Скажи на милость (ЛП) - Ричардсон Аманда - Страница 27

Он кивает. — Я буду использовать такой же для себя. Что касается невербального поведения, я предлагаю тебе подумать о том, что вы можете сделать со связанными руками и занятым ртом.

Я откидываюсь назад и пытаюсь охладить свое разгоряченное тело. Почему у меня такая реакция? Это потому, что он все властный? Это потому, что я думаю о том, чтобы сделать все это с ним? Или я настолько лишена оргазма, что глупый список возбуждает меня? К счастью, благодаря моим исследованиям у меня уже есть для него ответ.

— Напевает заглавную песню из Росомахи? — я предлагаю.

Его взгляд встречается с моим, и миллионы бабочек начинают танцевать внутри меня от его проницательного взгляда.

— Хорошо, — говорит он, записывая это на странице моих ограничений, и его губы угрожающе дергаются в улыбке. Затем он вытаскивает еще пару бумаг. — Я использую стоп-слово, если мне нужно остановить сцену по какой-либо причине, включая твою или мою безопасность. Я знаю, что ты провела свое исследование, но, пожалуйста, пойми, что ты не должна стесняться использовать вербальное или невербальное стоп-слово. Всегда. Он там, чтобы держать нас обоих в безопасности.

Его низкий голос грохочет и отражается в моем теле.

— Понятно.

Продолжая, его глаза смотрят вниз на другой лист бумаги. — Это мой контракт. Он включает соглашение о неразглашении и мои требования. Как только ты заполнишь и подпишешь это, мы будем готовы начать.

Он сдвигает бумаги, и я смотрю на верхнюю часть контракта.

Чейз Чарльз Рэвидж и (имя сабмиссива) соглашаются со следующим, вступающим в силу с (дата) по (дата), когда действие настоящего контракта будет прекращено или будет пересмотрено. Любой участник может также решить расторгнуть этот контракт до этого времени по любой причине…

Заполняю медленно. Это обширно, входит в мою историю болезни, а также историю моего психического здоровья. Я перечисляю свои стоп-слова, а также свои жесткие ограничения. Он также спрашивает мой метод контроля над рождаемостью, и я записываю, что у меня есть внутренняя спираль. Он просит оборудование, и я медлю.

Я должна была принести оборудование?

— Умм, — бормочу я, и Чейз бросает взгляд на слова, над которыми зависла моя ручка.

— У меня есть все, что нам нужно, — холодно говорит он, отводя взгляд.

Мне так хочется спросить, но я решаю, что это вопрос для другого дня.

Там есть раздел о моем поведении и обязанностях, и я передаю его Чейзу. Он заполняет его, говоря так, как пишет. Что-то в том, что он заполняет для меня этот раздел, вызывает у меня мурашки по коже.

— Время приема пищи будет обсуждаться каждое утро. Обычно я ожидаю, что мои сабмиссивы будут есть со мной, чтобы убедиться, что они хорошо питаются. Ты можешь носить все, что тебе удобно. Если это изменится, или я хочу, чтобы ты надела что-то конкретное, я обсужу это с тобой заранее. Внешний вид и уход в порядке, — бормочет он. — Недавно у меня был отрицательный тест, и я полагаю, что ты тоже проходишь регулярные проверки?

Я киваю, но потом вспоминаю, что ему нужно услышать, как я соглашаюсь на все это в устной форме. — Да.

— Хорошо. Я предпочитаю ходить голым.

Моя грудь краснеет от его слов. Голый. Прежде чем я успеваю размышлять о том, почему его слова заставляют меня чувствовать себя так, словно у меня высокая температура, он продолжает. Глядя на меня, его глаза слегка темнеют, когда он произносит следующую фразу.

— Хотя обычно я поощряю мастурбацию, на эти выходные я бы хотел, чтобы ты воздержалась.

Что?

Мои щеки пылают. — Хорошо.

— Что касается поведения на публике, я представлю тебя как мою покорную тем, кто здесь на выходных, если только ты не предпочтешь, чтобы я представил тебя как Джульетту.

Я киваю, и он продолжает. — Ты будешь звать меня сэр во время сцены, но в остальное время с Чейзом все в порядке. Как я уже сказал, обычно я не играю в замке, но, поскольку ты здесь и хочешь учиться, я думаю, будет лучше начать медленно. Поскольку мы обсуждаем событие и только событие, которое является первичным игровым событием, нам нужно придумать сигнал, который запускает сцену.

