Без Вариантов (СИ) - "Ande" - Страница 4

Марина Ринальди- бренд для солидных, зрелых женщин. Прилетая в Россию, я всегда привожу из него тете Маше качественную и нарядную одежду в подарок. В Миланском бутике рядом с Монте Напалеоне, даже несколько гордятся тем, что в деревне Новинка, под Тихвином, женщины ходят в их одежде.

Но сейчас, все это прошло фоном. Все внимание персонала и немногих посетителей, было приковано к толстому засранцу в корзине. Его всячески тетешкали, кормили чипсами и печеньем, фоткали и фоткались.

Дормидонт переносил это все с таким усталым смирением, что любому было ясно, его ночами жестоко бьют и истязают. Пришлось одернуть утешителей. Он, бывает, и царапается не по детски, да и укусы у него — огого.

Расчитываясь, я разглядывал сложенные в красивой витрине всякие платки, шляпы, пояса и прочую фигню. Все художественно навалено вперемешку с уздечками и какими то хлыстами, бутафорского вида. Мой взгляд наткнулся на губную гармошку, по виду — как раз настоящую.

И я попросил сеньору Гемму продать ее мне. Заодно я попросил стоящую рядом коробку метр на метр, и коробку поменьше, из под обуви.

Пешеходная улица Витторе Иммануила, тянется от Сан Бабила до Дуомо. И вместо тротуаров у них галереи, позволяющие спрятаться от дождя и спокойно разглядывать витрины. Там постоянно можно встретить прилично одетых нищих, выпрашивающих милостыню. А некоторые и вовсе сидят у стен, поставив рядом плакат типо ' Помогите люди добрые' и кружку для монет.

Сегодня, недалеко от Сан-Бабила, публика могла лицезреть мужика, с сурком в корзине. К стене между витрин, скотчем был приклеен большой плакат. «Помогите русскому олигарху, обворованному Еврокомиссией». Для подаяний предлагалась коробка из под обуви, с россыпью мелочи на дне. Мужик сидел на тротуаре, играл на губной гармошке, и пел с прокуренным хрипом «Summertime».

Честно говоря, получив письмо налоговой, я словил психа. Это обычная манера наших силовиков, вытащить человека к себе по незначительному, и полностью прозрачному вопросу. Что бы потом закрыть и начать плющить.

Речи о какой либо вине вовсе не идет. Был бы человек, а уж вменить…

И до самого приезда в бутик, я колебался. А потом решил- а идет оно все жопу! Лечу, и будь что будет. И, что бы не маяться в ожидании, принялся хулиганить. Мало ли, когда еще дурака повалять доведется?

Вышло даже лучше чем я думал. Около полудня по Иммануила прогуливаются пожилые итальянские дамы. Все как одна в брюликах и с мелкими собачками на поводке.

Почуяв Дормидонта, эти шавки неудержимо потащили хозяек на звуки губной гармошки. В результате мы очень быстро оказались окружены галдяще- лающей толпой. Дормидонт в панике вылез из корзины, и залез ко мне на колени. И оттуда сурово грыз морковку, снисходительно поглядывая на бесящихся шпицев. А я голосил, переодически разбавляя пение гармошкой:

Летним днём

Урожай уже собран

На реке

славно рыбу ловить

Спи малыш

Твоя мама красотка

Твой папа богач

Тебе нужно сил накопить.( перевод мой и наспех)

Дно обувной коробки, несмотря на эпоху безналичных, достаточно быстро оказалось покрыто не только мелочью, но и купюрами разных достоинств. Скажу честно, звездой здесь был сурок, а я его лишь выгодно подчеркивал. Но не успел я задуматься, что же будет исполнятся вторым номером программы, как сбоку раздался возглас на русском:

— Дядя Саша! Ну что это за балаган?

Там стояла злющая Софийка, и делала вид что не знакома с нами. Я засмеялся, снял толстяка с коленей и мы исполнили поклон. Сопровождаемый овацией и лаем, я сунул сурка в корзину и мы с девушкой скрылись в подземной парковке.

— Мне утром сказали, что я деньги зарабатывать не умею. Смотри, сто…восемьдесят три евро за пять минут. Держи, Софа. Корни сельдерея для Дормидонта нынче недешевы…

*- старый мудак! импотент! Ты знаешь как я трудно работаю⁈ Да откуда тебе знать, что такое работа?!!! Наворовал денег в России, прячется в дыре, и портит жизнь приличным девушкам! Ненавижу!

** — речь о совершенно реальных магазинах в Италии, и сегодня торгующих российскими товарами.

*** — плакат «Non esiste la mafia russa in Italia e a Napoli» я видел сам.( и даже где то есть фото). Особенно мило то, что он висел на стене дома в Испанском Квартале, что считается штаб-квартирой Каморры, самой свирепой и жестокой итальянской мафии.

Межрайонная ФНС располагается на Канале Грибоедова, недалеко от Никольского Собора. Без пяти одиннадцать я вошел под своды, и, следуя инструкции к письму, позвонил Зуевой Т. И. на ее рабочий номер. Молодой, если не сказать задорный, девичий голос, пообещал что за мной сейчас придут и отключился.

До Питера я долетел через Баку и Москву. Так быстрее, чем ждать рейс Баку-СПБ. Достаточно скучный анабазис. Разве что, в транзитной зоне аэропорта Баку, я влип в толпу паломников, летящих из Душанбе в Мекку. Да еще, в самолете Москва-СПБ, из Шереметьево, случился скандал.

Какой-то здоровенный мужик, оказался недоволен местом в хвосте, у туалета. Одетый в дорогой костюм, весьма стильный и модный, он считал себя богвесть кем, орал на стюардесс и толкался. Как я понял, требовал его пересадить за деньги. Тут встал какой то дед, и попросил мужика заткнутся. За что тот дед от мужика получил в бубен.

Мое место у окна, но я всеж попросил соседей меня выпустить, потому что не дело, когда мудаки бьют девчонок и стариков. Но там вскочили несколько ребят, скрутили хулигана, и оттащили его на место. Потом пришел командир лайнера, и предупредил дебошира, что сейчас прервёт руление, и сдаст того в ментовку, со всеми вытекающими.

Мудила злобно затих у сортира, а командир извинился перед пассажирами, и перед дедом, что в этот момент говорил по телефону. Когда потерпевший отвлекся от телефона, и стало видно его лицо, я присвистнул.

Это оказался не кто иной, как Илья Ильич Трабер. Предприниматель, антиквар, совладелец Петербургского, Лужского, Выборгского портов, и порта Бронка. Личный друг почти всех кремлевских небожителей и Собчаков с братьями Ковальчуками в частности. Миллиардер из Форбса, понятно.

Меня накрыло ностальгией. Я с ним общался, в те годы, что учился в институте. Он тогда работал барменом в «Жигулях». А я частенько там бывал, тусуясь с разного рода публикой, ну и вот с ним тоже. Возможно, он бы меня даже узнал.

Я про себя засмеялся. И кто будет говорить, что богачи далеки от народа⁈ Вона, летают эконом- классом, и даже получают в торец от бухих попутчиков. Еще подумал, что пьяный мужик попал.

И оказался прав. Как только открылась дверь самолета в посадочный рукав, хулиган, грубо расталкивая встающих, и стоящих в проходе, вылетел из самолета первым.

Видимо для того, что бы идущие из самолета пассажиры, могли полюбоваться, как прямо на выходе из рукава в коридор Пулкова, этого мужика поставили раком несколько упакованных бойцов в балаклавах, для обыска. На полу валялись бумажник, телефон, какие то ключи, и мужику было явно больно, но даже орать он не мог, заткнутый кляпом.

Я было подивился, что его не утащили сразу. Но тут, последним, из самолета вышел Трабер.

— Этот? — показал ему, видимо для окончательной ясности, на бывшего хулигана один из спецназовцев.

Трабер кивнул, и чувака мгновенно уволокли. Быстро и бесшумно. Меня это все почему то страшно развеселило.*

Номер в Астории я забронировал загодя, вещей у меня почти не было. Так что девчонке-портье осталось лишь проводить меня в номер, рассказывая, что только что закончился Петербургский Форум, и появились свободные места, так то фиг бы меня заселили. Заодно рассказала, кто и когда останавливался в моем номере, а под конец строго предупредила, что за курение в номере — штраф пять тысяч. Я вздохнул, дал ей пять тысяч и попросил принести пепельницу. И пошел в душ…

Татьяна Ивановна Зуева, начальник отдела в налоговой — очень и очень симпатичная девушка, просто неприлично молодая для такой должности. Курносая, с ямочками на щеках, страшно обаятельная брюнетка. По летней жаре, в легкомысленном летнем сарафане. Лишь строгий конский хвост прически намекал на официоз. Делая ее, впрочем, еще краше. Поздаровавшись, она помолчала, дав осмотреть себя, а потом сказал: