Изгнанница. Искра Императора (СИ) - Лита Ксения - Страница 63

У меня в мыслях словно что-то щелкнуло.

Барви, Анаста, Вальден. Средство для выкидыша, способное убить…

— Ты хотел убить Искру Натаниэля, — выдохнула я. — Чтобы поставить под сомнение его наследие, расшатать Вейсмейстрию изнутри.

Анасте было выгодно, чтобы Альви не могла забеременеть, соответственно, это было выгодно влюбленному Барви. И Вальдену, поскольку…

— Сначала вы мешали беременности, а потом, когда она все-таки забеременела, ты решил от нее избавиться. От нее и от ребенка. Воспользоваться тяжелыми временами, смутой… чтобы напасть? И все это отлично совпало с планами Анасты, потому что ей я тоже мешала.

Кристоф пристально на меня посмотрел.

— Ты действительно умна. Поэтому я тебя и выбрал.

Хотя какой он после такого Кристоф! Водная ящерица.

— Поэтому тебе и не светит, — парировала я, вцепившись в подлокотники.

— Это мы еще посмотрим. Там, куда я тебя отвезу, не будет ни кроликов, ни возможности заниматься тем, что ты так любишь. Рано или поздно тебе надоест сидеть взаперти и сходить с ума. А если не надоест до родов, надоест после. В конце концов, многие женщины становятся сговорчивее, когда речь заходит о судьбе их ребенка. Хотя постой… это не твой ребенок. Будешь переживать за него, Альви-самозванка?

— Аглая! — выплюнула я, испытывая желание вцепиться в эту самоуверенную физиономию и расцарапать ее.

— Аглая тебе подходит больше, — водный сложил руки на груди.

Да ты что⁈ Язвительное замечание я удержала внутри, препираться с ним точно не входило в мои планы. А вот что-то сделать я должна была. Просто обязана!

— Значит, ты хотел меня утопить в море, — подвела итог я. — Тот шторм, когда мы плыли в Лавуаль, тоже не на ровном месте разошелся в разы сильнее? Капитан был прав, мы бы прошли, но ты…

— Да, — вздохнул Вальден, — смерть Искры Императора, которая только что потеряла ребенка, тоже могла сыграть мне на руку. В конце концов, подобное жестокосердие было бы не в копилку народной любви для твоего Натаниэля, но…

— Но я сумела спастись.

— Чем здорово меня заинтересовала, — подвел итог адмирал.

— С горы-то ты зачем меня скинул? — В мой голос невольно просочился сарказм, который мог посоперничать с его. — Тоже из интереса ко мне?

— Чтобы посмотреть, на что еще способна твоя искра. Я привык изучать все переменные перед тем, как действовать. К сожалению, она не вытянула новое спасение, но притянула Натаниэля, и это тоже было интересно.

— К сожалению, со всеми переменными ты не справился. — Надо его вывести из себя. Раздражение и ярость — плохие советчики. Не могу жмякнуть его магией, жмякну хоть так. Все хлеб и помощь Натаниэлю. — Потому что я выжила, ребенок выжил, и вообще полный облом.

— Ну не скажи. Смерть императора, его вдова, беременная наследником, у меня в плену… думаю, власть моего братца после такого пошатнется. А моя укрепится, поскольку я разрушу то, что давно не мог уничтожить — Вейсмейстрию. Правители которой возомнили, что они способны бесконечно подгребать под себя земли и провозглашать себя империей. К тому же, никто не мог предсказать твоего появления, милая Аглая. Это та переменная, которую никто бы не смог предсказать. Думаю, ребенок выжил исключительно потому, что в теле Альви оказалась ты. Кстати, каким образом?

— Умираешь от любопытства?

— Не переживай за мою жизнь, я намерен жить долго и счастливо.

Вальден замер, словно прислушиваясь к чему-то, потом кивнул:

— С тобой очень приятно общаться, ты любишь дерзить. А я люблю дерзких. — Его взгляд скользнул с моего лица на мою грудь. — Продолжим после того, как я убью твоего мужа.

После разговора с Барви Натаниэль рассчитывал, что Вальден проявит себя быстро. Если предположения верны, и водному дракону нужна Аглая, то он скоро сделает свой ход. Попытается связаться с Искрой. Но время шло, а «скоро» не наступало.

Огненные драконы терпением не отличаются, поэтому Натаниэль буквально купался в тихой ярости и невозможности что-нибудь сделать. Хоть что-нибудь! Агенты в замке тоже не находили ни одной зацепки, создавалось ощущение, что они зашли в тупик.

Еще они с драконом тосковали по своей Искре. Больше всего на свете императору хотелось быть рядом с Аглаей, любить ее и баловать, а не «держать в плену». Пусть даже ради ее собственной безопасности. Но игра, которую затеял Вальден, требовала держаться от нее на расстоянии. Даже те короткие визиты могли все испортить…

В какой-то момент Натаниэль решил, что действительно как-то себя выдал. Показал, что играет и не собирается убивать императрицу. Враг залег на дно, в случае Вальдена это могла быть даже не метафора — водные способны нырять очень глубоко. Со дня, когда Аглаю объявили самозванкой, ни в замке, ни в деревнях его никто не видел. Вальден будто покинул Лавуаль навсегда. Может, именно в этом состояла проблема? Он не в курсе того, о чем узнал Барви?

Интуиция подсказывала Натаниэлю, что нет. Вальден в курсе всего, что происходит в его замке и в его империи. Осталось только доказать его причастность. Чтобы раскрутить этот змеиный клубок, вытащить правду на поверхность и раскрыть своему народу правду о роли Вальдена в том, что его Искра погибла, а на ее место пришла Аглая.

Сегодня доктор Вайт должен был осматривать Анасту, и Натаниэль решил присутствовать. Сестра Альви пыталась что-то блеять о том, что это неприлично, но кто она такая, чтобы перечить самому императору? Натаниэль внимательно наблюдал за тем, как доктор измеряет состояние бывшей фаворитки, и думал о том, почему вообще ее выбрал. Красивая, удобная, вечно угождающая… Но таких было много при дворе. Тех, кто мечтал забраться к нему в постель. Но по отцовскому завету он выбирал тех женщин, которые не могли забраться к нему в сердце. Ведь чувства — это слабость для императора драконов. Пусти в свою душу женщину, и либо она использует тебя, либо твой враг использует ее против тебя. Собственно, это и произошло с Аглаей. Но был ли отец счастлив со своей войной? Был ли он счастлив, воюя со всеми подряд? На земле, в небе, в море, в своем дворце, даже в своей семье, когда сын был для него офицером, а супруга — предательницей. Натаниэль сильно сомневался, что отец хоть раз испытывал нежность или скучал по кому-либо. Мгновения близости с Аглаей, простые объятия стоили всего, и он бы ни за что не променял их даже на мировое господство и свободу от чувств.

Натаниэль увидел, что доктор Вайт закончил и подозвал его к окну. Анасту дракон снова «прочитать» не мог, но доктора обмануть сложно. Особенно, такого как Вайт.

— Что скажете? — нетерпеливо поинтересовался император у целителя.

— Здоровье у девушки не сказать что отменное, но я вижу недостаток витаминов и полезных минералов у всех знатных особ, приезжающих сюда из столицы. Не смертельно, но месяц в Лавуале поставит ее на ноги. Что касается следов вмешательства вашего пламени… видимо, дворцовый целитель постарался все восстановить. Я не вижу ничего критичного, чтобы как-то повлияло на ее жизнь или оставило ее неполноценной. Могу предположить, что вы в последний момент все-таки успели закрыться, и удар вашего пламени был слабее, чем мог бы.

Значит, театр начался уже тогда, когда она пришла в себя, мрачно подумал Натаниэль.

Он обернулся на Анасту, которая старательно делала вид, что не пытается подслушать их разговор. Что было проблематично, потому что ей выделили большие покои, и чтобы услышать слова доктора Вайта, ей как минимум требовался драконий слух.

— Назначайте обычное лечение, — велел император, — без визитов в термы.

По его приказу бассейны закрыли до выяснения всех обстоятельств. Никаких развлечений, пока не будет раскрыт заговор.

— Хорошо, ар Эрхольд, — кивнул доктор Вайт. — Но вам самому погреть косточки не помешало бы.

— Что? — нахмурился Натаниэль.

— Когда вы последний раз спали?

Когда он спал? Кажется, в ту ночь, когда они с Аглаей любили друг друга. С тех пор император не смыкал глаз ни на минуту. Уснешь тут, когда твоей семье грозит опасность!