Изгнанница. Искра Императора (СИ) - Лита Ксения - Страница 34

Играть с ним роль оказалось посложнее, чем с императором: в отличие от Натаниэля, Барви прекрасно понимал, что родился не красавцем, и что женское внимание к нему неспроста. Но! Так было даже интереснее. Анаста заметила, что лекаря привлекают определенные вещи — например, женские ноги в чулочках. Не то чтобы это было из ряда вон, но… ему нравилось, когда эти самые ноги могут и пнуть куда-нибудь побольнее. Например, она заметила, что Барви чуть не захлебнулся слюной, когда одна из аристократок отшвырнула свою собачку туфелькой, и та с верещанием отлетела на полметра.

О таком Анаста тоже читала: о мужчинах, любящих боль и чтобы женщина была погрубее. Чтобы она была сверху, во всех смыслах, и она это использовала. Мало кому мужчина мог признаться в таком, но, однажды получив долгожданное, уже не мог от такого отказаться. Не говоря уже о том, что не мог никому в этом признаться. Так что их связала общая тайна: его постыдные желания быть униженным и выпоротым, и ее желание закрепиться при императорском дворе и удержать это влияние.

Сначала он помог ей поставить на место соперниц. Тех, кто думал, что «наивный белокурый ангелочек» им на один зубок. Ха! У одной из них началась молочница прямо в ночь близости с императором, у другой на лице и груди появилась сыпь аккурат в день бала, третья «отравилась» рыбными деликатесами и неделю не вылезала из комнаты, четвертая неожиданно начала вонять так, что все морщились… Барви был асом, и никто не мог ни к чему придраться. Очень скоро дамы смекнули, что все это происходит после их попыток навредить или как-то обидеть Анасту, но, поскольку никаких доказательств не было, выход был один: не связываться с ней и не пытаться встать у нее на пути.

Так Анаста отвоевала себе место под солнцем, читай в постели императора. А за полгода до свадьбы начала «готовить» сестру к предстоящему. Сколько она ей страшилок рассказала — не перечесть. Например, о том, как это больно, что мужчины ненавидят и злятся, когда проявляешь инициативу, что может открыться сильное кровотечение, что боль такая, что потом три дня не сможешь ходить…

Поскольку эта наивная дура Альви слепо верила ей, все сработало на отлично. Натаниэль едва ли полчаса провел в ее спальне в первую брачную ночь, а после пришел к ней. Раздраженный. И до утра они занимались тем, чем, вообще-то, должны были заниматься с Альви, но… Анаста не жаловалась. Ей все нравилось. Она любила чувственные игры, Натаниэль был отличным любовником, а еще он был императором! Такой факт вдесятеро повышает привлекательность любого. Огорчал лишь тот факт, что он не может с ней на полную отпустить свою силу: выдержать такое способна только Искра. И недавно Анаста испытала это на себе.

Она сама толком не поняла, что же произошло — все было как обычно, Натаниэль получал свое удовольствие, и вдруг на нее обрушилась мощь драконьего пламени. Анаста не успела ни испугаться, ни закричать, тело сначала прошило болью, а после пришла темнота. Из которой она вернулась уже в собственных покоях, а вокруг все бегали и прыгали. Слабость была такая, будто она перенесла тяжелую болезнь, даже говорить было трудно. Поэтому Анасте так и не удалось поговорить с Барви: сегодня был первый день, когда она не чувствовала себя размазанной по постели, как подтаявшее масло по хлебу.

— Не шуми, мама, — высокомерно и недовольно произнесла она. — Голова болит.

— Ох! Ох, — мать тут же понизила голос. — Вот тут зелья…

— Позови Барви, — произнесла Анаста. — Срочно. Мне, кажется, становится плохо…

Мать побелела, как снежная пустошь, вскочила и выбежала, а Анаста показала закрывшейся двери язык. Дура! Фальшивая дура! Если бы не скорое подселение искры, матери сейчас бы здесь вообще не было. Примеряла бы наряды где-нибудь в городе, даже не вспоминая о том, что Анаста могла умереть.

Но что вообще произошло?

Барви появился достаточно быстро, за это время Анаста уже успела сбегать в дамскую комнату и полюбоваться на себя в зеркало: ничего страшного не произошло. Да, она чуть побелела, осунулась, но все это можно легко поправить. Нет ничего такого, что не могла бы поправить магия… и румяна!

Анаста как раз вернулась в постель, когда появился лекарь.

— Что случилось⁈ — с порога накинулась она на него. — Почему я потеряла сознание? Ты ведь готовишь меня к подселению искры! Я пью все необходимые зелья, я…

— Ты испытала на себе полную мощь императорской магии. Выжила только благодаря моим зельям, — перебил ее он.

Как Натаниэль мог отпустить свою силу рядом с ней? Раньше такого никогда не случалось! Да и Барви тоже хорош! Раньше никогда не позволял себе прерывать ее, когда она говорит.

— Значит, мне нужны зелья сильнее, — недовольно произнесла она. — Я не должна ударить в грязь лицом на подселении.

— Сильнее нельзя. Они могут тебе навредить ничуть не меньше, чем сила императора, — холодно произнес лекарь. — Все, что я могу тебе сейчас посоветовать — это исключить все контакты с ним до того, как тебе достанется Искра. Если такое повторится, ты можешь не выдержать.

— Погоди! — воскликнула Анаста, ее внезапно посетило озарение. — Ты что, ревнуешь⁈

Но Барви уже развернулся к дверям: очевидно, понял, что ей ничего не угрожает, и что это была ложная тревога.

— Принимай все согласно моим рекомендациям, — на ходу произнес лекарь и оставил ее одну.

Аглая

— Не слишком дерзко? — поинтересовалась я у Ханны, крутясь утром перед зеркалом.

— Очень дерзко! — хихикнула помощница. — Драконы упадут, когда вас увидят!

Урсула превзошла саму себя, когда создавала женский лыжный костюм по моему эскизу. Я каталась на лыжах так, словно на них родилась, могла организовать любой праздник для кого угодно, но художественного таланта мне при рождении не выдали. Такой парадокс для ивент-менеджера: красоту я замечала, могла оценить, но самой не хватало усидчивости или времени, чтобы освоить, к примеру, каллиграфию или живопись. У Альви все было наоборот: она делала эскизы как боженька, и когда я взяла в руки карандаш, то через несколько минут там была невероятная красота, от которой удавились бы все мировые кутюрье! А я после задумалась, какие навыки еще «загружены» в мое тело? Помимо умения различать реверансы и разбираться в титулах.

К навыкам у меня были вопросики, а вот к телу Альви их оставалось все меньше и меньше. Благодаря меню от Ханны, а теперь от моей новой поварихи, Лары, занятиям спортом на свежем лавуальском воздухе и зельям доктора Вайта оно менялось с каждым днем. Конечно, полутора месяцев тренировок было маловато для того, чтобы у меня появились мышцы, но, по крайней мере, я больше не выглядела так, словно меня вот-вот унесет ветром. Несмотря на хрупкость, Альви Сабар было чем похвастаться в плане фигуры: высокая грудь, упругая задница, тонкая талия, и все это не без участия Урсулы красиво подчеркнул лыжный костюм.

Критически осмотрев себя в зеркале, я пожалела, что не катаюсь на сноуборде: у них костюмы были более мешковатыми и закрытыми. А тут… Кхм. Даже я почувствовала себя слегка обнаженной. Хотя к белому, из тонкой мягкой шерсти, комбинезону у меня претензий не было. Красивый. И я в нем тоже красивая.

— Нам не надо, чтобы кто-тот падал, — строго ответила я.

— А как вы собираетесь их учить лыжному спорту? — снова фыркнула помощница.

Крыть мне было нечем, но такой костюм действительно ждал либо успех, либо провал. Когда же я вышла через парадный вход к драконам, которые тоже приоделись к тренировке, я поняла, что скорее первое, чем второе.

Во-первых, мужчины, статные и мускулистые, выглядели внушительно: я сама на мгновение залипла. Создавая костюмы, мы с Урсулой заморочились и придумали разные фасоны для разных драконов. Теперь земные красовались в комбинезонах цвета бронзы, оттеняющем заплетенные рыжие косы, а Кристофу достался синий с белыми вставками (с отсылкой к пене на волнах). Спасибо моему кутюрье, она учла широкие плечи будущих лыжников, иначе бы костюмы на драконов не налезли.