Без Вариантов (СИ) - "Ande" - Страница 6

— Я восхищен, Татьяна Ивановна, тем, что вы смотрели документы. Пусть и мельком. В прошлые вызовы налоговики и этим не утруждались. Но все же, у вас должны быть в базах результаты трех проверок, что проводились тогда по горячим следам. И аудиторское заключение Standard Poor’s по этой сделке.

— Вас проверял SP⁈ — она прокрутила мышью документы у себя на экране — но у меня лишь отчет налоговой от двенадцатого года!

— Если бы вы точно указали суть вашего интереса, Татьяна Ивановна, — я достал телефон и нашел нужную папку — эти документы у вас уже были бы. А я, не отнимал ваше время. Вот, я вам отправил. Заключение SP, отчет внутреннего контроля министерства, отказ ОБЭП в возбуждении дела за отсутствием. То есть не ОБЭП, а как там они сейчас называются…

— ОБЭП? –удивилась Зуева — кто то пожаловался?

— Standard Poor’s, тщательно изучив эту цепочку сделок, сочла завышенной стоимость доставки кабеля из Билибино в Москву частным авиарейсом. И допустила коррупционную составляющую в этом платеже. Что бы вам было приятно, госпожа начальник отдела, я был объявлен токсичным, а моя компания — не рекомендованной к АйПиО. Но ребята в полиции, когда вникли, сильно ругались, что их от работы отвлекают.

В кабинете повисла тишина. Госпожа Зуева изучала полученные материалы. А я думал, что Игорь, мой приемник в директорах компании — зануда. Ему прислали список, он, по пунктам его отработал. Нет бы, весь пакет документов скинуть!

— Нам поступил запрос, вот — оторвалась от монитора Зуева, взяла со стола два листочка, и протянула мне — от завода- смежника по той сделке. Просят подтвердить их субподрядный статус.

Я взял листки, и лишь глянув на шапку, про себя ругнулся. Паша! Молодой говнюк, недавно ставший директором крупнейшего завода. Тогда- главный технолог. Долго был против сотрудничества со мной. Пока у него не забрали кураторство по этим работам.

Теперь решил стряхнуть прах, и стать святее папы римского. Потому что коммерсанты — это всегда подозрительно.

Запрос я читать не стал, а вот визы на документе, изучил внимательно. Ого! Первые лица пинали ту бумажку, пока она не попала на стол к начальнику Татьяны Ивановны, а потом и к ней. Но прочитать резолюции я не успел, она забрала у меня документ.

— Я изучу все материалы, Александр Сергеевич, и напишу заключение. Если считаете возможным, поставьте вот здесь подпись, что бы я сделала акт. И можете идти. От себя добавлю, что у налоговой к вам вопросов больше нет.

— Да что с меня возьмешь, Татьяна Ивановна?- что я отделаюсь так легко, не ожидал. Наверное, от этого снова стал беззаботным пенсионером.- В делах скрупулезен, к адюльтеру на склоняю…

— И очень жаль! — ошеломила меня брюнетка-красавица, даже слегка покраснев — ступайте, вас проводят.

Судя по тому, как задвигались сотрудницы вокруг, они вполне разделяли возмущение отсутствием с моей стороны галантных попыток. Я замешкался, подыскивая ответ. Но тут вошел вахтер, я исполнил общий поклон. Да и пошел на выход.

Попутно размышлял, что заключение SP в который раз пригодилось. Мы тогда реально собирались акционироваться. Но заклятый приятель стуканул, и понеслась.

Еще я думал о том, что отдел госпожи Зуевой, как не крути, к беседе подготовился. Так или иначе, были затронуты все непонятки, откуда попахивало откатами или обналом. Сообразив, что мы изначально понимали возможность строгих проверок, эта Зуева успокоилась.

Спустившись на первый этаж, я уже выкинул это все из головы. Прикидывая дальнейшие планы, я решил что в Ромбов**, поеду завтра с утра. А сейчас займусь арендой джипа, и попробую вызвонить старого приятеля. Он на пенсии решил стать художником. Интересно, что из этого вышло.

Размышляя таким образом, я кивнул охраннику, что проводил меня к выходу со второго этажа, и вышел на улицу. Повертел головой, прикидывая вызвать такси или прогуляться. Достал сигареты.

И почувствовал сильнейший удар в лоб. Настолько сильный, что мое тело бросило вперед, на встречу удару. А потом, туловище перестало меня слушаться, и я упал лицом в асфальт.

