе к трём пополудни. И если стрельцов на воротах не прибавилось, то тайнознатцев стало заметно больше. Проверили нас со всем тщанием, одним только изучением документов не удовлетворились. Но — пропустили.

Мы потопали в горку и Огнич подмигнул.

— Гульнём вечером?

Я покачал головой.

— Меня ж на стажировку отправили. Наверняка дежурить буду.

На самом деле я крепко сомневался, что магистр Первоцвет сходу возьмёт быка за рога, просто не собирался пить с Огничем, но при этом и не хотел показаться грубым. Всё же сослуживец, вместе лиха полной ложкой хлебнули.

— Ну я тогда насчёт абриса договорюсь и обратно в Тегос уеду, — решил фургонщик. — К босякам наведаюсь.

— О! — прищёлкнул я пальцами. — Скажи им, что у меня денежное дельце есть. Мол, хорошо бы пересечься на этой седмице.

Огнич кивнул.

— Лады. — И спросил: — Ты сейчас в форт?

— Не, сначала в больницу загляну.

На самом деле не терпелось проведать Беляну, но встреча с поручиком Желаном могла обернуться совершенно ненужными осложнениями, перво-наперво следовало обрести какую-никакую почву под ногами.

На одном из перекрёстков мы с фургонщиком расстались, и я зашагал дальше, уже куда внимательней прежнего поглядывая по сторонам. Вроде бы ничего особо не изменилось, только стали куда чаще прежнего встречаться патрули, да ещё стрельцов теперь неизменно сопровождали колдуны. А так и молоденькие девицы из числа аборигенов в лёгоньких платьицах то и дело на глаза попадались, и матроны в сопровождении слуг по своим надобностям шествовали или в экипажах катили. При этом ни почтенные горожане, ни темнокожие рабы не выказывали ровным счётом никакой тревоги, на улочках царили тишина и спокойствие.