Скажи на милость (ЛП) - Ричардсон Аманда - Страница 14

Дилан имел полный смысл на бумаге. Моя жизнь имела полный смысл.

Но я никогда не мог понять, почему это всегда казалось неправильным выводом.

Дилан ворочается в постели.

— Джулс? Ты собираешься бежать сейчас ? — говорит он хриплым голосом.

Я кусаю нижнюю губу.

— Хочешь заняться сексом?— я спрашиваю.

Что, черт возьми, не так со мной?

Он смещается.

— Да, хорошо. — Он стягивает с себя одеяло, демонстрируя утренний лес. — Давай ложись.

Ты мне не подходила. Есть вещи, которые я люблю делать… Ты не справишься.

— Можешь просто, например, наклонить меня и трахнуть? — спрашиваю я скрипучим голосом. Боже, почему это так неловко?

Дилан фыркает. — Верно. Потому что это уважительно.

Сжав губы, я сердито фыркнула.

— Может быть, я не хочу, чтобы ты был почтительным, — вызывающе говорю я.

Он садится. — Джулс, иди спать.

Я качаю головой, упираясь пятками.

— Нет. Я… мы… я хочу, чтобы ты трахнул меня, Дилан. Может быть, задушить меня немного. Боже, что-нибудь, — говорю я ему, закрывая глаза.

Я слышу, как он встает с кровати и подходит ко мне.

Он кладет руки мне на лицо. — Джулс, что случилось?

Он обращается с тобой как с обедом из семи блюд, Паркер?

— Не знаю, — честно говорю я ему.

— Ты хочешь сделать мне минет? — спрашивает он, его губы изгибаются.

Теперь ты собираешься вернуться туда к своему обожающему жениху. Ты собираешься спланировать свадьбу своей мечты. И ты собираешься жить долго и счастливо, да?

Ага.

Счастливо, черт возьми.

Я падаю на колени, сдерживая слезы, которые вот-вот выльются из моих глаз. Через несколько минут, после прихода Дилана, я выхожу из комнаты и выбегаю через входную дверь, по моему лицу текут слезы. Через три квартала я должен остановиться. Я слишком сильно плачу и едва могу дышать. Положив руки на колени, я делаю несколько успокаивающих вдохов, осматривая пригородный район. Темно, но уличные фонари дают достаточно света, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Небо темно-синее, балансирует на восходе солнца. Я кладу руку на горло и плачу, пытаясь понять, что со мной не так.

Где я неправа?

Почему я не лопаюсь от счастья?

Список имеет смысл. Все это имеет смысл.

Я медленно бегу обратно к своему дому, оставляя входную дверь открытой, и поднимаюсь по лестнице по две за раз. Дилан выходит из ванной, когда я захожу в спальню.

— Куда ты пропала, детка? Я просто…

— Ты счастлив? — спрашиваю я, задыхаясь.

Он пожимает плечами.

— Ага. Почему ты спрашиваешь? — Он изучает мое лицо, обращая внимание на опухшие глаза, заплаканные щеки. — Черт, Джулс. Это из-за минета?

Я смеюсь.

— Нет, Дилан. Я пытаюсь выяснить, была ли у нас когда-нибудь та электрическая химия, о которой все всегда говорят.

Дилан открывает и закрывает рот.

— Я не думаю, что это реально. Это из-за твоей диссертации? — с надеждой спрашивает он.

Я качаю головой.

Он делает шаг ко мне.

— Судя по тому, как ты сформулировал этот вопрос, я догадываюсь, что ты никогда не чувствовала той электрохимии, о которой все всегда говорят? — спрашивает он низким голосом.

Я скрещиваю руки. — Я не знаю.

Его брови нахмурены. — Что ты говоришь, Джулс?

Я развожу руки. — Я не знаю. Я должна была быть счастлива.

— Должно быть, — мрачно говорит он.

— Ты влюблен в меня? — я спросила его. — Та любовь, которая заставляет твое сердце биться чаще? Такая любовь, от которой ты засыпаешь с улыбкой на лице?

Он усмехается. — Ты ведешь себя странно. Конечно, я люблю тебя.

— Я не спрашивала, любишь ли ты меня. Я спросила, любишь ли ты меня .

— Джулс, я не знаю, почему ты…

— Ответь на вопрос, — шиплю я, мое сердце бьется в груди со скоростью миллион миль в минуту.

Его лицо падает, но я знаю его ответ.

Потому что он такой же, как мой.

Я тихо всхлипнула, прикрывая рот левой рукой. Что напоминает мне…

Наклонившись, я снимаю обручальное кольцо. Он выглядит таким же шокированным, как и я.

— Вот твоё кольцо, Дилан. — я разжимаю его пальцы и кладу ему в руку.

— Что? Ты расстаешься со мной?

Я? Я не понимала, что я была, и что это произойдет сегодня. Но в тот момент, когда он это говорит, все, что я чувствую, это облегчение.

Облегчение, что я не застряну в браке, где ни одна из сторон не любит другую.

— Думаю, да, — тихо говорю я.

Он кивает один раз, все еще выглядя потрясенным. Но… он не борется с этим. Не отрицая этого. На самом деле, мне кажется, я вижу намек на улыбку на его лице.

— Ну, я никак не ожидал этого, — медленно говорит он, покачиваясь на каблуках. — Но я уважаю твое решение.

—Да?

Я не знаю, чего я ожидала. Может быть, он будет драться за меня? Я не уверена.

— Ага, — тихо говорит он. Оглядевшись, он вздыхает. — Думаю, мне следует съехать.

Я сужаю глаза. Это кажется почти слишком простым. Но опять же, все в Дилане слишком просто. Он милый . Это его роковой недостаток. Я не хочу красивого. Я хочу его бороться за меня, умолять меня передумать. Потому что это будет означать, что он действительно заботится.

— Я… гм… собираюсь закончить пробежку, — говорю я ему, фыркая. — Мне нужно проветрить голову. Мы можем поговорить, когда я вернусь.

Он смотрит на меня, и меня поражает, что он не выглядит грустным. — Мне тоже нужно время, Джулс. Я упакую вещи к тому времени, как ты вернешься домой.

— Хорошо, — шепчу я.

Это было… что это было? Мы только что отменили помолвку? Неужели это могло быть так просто?

— И Джулс, — говорит он, когда я поворачиваюсь к двери спальни. Я поворачиваюсь лицом к нему. — Может быть, ты права.

— В чем? — я спрашиваю.

— В том, чтобы не любить. — Он пожимает плечами, и твердость в моем животе — та самая, которую я носила с собой уже несколько недель — полностью рассеивается. — Я надеюсь, что мы все еще можем быть друзьями. Я не хочу тебя терять.

Я киваю, совершенно ошеломленный. — Конечно.

Я спускаюсь по лестнице и вытираю уже высохшие щеки. Это было… самое легкое расставание.

Я должна что-то чувствовать, верно? Мне должно быть грустно. Я должна плакать. Вместо этого все, что я чувствую, это облегчение. Я выбегаю через парадную дверь — ту, которую бросила и оставила открытой всего несколько минут назад, — и бегу на квартал легче, чем за последние месяцы.

Я должна была взять выходной, но у меня вдруг появилось желание полностью погрузиться в работу. Когда я вернулась домой после десятимильной пробежки, Дилана уже не было. Обычно я не бегаю так далеко, но я хотела дать ему время собрать вещи — не то чтобы у него их было много. Он приехал с чемоданом, когда въезжал, как будто этот дом был временной остановкой между квартирой, которую он снимал с друзьями, и нашим будущим домом. Другие его вещи были на складе.

Я такая идиотка.

Все признаки были налицо. Они были там в течение многих лет. Я была так убеждена, что моя жизнь идеальна со всех сторон… кроме той, которая имела значение.

И когда я принимаю душ и одеваюсь, я чувствую себя более уравновешенной, чем за последние месяцы. Он никогда не был в меня влюблен. Я никогда не была в него влюблена. Может быть, мы были когда-то, но я не могу вспомнить время. Это всегда было так легко. Легко. Но теперь мне интересно, должна ли любовь быть такой — или, по крайней мере, той любовью, которой, как мне кажется, я хочу. Потому что я не могу отрицать, что Чейз заставил меня чувствовать. То, как реагировало все мое тело, как пели мои нервы, когда он был рядом со мной.

Я еду в университет, все время сижу в тишине. Через двадцать минут я захожу в свой студенческий кабинет. Сегодня у меня снова рабочие часы, так что это будет легкий день, когда я помогу людям — в основном старшекурсникам — выполнить их курсовую работу. Я открываю свой рабочий компьютер и размышляю над тем, как открыть банку Google с червями, но все равно решаю сделать это. Сегодня уже было дерьмовое шоу.