Непонятно как, я увидел со стороны свое тело, лежавшее поперек тротуара. Рифленая подошва дорогих мокасин, стрелки пижонских брюк, поло от Армани, и лужица крови растущая под головой.

Тут подбежал охранник, и рывком перевернул меня лицом вверх. Совсем угасающим сознанием я скорее различил, чем услышал:

— В лоб! На пороге Налоговой!

Сознание вернулось рывком, и я понял что блюю. Больше ни одной мысли не было. Меня выворачивало столь мучительно, что хоть что то понимать я начал лишь рухнув обессиленным на койку. Голова была пустая и звонкая.

Но, видимо, слово «голова» что-то задело в сознании, потому что я рывком сел на койке, и огляделся.

Крохотная комнатушка — пенал, метров восемь площадью. С двумя панцирными кроватями вдоль одной из стен. Та, что ближе к входной двери — с голой сеткой. Та, что ближе к грязному, пыльному, сочащемуся каким-то обморочным светом окну — моя. Справа от меня — дверной проем в другую комнату.

Я сижу по пояс укрытый армейским коричневатым одеялом. Рядом с койкой, стоит воняющее ведро, куда я и тошнился только что. А рядом с ведром — тронутый ржавчиной эмалированный чайник.

Совершенно автоматически взял чайник, и отпил из носика. Воды было на пару глотков.

Меня только что исполнил снайпер. На выходе из налоговой инспекции. Отставив чайник, я потрогал лоб и лицо. Нормальный лоб. Взгляд упал на дешевенькие пластиковые часы на левой руке.Сейко. В голове шевельнулось воспоминание.

Боясь поверить, я протянул сильно трясущуюся руку к часам. И щелкнул кнопкой. Это часы — зажигалка. Газовый огонек из верхней части циферблата, и не думал гаснуть. Я отпустил кнопку. Восемь тридцать утра. Нажал другую кнопку. 30 June1991. Поздравляю Александр Сергеевич. Вы- попаданец. Тут меня снова скрутило.

*- реальный случай с господином Трабером, случившийся в эконом-классе самолета Москва-СПБ. Мужику светила десятка строгача, но, говорят, Трабер успокоился и чувак присел лишь на пятерку общака.

**- Рамбов — местное сленговое название Ораниенбаума.

Выворачивало меня знатно, но было уже нечем. Не приходя, по сути, в сознание, я вылез из койки, утвердился на ногах. Взял в одну руку чайник, в другую ведро, и вышел в незапертую дверь.

Худшие опасения сбылись. Я вышел в коридор общаги. Не думая ни о чем, побрел по коридору. В середине, слева — дверь в мужской туалет на шесть посадочных кабин. Куда я и зашел. Выплеснул в унитаз ведро. Поставил в раковину чайник, открыл холодную воду. Посмотрел в мутное зеркало. Моя молодая рожа зеленоватого, в неоновом свете лампы под потолком, цвета, меня не ободрила.

Так же ни о чем не думая, сполоснул ведро над другой раковиной. Забрал наполнившийся чайник, и снова вышел в коридор. Тут же наткнувшись на девушку в халате, что шла с чайником на кухню.

— Саша! — укоризненно сказал она — хоть штаны то мог бы надеть.

Помахал рукой, в смысле, сейчас, Лена, и штаны надену. Заодно сообразил, что я вообще босой. С этой мыслью я ввалился в приоткрытую дверь комнаты, из которой только что вышел.

Поставил ведро в угол возле входа, уселся опять на койку и снова огляделся. Присосался к чайнику, лучше не стало.

Обои под потолком отошли, и свисали. Рядом с окном стоит обшарпанный деревянный стул, на нем одежда, видимо моя. Под кроватью обнаружились стоптанные тапочки. Я потянулся, и взял со стула джинсы. 501-й, ношеный Левис. Но в кармане обнаружилась полупустая пачка Мальборо. Я всмотрелся в полумраке- кишеневское. На подоконнике –банка из под пива Туборг, с вырезанной ножом крышкой- пепельница. Я снова отхлебнул из чайника, закурил и задумался.

Если все это всерьез, то дела мои неважные.

Я сейчас нахожусь в общаге Ленинградского Инженерно Экономического Института имени товарища Пальмиро Тольятти, что в студенческом городке у станции метро Лесная. Три дня назад я получил в ректорате диплом, по специальности инженер –экономист. Со специализацией «управление производством».