Аргумент весомей пули (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 2

— Никакого блуда! — немедленно объявил тот.

— Катись к чёртовой бабушке! — прошипел я вполголоса — так, чтобы никто больше этого не расслышал. — И хозяина своего прихвати!

Молодой человек дёрнулся, будто ему влепили пощёчину, щёки его вспыхнули почище чем у Беляны. К слову, именно девчонка и вклинилась между нами.

— Прямо сейчас мы не собираемся блудить, аколит! — заявила она, напомнив офицеру о равном положении в магической табели о рангах. — Лучезар, идём!

Голос девчонки неприятно царапнул, у меня аж волосы на загривке дыбом встали, да и поручик как-то моментально успокоился и лишь с угрозой произнёс:

— С огнём играешь, лекаришка!

Беляна не дала ответить, вновь стиснула на моём бицепсе свои цепкие пальчики и повела к своей каморке. На сей раз вырываться я не стал и уже лишь в комнатушке под лестницей дал выход переполнявшему меня раздражению.

— Что у тебя было с Гаем? — прорычал на черноволосую пигалицу сразу, как только прикрыл за нами дверь.

Девчонка презрительно фыркнула.

— Ничего!

— Да ну?

Беляна зло прищурилась.

— Ты со мной так разговаривать собрался?

Я шумно выдохнул, но на попятную не пошёл.

— И всё же?

Девчонка закатила глаза.

— Ухаживать пытался, я его куда подальше послала. Только и всего!

— Мне почему не сказала? — потребовал я объяснений.

— А зачем? — холодно выдала в ответ Беляна. — Чтобы тебе из-за драки пинка под зад дали? И это в лучшем случае! Он аколит, не забывай! Я велела держаться подальше, он внял. На этом всё и закончилось!

— Уж закончилось, так закончилось! — буркнул я. — Теперь в общую спальню переселяться придётся!

— А так бы тебя ещё два месяца назад из усадьбы вышибли! — парировала Беляна.

Я лишь вздохнул и поцеловал её в лоб, затем подпоясался оружейным ремнём.

— Возьми! — протянула мне девчонка кобуру с револьвером Карпа. — Подари от меня Дарьяну.

— А себе чего не оставишь? — удивился я.

Беляна задрала подол платья и показала заткнутый за подвязку чулок двуствольный пистолетик Краса.

— И ошейник унеси, — напомнила она.

Я вновь вздохнул, собрался и распахнул дверь. В коридорчике обнаружился подпиравший стену урядник морских пехотинцев.

— Не блудили, — уверил я громилу, но на лице дядьки не дрогнул ни один мускул.

Он сопроводил меня до чёрного хода, и прогулка эта приятных эмоций после себя не оставила. Такое впечатление — не сопровождают, а конвоируют.

Зря поручика задирал?

Я подумал об этом и беспечно передёрнул плечами.

Невелика шишка! Перетопчется!

Заскочить в пансион к Дарьяну перед дежурством я никак не успевал, но распределение тайнознатцев было намечено на час пополудни, ещё оставалась возможность наведаться в форт на обеде. Так и решил поступить. Ох уж эти планы…

Явились за мной в начале одиннадцатого. По пути в больницу я прошёлся по давешнему переулочку и полюбовался нетронутой лужей, так что и думать забыл о вчерашней стычке, тем неожиданней оказалось требование урядника южноморских стрельцов незамедлительно привести себя в порядок и следовать за ним.

— А в чём, собственно, дело? — спросил я, не спеша подходить к рукомойнику.

— Там объяснят.

Ответ нисколько не порадовал, сердечко у меня так и ёкнуло. Я растерянно оглянулся на магистра Первоцвета, тот пожал плечами.

— Иди, раз надо. Вечером отработаешь.

Урядник при этих словах магистра в лице ничуть не изменился, так что раньше времени паниковать я не стал. А пока споласкивал руки, так и вовсе окончательно успокоился.

Ну в самом деле — даже если откопали тела, двойное убийство мне пришить не смогут. Покажу с помощью мыслеречи, как всё на самом деле было, и отстанут. Разве что долгов навесят, но это не беда — отработаю.

К тому же повезли меня в форт без зачарованных кандалов, даже револьвер сдать не потребовали. Правда, урядника сопровождал тайнознатец и пара конных стрельцов, а с таким конвоем особо не забалуешь.

Ну вот опять «конвой»!

Аж передёрнуло.

Никакой ажитации моё появление в форте не вызвало. И вот уже это обстоятельство озадачило не на шутку. Человек, обвиняемый в убийстве наставника-тайнознатца и внутреннего ученика своей школы, просто не мог не привлечь внимания караульных. А на меня разве что парнишка-аколит посмотрел и то неправильно как-то — будто не злодея повязали, а нашкодившего котёнка.

К чему бы это, а?

Я невольно напрягся, едва удержался даже, чтобы загодя не потянуть в себя небесную силу. И потянул бы, но сопровождавший меня тайнознатец выглядел опытным малым, он непременно такой фортель заметит, а без крайней на то необходимости ситуацию лучше не обострять. Тем более что смысла в этом не было вовсе, ведь даже располагай я полноценным ядром, и то силой бы из форта не вырвался. Одной огненной плетью много не навоюешь.

Препроводив в кабинет майора, урядник отправился восвояси, а вот тайнознатец уходить не стал и замер у стены, несмотря даже на то, что тут уже скучал наставник Девясил. Помимо вислоусого колдуна, комендант гарнизона пригласил к себе пузатенького крючкотвора, помощника мирового судьи и непонятного типа с острым взглядом шпика в штатском.

Все уставились на меня, и помощник мирового судьи с тяжёлым вздохом произнёс:

— И почему я не удивлён?

А майор будто старшего наставника Горисвета процитировал:

— От некоторых людей одни сплошные неприятности! — высказался он и объявил: — Заседание трибунала объявляю открытым!

Помощник мирового судьи выразительно прочистил горло, и комендант закатил глаза.

— Хорошо-хорошо! Начинаем предварительное разбирательство!

Мне б заволноваться пуще прежнего, а тут — наоборот, необъяснимое спокойствие снизошло. Ещё и маска Лучезара к лицу приросла, губы в презрительной ухмылочке искривились.

Я не остался у двери, прошёл в центр помещения и спросил:

— Надо понимать, мне отведена роль обвиняемого?

Крючкотвор коротко хохотнул и кивнул.

— Именно так, юноша! Именно так! Ну а я исполню роль защитника.

«С таким защитником и обвинитель без надобности», — подумал я, но вовремя прикусил язык.

Первым слово взял представитель стороны обвинения, коим оказался помощник мирового судьи.

— Слушается дело об убийстве Леха Пятнашки, более известного под прозвищем Лоб!

У меня от изумления самым натуральным образом отвисла челюсть.

Лба пришили? И на меня повесить хотят?

Волной противной слабости накрыло осознание того простого факта, что от несправедливого обвинения не поможет отбиться никакая мыслеречь. Я мог показать, что и как происходило на самом деле, но при всём желании не имел возможности доказать свою непричастность к чужим делам.

Черти драные, влип!

11–29

Бред!

Именно так я и сказал, не посчитав нужным сдержаться.

— Да! — вроде как поддержал меня крючкотвор и тут же подставил под удар: — Зачем бы уважаемому Лучезару Серому убивать бывшего соученика?

Помощник мирового судьи улыбнулся и выжидающе посмотрел на непонятного типа с острым цепким взглядом. Большего и не понадобилось, тот тихим невыразительным голосом взялся забивать гвозди в крышку моего гроба:

— Причиной убийства стали личные неприязненные отношения. Незадолго до инцидента произошла ссора, в ходе которой обвиняемый пообещал отрезать жертве руки и ноги.

— Нет! — рявкнул я. — Всё было не так!

Невзрачный тип пожал плечами.

— У нас имеется более десяти свидетелей случившегося, в том числе присутствующий здесь мастер Девясил.

Но я продолжил настаивать на своём.

— Я обещал вызвать Лба на дуэль и уже там отрезать ему руки и ноги!

Комендант гарнизона отмахнулся.

— Это значения не имеет!

Мой так называемый защитник промолчал, и я напомнил: