Архимаг с пеленок. Том 4 (СИ) - Якимов Валентин - Страница 47

— Ой, а почему не в браке? — с ложным интересом продолжила эта баба выносить нашим мозги. — Всё-таки у вас тут ребёнок живёт! Как-то это… Ну не зна-а-аю!..

Пока они общались и отвлеклись ненадолго от Лизы, та отстала от взрослых и тихонько шепнула:

— Костя, ты тут???

В ответ я похлопал её по плечу.

— Да. Не переживай.

— Костя, что мне делать⁈

— А чего ты хочешь? Вопросы, конечно, у тебя…

— Хочу… Не знаю, чё хочу. Чтобы они отсюда ушли!

Ну, тут уж я не помощник. Если ситуация примет критический оборот, мы, конечно, никому Лизу не отдадим — своих не бросаем! Но издеваться над официальными лицами так же, как над теми журналистами — точно не вариант.

Так что пока Лиза продолжила скромно и прямо отвечать на всякие дурацкие вопросы от людей, которым явно было наплевать.

Точнее, наплевать было КДНщикам. Воспитательница-то, наоборот, весь яд своей поганой души решила излить на Мирона с Эльданой. И то спросила, и это иронично прокомментировала, и третье…

В конце концов меня это так достало, что я не удержался. И подставил этой бабе подножку. Безо всякой магии — ну, кроме Сокрытия, конечно. Просто резко подсёк это чучело.

— А что вы… Ах!!!

Завалилась она с грохотом! Ничего не повредив — об этом я позаботился, мебели поблизости не было — но явно ушибившись.

И уж во всяком случае пострадав морально!

— Что это было⁈ — взревела она. — Я обо что-то запнулась!!!

Я к этому моменту уже был в дверях соседней комнаты, Лиза еле сдерживалась, чтобы не заржать, а Мирон даже не пытался удержаться от лёгкой улыбки.

— Аккуратней надо быть, уважаемая. Спотыкаетесь уже на ровном месте! Зрение, может, подводит, или ноги?..

Всё это он говорил так учтиво, так сердечно помогая воспитательнице подняться на ноги, что ту аж перекосила. Вся покраснев, позеленев, она в ответ выпалила:

— Да я этими глазами каждую пылинку в вашем доме вижу! И их тут немало, скажу я вам!

В общем, в такой напряжённой атмосфере прошла вся эта проверка. Комиссары пытались делать вид, что им не всё равно. Воспитательница пыталась делать вид, что всех тут не ненавидит. Мирон с Эльданой и Лизой пытались делать вид, что они добрая приличная семья.

А я развлекался, отодвигая кружки с чаем из-под рук воспитательницы, перевешав её одежду и переставив обувь, и то и дело щекотя.

Мелочно, скажете вы, недостойно, низко. Ну да, даже спорить не буду. Зато весело и поделом — уж я знаю, как именно таких людей выводят из себя всякие незначительные мелочи!

Да и настроение замечающей это Лизы быстро поднялось. Разве мог я позволить какой-то тётке с садистскими наклонностями испортить нам всем выходной⁈

А вот завершилась эта встреча совершенно неожиданным образом. С трудом выпив-таки весь свой чай, обойдя всю квартиру и раз сорок повторив «как много у вас тут вещей, для троих-то, а!», воспитательница вдруг обратилась… к Лизе:

— Ну что, Лизонька. Вижу, хорошо ты тут живёшь, не бедствуешь, чего уж! Поди и позабыла нас уж давно, простых, так сказать, смертных! Звёздочка наша!

— Неправда! — аж подскочила на диване наивная девочка, не почуявшая подвоха. — Я всё помню! И никогда не забуду!

Я вот подвох почуял. Но не сразу понял, в чём он заключается. А воспитательница продолжила:

— Ой, как отрадно слышать! Здорово, когда улетевшие из гнезда пташки помнят всю ту доброту, с которой я их лелеяла!

У Лизу при этих словах задёргалось веко. А Мирон угрюмо спросил:

— К чему вы клоните, уважаемая? Кажется, проверка вас устраивает. Не пора ли вам собираться?

— Вот так! Я этих детей, можно сказать, как родная мама выхаживаю — а потом их разбирают как на рынке, а меня и видеть не хотят! Лизонька, ты-то хоть ещё не стала такой… чёрствой⁈

Оба комиссара глядели на эту нелепую сцену с безграничной скукой. Вмешиваться им явно было влом, так что они просто доедали наше печенье к чаю и ждали развязки.

А вот детское лизино сердце слова этой сволочи поразили.

— Я!.. Да я не… Вы!.. Да что вам надо⁈

— Ах! Вот оно как, вот как меняются на наших глазах дети! А я ведь просто хотела пригласить тебя на вечер к нам в детский дом! Хотела, чтобы ты могла вспомнить своих старых друзей, повидаться с ребятками, которым… повезло куда меньше, чем тебе!

Да уж. Она явно получает искреннее удовольствие от вида лиц окружающих, скривившихся от её тирады. А может даже реально верит в эту чушь, жалеет себя, несчастную и забытую!

За века жизни я видел немало людей, готовых ради жалости к себе поверить во что угодно.

Но почему Лиза не откажется? Откуда это сомнение в её глазах⁈ Неужели, не понимает, что над ней просто хотят ещё поиздеваться⁈

А потом до меня дошло. Всё она понимает — чай не маленькая уже. Но проблема в том, что в её кошмарах помимо вездесущей воспитательницы почти всегда есть и ещё один герой. На этот раз положительный.

Призрачный мальчик, забитый досмерти в той комнате для наказаний. Тот, за жизнь которого никто и не пострадал особо. Лиза и наяву о нём рассказывала.

О том, как хотела бы увидеться с ним и помочь. Раз уж она теперь некромантка, пусть и начинающая.

Неужели, теперь…

— Хорошо! — сглотнув ответила Лиза, от чего у Мирона буквально глаза на лоб полезли. — Я поеду с вами до завтра… если можно! Можно? Пожалуйста!

Ну актриса! Ошарашенный Мирон кивнул, кажется, чисто на автомате.

Это согласие стало для тётки будто сигналом к старту. Она тут же встала с места, направившись к выходу.

— Вот и чудно! Прекрасно! Тогда, Лизонька, одевайся скорее, а я подожду тебя у машины во дворе. Что-то душно мне… Вы же на своей, госпожа Зайцева?

С этими словами воспитательница… нет, не вышла. Начала искать своё пальто, обнаружила его под горой нашей одежды, а обувь чёрт знает где, и долго ругалась. А на неё ругались уже не выдерживающие комиссары.

Ну а я… я, воспользовавшись этим, быстро накинул куртку, брошенную мной (чтобы не палиться) в комнате, оставленные там же ботинки, и первым скользнул в дверь.

Или кто-то думал, что я брошу Лизу один на один с этой тварью на её территории⁈ Тётка, конечно, не демон, и даже не какой-нибудь тёмный маг.

Но дерьмом и липким страхом от её ауры разит так, что мне на ум пришли слова моего давнего друга из прошлой жизни:

— Иные «маленькие люди», дорвавшись до такой же маленькой власти, могут быть злом похлеще мировых злодеев и чудовищ из романов. Просто зло это маленькое, а потому его предпочитают не замечать.

Ехать пришлось довольно долго. Всё-таки сейчас мы жили в одном из элитных районов — Дашков постарался. А вот детдом расположился совсем в другом месте, на одной из спальных окраин Москвы.

Я не то чтобы отлично знал город, так что теперь, сидя на заднем сиденьи и, в скрытности, держа Лизу за руку, мог в очередной раз подивиться огромности этого города.

А ведь, если верить тому, что мне недавно рассказал Имредан, когда мы встречались с ним в Царстве Снов, сейчас улицы города стали настоящим полем боя.

Ехали мы на такси — немудрено, откуда у воспитательницы детского дома своё авто? В Москве вообще действуют ограничения для простолюдинов на владение личными авто.

Всё-таки это город аристократов. И они держатся за обрывки своих формальных привилегий даже тогда, когда в этом не остаётся никакого смысла.

Всю дорогу воспитательница сидела на переднем сидении молча. Лишь то и дело зыркала торжествующе назад через зеркало. Её свинячьи глаза на одутловатом лице так и кричали: пусть всего на день, но ты теперь в моей власти, мелкая дрянь!

Я порадовался тому, что догадался отправиться с ними. Конечно, вряд ли случится что-то криминальное — но за этот вечер Лиза может изрядно настрадаться.

Могла бы, будь она одна.

Одно интересно — каковы мотивы этого создания? Упивание личной властью над детьми, которые не нужны ни государству, ни обществу, ни собственным родным?