О моем перерождении в сына крестьянского 2 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович - Страница 9

— … в общем, сюда мы летели ради трёх вещей: отдыха, продажи трофеев и для аттестации на ранг. А ты, как я посмотрю, аттестована в гильдии и наверняка имеешь там связи. Так вот, давай сделаем так: я при свидетелях избавлю тебя от шрама, а ты похлопочешь о том, чтобы меня и напарника не слишком долго мурыжили с присвоением звёзд. Устроит тебя такое?

— Ну ты дала жару, любимая. Почище даже Трёх Лепестков.

— Просто свобода в голову ударила. Немножко.

— Немножко?

— Ой, а сам-то! Что это за жуткая театральщина с хоровым шёпотом из ниоткуда? Страшно даже подумать, что они там могли подумать! А как ты меня кормил?

— Как обычно.

— То есть появляющиеся как бы из ниоткуда сочные, истекающие соком и маной нямки — обычно?

— Ты же сама просила: напарник, я жрать хочу, дай-дай-дай! Ну, я и давал. А ты жрала.

— Не просто жрала — я подкрепляла легенду о лёгком одичании в Лесу Чудес.

— Да-да. Не просто жрала, а с аппетитом, смачно. И в таких количествах, что бедолаги, вздумавшие претендовать на кусочек твоего внимания, осознали, что прокормить тебя им не светит.

— Ну да, а как же иначе? Кто девушку кормит, тот её и любит. А кто не кормит — максимум смотрит. Издалека, с тоской во взорах.

— Осознавая свою никчёмность, серость и безнадёжность.

— Ага, именно её.

Я обнял Лейту немного плотнее и чмокнул её в макушку (до сих пор балдею от самой возможности это проделывать в любой удобный момент). В ответ и сам получил лёгкое усиление объятий.

Стояли мы с ней на верхней палубе каботажника «Зелёная чайка», идущего по маршруту Зайва — Пальситен — Дуэнзай — Катраш — Мелир. В общем, выполняли следующий пункт плана, с небольшим морским круизом и тихим, неспешным возвращением в родной Гринней.

Слева по борту вздымались к небесам пока не слишком высокие, но уже острые и неприветливые скальные шпили. Серо-хлорито-оливиново-чёрно-жёлтое преддверие Граничного хребта, декорированное сверху альпийской зеленью. Причём, как я знал (уже видел с воздуха во время перелёта к Катрашу), в основном зелёные оттенки низинной растительности далее сменятся знакомыми оттенками той флоры, что живёт за счёт маносинтеза: бледно-жёлтыми, чёрными, синими. Стихийные оттенки огня, земли, воздуха соответственно. Ибо Граничный хребет вполне подобен Лесу Чудес — с той поправкой, что вулканическая его активность задирает к поверхности, выплёскивая на неё, природу Подземья во всём её разнообразии.

Включая разнообразие опасностей.

Впрочем, на борту «Зелёной чайки» эти опасности настигли бы нас едва ли. Каботажник — само собой, не океанское судно, однако и эта, хех, плоскодонная калоша имела длину порядка восьмидесяти метров, ширину — около пятнадцати, а дедвейт — сильно за тысячу тонн. Да и плоскодонность его, как я успел узнать из бесед со стюардом второй палубы, где нас разместили, несколько условна и укреплённый силовой набор нашего грузопассажирского транспорта мало уступает таковому «нормальных» морских судов (а сверх того, обусловлен парой серьёзнейших причин… рассказывать о которых мне лень).

Суть в том, что «Зелёная чайка» — неплохое подобие малого лагеря тех же ходоков. На ней и охрана хороша, и пассажиры через одного не самые простые. Мы с Лейтой, к примеру, воспользовались вполне официальной возможностью скостить плату за каюту господского (дворянского) класса, предъявив свои знаки гильдии. Всё равно ведь не останемся в стороне, если какая-нибудь пакость атакует судно — так чего золотом раскидываться?

Кстати о знаках гильдии.

Получение их и впрямь оказалось, с формальной стороны, простым и быстрым. Перефразируя известный стих, «для дворян везде у нас дорога, для дворян везде большой почёт». Происхождение Лейты у неё на лице написано: любой мало-мальски понимающий человек при одном взгляде на эти зеленущие ведьмовские глаза, эти отточенные поколениями черты, густые чёрные брови вразлёт и слегка вьющиеся волосы того же глубокого чёрного цвета с оттенком полуночной зелени тотчас выдохнет: Ассур!

И будет прав.

Что же до присуждаемого ранга — исцеление Трёх Лепестков сняло почти все вопросы. Очень уж эффектно вышло: моя любимая неполные двадцать минут щупала и гладила чародейку (ну, так это смотрелось со стороны), после чего одним длинным движением стянула весь шрам, словно перчатку, смотала этот кусок сморщенной плоти в ком размером два кулака и отбросила прочь, повелев:

— Жги!

Огнеглазая пощупала своё лицо, посмотрела на очистившуюся кожу руки, причём даже точно того же оттенка выразительной смуглости, что остальное тело, перевела взгляд на бывший шрам — и зажгла. То, что осталось от шрама, истаяло в белом огне за считанные секунды, не оставив даже дурного запаха. После чего Три Лепестка, торжествующе завопив нечто нечленораздельное, несколько раз подпрыгнула, вскинув руки вверх (огненная обезьянка при этом соскочила наземь, недовольно ворча и треща), а под конец бросилась в объятья Лейты. Которые, сопя и всхлипывая, не разомкнула даже после того, как маленький местный консилиум целителей, приблизясь, набрасывал на неё диагностические чары, чтобы подтвердить полноту совершённого исцеления.

Подтвердили, конечно — куда б они делись? После такого вопрос стоял не столько «достойна ли Лейта Ассур аттестации?», сколько «присвоить госпоже Ассур две золотых звезды или сразу три?»

Присвоили две. Но не потому что жалко, а потому что собственная квалификация низковата. Среди консилиума только у одного целителя имелось две звезды золота, причём скорее за выслугу — полтора века беспорочной службы на гильдию тоже кое-чего стоят. И сей почтенный муж (кстати, не родовитый, а выслужной), убелённый сединой более для солидности, по личному выбору, охотно признавал, что квалификация Лейты много выше его собственной…

Проблема в том, что он не мог точно сказать, насколько выше.

В общем, сошлись на двух звёздах. И дружно рекомендовали госпоже Ассур по прибытию в Мелир пройти переаттестацию. Мол, там держат практику целители рода Вастре и среди прочих сам Горамен Духовидец, обладатель четырёх золотых звёзд, почётный член городского совета; там смогут определить не только несомненное достоинство госпожи, но и ранг его.

А вот со мной получилось интереснее.

Боевая подруга настаивала, что таиться с прежним упорством мне невместно. Я настаивал, что для одиночки низкий профиль — не роскошь, а необходимость, и что я согласен засветить лишь необходимый минимум способностей. Гордость мне не по чину, получу одну золотую звезду — и довольно. Будет чем при необходимости неприятно удивлять всяких утырков. В ответ, после долготерпеливых вздохов, напоминали, что чем больше звёзд, тем у «всяких утырков» меньше причин нарываться. На это я отвечал, что более осторожный утырок остаётся утырком, причём становится опаснее; и боюсь я отнюдь не шелупони, боюсь я как раз ребятишек (и девчонок) с уровнями от семидесятого.

В итоге Лейта признала моё право пострадать параноидальной манией скрытности — иллюзионист, мол, это не класс, а образ мышления. Ну, кто бы сомневался.

Во время своей аттестации я продемонстрировал ветролёт. Всего лишь. И… этого самую малость не хватило для двух звёзд золота. А потому что чары Полёта — пятый круг и работают они только на того, кто их сотворил. Ветролёт же — средство расширенной мобильности для группы, т.е. с некими условностями и натяжками аналог чар шестого круга; причём сложных чар поддержки, традиционно ценимых выше, чем всякие там Смертельные Водопады и Тысячи Порхающих Клинков.

Достаточно сказать, что ветролётом можно оперативно эвакуировать раненых и транспортировать добычу буквально тоннами. Шестой круг, однозначно! С претензией на повышение (хорошо, что я не стал демонстрировать полную скорость своих полётных чар… впрочем, я и сам толком не знаю, насколько могу разогнаться; надо бы проверить на опыте ещё и эти пределы, пощупать экспериментально… стрёмно оно, конечно, но надо, надо…).