Сад для вороны (СИ) - Вран Карина - Страница 27

Они нарабатывают стаж в столице, плюс срок проживания. А через три года, если что, мы им поможем с покупкой своего жилья. И Чжун сможет хотя бы в старшую школу пойти в столице.

Главный минус: все три года братишке придется жить с бабушкой и дедушкой, практически не видясь с родителями. Стоит ли оно того? Вот посовещаемся все вместе и решим.

Зачем это мне? Очевидно же: кровные родственники, еще и люди хорошие — такие на дороге не валяются. И еще эта ветвь клана Ли совсем не похожа на людей, забывающих добро. На них можно будет положиться в (далеком) будущем.

Ко всему прочему, мне не по себе от того, что я по съемочным площадкам разъезжаю, а честный брат Чжун помогает бате в порту. Этот ребенок достоин большего.

К предкам мы буквально на пару дней приехали. Точнее, на два с половиной дня. Вечер в день приезда тоже стоит учитывать. И даже так — на действия по вправлению мозгов в сестрицу слишком мало времени.

В сам праздничный день такое столпотворение, что остаться не на виду проблематично. Да и праздник портить… Не, свинство это.

Год белой металлической Змеи клан Ли встречал в обновленном составе. Один из молодых мужчин женился. В семье другого родилась дочь. Вроде как хотели сына, но теперь, глядя на успехи А-Ли, рады и девочке.

О здоровье прадедушки стараются не упоминать. Застолье вообще не место для разговоров о грустном или проблематичном. Надо радоваться, есть и пить. О, и еще новогодний концерт смотреть.

Поводов для радости (основных) в семействе два: мои невероятные успехи и рождение еще одной малышки Ли. Теперь и у Мэй-Мэй появилась своя мэймэй — младшая сестра.

В беспечальном многоголосье к нам приходит Новый год.

День после Нового года — это как раз день, когда дом почти пуст. Взрослые навещают почивших предков, дети предоставлены сами себе. И вечно занятой бабулечке.

Болтаем с Чжуном обо всем и ни о чем. О том, как братцы-кролики переметнулись от сестрицы-лисицы. К знаменитости подкатить удумали. Может, виной тому презенты. Или же можно допустить, что моя слава так ярко засияла, что у пацанят открылись глаза.

Я склонна полагать, что с мелкими провели разъяснительную работу их родители. На тему: «С кем дружить нынче выгоднее».

Их мы не шпыняем, но и не рвемся принимать парочку в свою компанию. Нам и вдвоем нескучно совсем. Чжуна распирает от желания заманить Бинбин в подвал (кто за что боролся, тот на то и напоролся), а там устроить новое — свеженькое — явление демона. Упирается в повод: на то, что именно в подвале дедуля прячет сладости, сестра-песец не повелась.

— Брат, давай без демонов? — хмурюсь. — В этом году. А то тогда мы призывали одного…

— И ты стала, как демон! — восхищенно сказал Чжун. — В дораме. Мы все-все серии смотрели, а те, где ты — потом пересматривали.

— А еще мне кажется, что со мной подружилась одна… — живо вспоминаю мертвые акульи глаза. — Демоница. Давай пропустим год, ладно?

С меня хватит одной неугомонной подруженьки. Шуфэн, конечно, классная, но даже для меня она чересчур странная. Еще одну такую моя детская психика может не перенести.

— Да ладно? Расскажи?

Ли Чжун, в том году удививший меня своей рассудительностью, всё же ещё такой ребенок. Сказала двухлетка…

Пересказываю брату наши садиковские приключения. Про кино ему тоже охота узнать. Говорю так много, что язык устает.

— Не можешь не хвастаться? — заявляется с той стороны, где курочки, Бинбин.

— Завидуешь? — вскидывает подбородок честный брат.

И, пока сияющая пакость на него фырчит (полярные лисы же фырчат, да?) я успеваю произвести обходной маневр. Прищепка крепится очень легко — проверено.

— Змея! — вскрикиваю.

Малость наиграно, но сестрица ведется.

— А-а-а-а-а-а-а!

Знала, вот знала, что пригодится мне снова змея-шутиха.

Сестричка бежит вприпрыжку впереди своего визга. Не выбирая направления — лишь бы бежать. Ноги заводят Бинбин в куриный загон. Пернатые умнее хвостатой (я про прицепленный хвост сейчас), они улепетывают от невнятной, но громкой угрозы с возмущенным кудахтаньем.

Петух слегка тормозит, видимо, шок у бедной птицы. Это ж он тут главный и самый громкий, а тут на его территории беспредел творится. Он тоже начинает убегать, но не может выбрать направление, где нет этой двуногой. И вместо пути по прямой петляет между ногами орущей на высокой ноте девчули.

Хвост неповинного петьки оказывается под детской ногой. Птиц расправляет крылья, бьет ими в воздухе. Машет руками и Бинбин…

В сражении побеждает, однозначно, петушок. Потому как он — успешно ретируется, лишившись всего пары перьев, а ее сиятельство поскальзывается на… пусть будет — траве. На траве — оно. И оно встречает Бинбин, ведь она так неудачно падает носом в свежую кучку. Оно маленькое в сравнении, скажем, с коровьим. Ну так и сестра-песец еще не вымахала.

К тому времени, как бабуля прибежала на рев, у меня устал не только язык от болтовни. Живот болел от смеха, лицо свело… А змейка невероятно удачным образом отцепилась, пока сестрица вставала.

Так что ей еще и полотенцем влетело. Сначала по попе, за очередной «шум этих глупых, выросших в городе», а затем по носу — стерла бабуля заботливой рукой с носопырки Бинбин след от забега.

К нам с Чжуном — ноль претензий. Подумаешь, змея. Это юг, детка, тут змеей мало кого удивишь. Кроме городских, само собой.

В последний денечек нас (мелких, но не слишком) везут «на хозяйство». Я ужасно хотела побывать в цитрусовом саду. И не потому, что мы на его приобретение давали денег. Просто мандарины люблю.

И еще мысль есть одна по поводу цитрусового рая. Но надо сначала своими глазами увидеть, как оно всё тут, чтобы уже от этого «плясать».

Сад именно таков, как я себе и представляла. Деревца аккуратные, видно, что за ними отменно ухаживают. Крепкие темно-зеленые листья, яркие плоды — красотенюшка.

Само собой, вскоре мы тоже украшены — соком мандариновым. Скоро это будут собирать, а пока — до наступления Нового года — плоды оставляли на деревьях.

А раз всё именно так, это повод воплотить одну задумку. Помните, я упоминала товарища, который мне рекламу французской питьевой воды скидывал? Этот человечек не от скуки ролики рекламные смотрел. Он сам занимался рекламой, продвижением, раскруткой, вот этим вот всем. Я ни черта не смыслила в его занятии, а он продолжал закидывать мне выдающиеся образчики рекламы.

И один из таких «образчиков» являл собой китайского — вот удача! — рекламщика. В ролике он продавал как раз мандарины. Всем, что называется, собой. Не красавчик, который бы вальяжно чистил плод от кожуры, а затем деликатно поедал дольки.

Не. Тот дядька разрывал фрукты надвое, он вгрызался в них зубами. Сок тек по щекам и подбородку. А мужик с горящими глазами чуть ли не кричал в камеру, какой же сочный и сладкий этот мандарин. Экспрессия! Задор! Убедительность!

Как сказал тот мой приятель, мужичок — долларовый миллионер — жутко популярен в родной стране. Ему верят простые люди, а их так-то больше в Поднебесной, чем богатеньких.

Дядька вышел на рынок с мандаринами, когда в массовом обиходе уже были смартфоны — на них его и снимали. Живая съемка, с тряской от рук оператора, все дела.

Я не хочу отбирать его хлеб (мандарин). Нет. Пусть, если он (или кто-то на него похожий) делает деньги на своей напористой рекламе.

Мы пойдем другим путем. Но кое-что позаимствуем.

Для начала нужен будет дуэт Бу-Ян. Пусть сделают просто, но красиво, они могут.

Есть сочные плоды будем мы, дети семьи Ли. Кто убедительнее покажет на камеру вкусность сладких мандаринов? А они сладкие и вкусные, проверено лично. Мелким даже играть не придется. Только есть мандарины с тем же восторгом, как сегодня. Кто-то испачкается? Так даже лучше, пусть хоть с головы до ног чумазыми станут.