Я смотрю вниз на стол. Хотела бы я провести какое-нибудь исследование, может быть, спросить Майлза, в чем тут дело, потому что, если не считать того, что Чейз сказал мне две недели назад, и моего собственного исследования, я совершенно не готова.

— Полагаю, это зависит от того, где мы находимся, — говорю я, пожимая плечами. Надеюсь, мой ответ будет достаточно расплывчатым, чтобы он понял, что я понятия не имею, что делаю.

— Показатель, который я использовал в прошлом, — закатывание рукавов рубашки. — Итак, если мы там, и я их сверну, что это значит для тебя, Паркер?

Я тяжело сглатываю. Подумай, Джульетта. Ты умная девочка.

Тебе нужен кто-то, кому ты доверяешь, потому что это будет сродни бегству от настоящего хищника. За исключением того, что ты хочешь , чтобы тебя поймали.

— Это значит, что я бегу.

Выражение его лица омрачается, когда его глаза закрываются. — Хорошая девочка.

О, парень.

Я сопротивляюсь желанию обмахнуться руками, вместо этого делая несколько успокаивающих вдохов.

Мы быстро просматриваем остальную часть контракта — заканчивая сцену, в которой Чейз снова надевает рубашку или закатывает рукава. Тогда есть наказание. Я соглашаюсь отшлепать — с его руки, чтобы начать, — сказав ему, что мы начнем с этого и будем двигаться дальше. Это вызывает у меня искреннюю улыбку. Наконец, подписи. Чейз удерживает от меня ручку и смотрит мне в глаза.

— Мне нужно, чтобы ты поняла, на что соглашаешься, Паркер, — бормочет он.

— Да, — говорю я ему, беря ручку.

Он держит его вне досягаемости. — Это три дня охоты. Преследование тебя. Консенсуальное несогласие. Это будет грязно, интенсивно, грязно и, вероятно, сбивает тебя с толку. Ты понимаешь?

Я киваю.

— Мне нужно услышать, как ты это скажешь.

— Я понимаю, — отвечаю.

— Хорошо. Ты знаешь, что для целей этого события ты — добыча, а я — хищник?

Озноб всего тела.

— Да.

— И ты понимаешь, что застрял со мной на выходные, да? Ты моя на три дня. Это может изменить все. Мне нужно, чтобы ты поняла это, Паркер.

Его голос стал мягче, и я прикусываю нижнюю губу, вникая в его слова. Я не уверена, имеет ли он в виду наши отношения или свои отношения с Джексоном. Его глаза скользят туда, где мои зубы прижимаются к моей губе.

— Я понимаю, — шепчу я.

— Меня ничто не сдерживает, когда ты подписываешь это.

— Я не хочу, чтобы ты сдерживался, — говорю я ему, глядя на него сквозь ресницы.

Он качает головой, отводя взгляд и тихо смеясь. — Блядь, Паркер. Тебе очень трудно держаться подальше от тебя. Ты это знаешь?

Я улыбаюсь, и он протягивает мне ручку. — Последний шанс.

— Я не боюсь тебя, — вызывающе говорю я ему.

Он хихикает и наклоняется вперед, пригвоздив меня взглядом, который напоминает мне о большом злом волке. — Ты должен быть.

— Почему? Я знаю тебя, Чейз. Ничего из этого меня не пугает. Перестань отталкивать меня.

Его челюсть дергается, когда он откидывается назад. — Поправка: ты знала меня раньше.

Я кладу кончик пера на линию подписи.

— Чего ты так боишься? — я спросила его.

Он смотрит в сторону. — Я боюсь, что сломаю тебя. И я боюсь, что ты возненавидишь меня за это.

Мое сердце колотится в груди, когда я понимаю его слова. Поэтому он отверг меня столько лет назад? Потому что он боялся спуститься на меня? Это то, о чем все это? Предупреждения держаться подальше… отказы…

Он хочет меня, но боится, что хочет меня слишком сильно.

Мой клитор трепещет при мысли о том, что он наконец получил то, чего всегда хотел.

— Что ж, очень жаль тебя. Потому что я взрослая по обоюдному согласию, и я решаю, когда сломаюсь. Кроме того, я никогда не могла ненавидеть тебя, Рейвэдж.