Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 202

— Как вы думаете, сэр, — спросил он вместо того, когда Дамблдор допил свой чай и отставил кружку, — почему защита Тёмного лорда оказалась столь слаба?

— Никто из нас не Мерлин, увы, — пожал плечами Дамблдор. — Это место — не ловушка для врага, а тайник для преданных слуг. И свою преданность они должны были доказать, как несчастная Вальбурга.

— Это…

— Это матушка мистера Блэка, — ровным голосом пояснил он. Оставив на столе пару маггловских пятидесятифунтовых купюр, старик поднялся, и Теодору ничего не оставалось, как последовать за ним. Часы показывали половину четвёртого — скоро им предстояло вернуться к замку.

— То есть это был тайник, который он отдал Блэкам? Сэр. Вы говорили, что то место, где мы с вами были летом…

— Не нужно лишних подробностей. Да, тот тайник был передан вашему деду и отцу. Были и другие тайники — какие-то достались Розье, какие-то — Лестрейнджам, какие-то — другим доверенным слугам. Жаль, я не стал добиваться разговора со старшим Розье тогда, в восемьдесят шестом.

Дамблдор покачал головой, шагая вперёд, а Тео вспомнил те кошмары, что приходили с воспоминаниями о визите Люциуса Малфоя — том вечере, когда его счастливое и беззаботное детство сменилось трудным взрослением. Это воспоминание придало ему решимости; мысленно он для себя признал, что его утопия — мир, где все одарённые магией могут найти себе место.

***

— Что же, остаётся самая малость, да? — они смотрели на замок с другого берега Чёрного озера. Теодор заходил сюда лишь однажды, но этого воспоминания ему хватило, чтобы перенестись, а Дамблдор сориентировался на его описание и аппарировал следом.

Он достал клочок бумажки, на котором было написано послание Теодору, и вручил его юноше.

— И всё-таки это написали вы, да? Сэр, — спросил он.

— Нет, — улыбнулся Дамблдор. — Это самая настоящая временная петля. Видишь, мой мальчик, к чему может привести волшба над временем. Наша реальность остаётся такой, в какой мы живём — и другой нам не дано, но что будет с теми молодым студентом Слизерина и старым директором Хогвартса, что жили этот день в Шотландии, нам знать не дано.

Он огладил перья феникса, который сидел на его плече, и тот издал мягкую трель.

— Ну конечно же, Фоукс, как я мог забыть. Возьмите, мистер Нотт. Это Оборотное зелье. А вот — волосок, который я достал из своего пирога. Должно быть, поварёнок или рыбак.

Теодор вытаращился на него, как на сумасшедшего.

— А если это собачий волос? — с плохим предчувствием спросил он.

— Это точно человек. Гомункулум Ревелио! — прошептал Дамблдор. Волос засветился, лишь его коснулся лучик магии. — К тому же, это юноша. Примерно вашего возраста, Теодор, так что пейте. Вам нужно успеть передать это послание себе же, чтобы не нарушить ход времени.

— Но… но…

— Фоукс, друг мой, перенеси мистера Нотта на… скажем, на Астрономическую башню.

Феникс слетел с плеча директора и, сделав кружок, тяжёлой горячей ношей уселся на плечо мальчика, легко щекоча перьями его ухо.

— Прежде, чем мы расстанемся с вами, Теодор, — Дамблдор, прежде улыбавшийся, сделался совершенно серьёзным. — Вам нужно знать и готовиться. Проверьте план мистера Гойла, и перенесите шкаф куда-нибудь… в другое место, где мизансцена будет лучше. Ночью на двадцатое мая он понадобится по назначению. Это будет отличный спектакль.

Теодор сглотнул вязкую слюну и подавил желание поправить галстук.

— Вы хотите сказать, что…

— Любое путешествие подходит к концу. Не думаю, что нам доведётся с вами говорить так откровенно впредь. В вас большой потенциал, мой мальчик. Используйте его с умом. Долгие проводы — горькие слёзы… Фоукс?

Вспышка — и вот Теодор уже стоит на вершине Астрономической башни, пустой в это время дня, с пузырьком зелья, ставшего из-за волоска бордовым вместо серо-бур-малинового, и с непрошенными крохотными слезинками на глазах — должно быть, ресничка в глаз попала. Всхлипнув на миг, он открыл глаза.

И немедленно выпил.

***

Вприпрыжку спускаясь вниз по безлюдным коридорам Хогвартса в обличье какого-то маггловского паренька чуть старше его самого, Теодор пытался уложить все события этого суматошного дня, растянувшегося на два, в голове. Меньше месяца оставалось до прощального спектакля, задуманного директором, и едва ли разведка сегодня была предназначена для Грегори Гойла; должно быть, важное место в этом спектакле старик постарался отвести самому Темному лорду. Впрочем, это была не его забота: более в Корнуолл он соваться не хотел, да и то, что магглы искали путь в тайник Тёмного лорда, пугало его гораздо больше, чем смерть профессора Дамблдора. Последнее было неизбежностью для него с прошлого лета, в то время как первое было неожиданным и потому опасным фактом.

Он добрался до Большого зала и смешался с толпой взбудораженных студентов, которые ожидали начала представления. Украдкой заглянув внутрь, Нотт убедился, что сам он с палочкой в руках колдует что-то у стены, и в несколько шагов достиг места.

— Мистер Нотт! Вам просили передать, — чуть запыхавшись от волнения, произнёс Теодор, и сунул удивлённому самому себе в руки бумажку, что едва ли не обжигала пальцы. Убедившись, что он-двенадцатью-часами-ранее уставился в текст на ней, Тео едва ли не бегом покинул зал и устремился в уборную. Через двадцать минут ожидания действие Оборотного зелья окончилось, и он с наслаждением испражнился от остатков бурой жижи, мысленно дивясь стойкости Барти Крауча, что пил эту гадость месяцами и не бегал в уборную.

***

Артур только и заметил, что Теодор отходил, но на незаданный вопрос Тео лишь отмахнулся.

— Слагхорн просил подойти и познакомиться с мистером Куком, ну, его дочь Тарани на первом курсе учится, слышал, наверное.

— Кук? Шеф-повар «Ордена Мерлина» в Белфасте?

— Да, именно.

— А ты ему зачем?

— Мистер Кук оплатил учебу пятерым ребятам в рамках «моей» программы, — ложь слетала с его языка быстро и точно, уверенный тон не оставлял сомнений в правдивости слов, которые он говорил. Кук и правда был в замке, и Карамеди упоминал его среди заинтересованных в возвышении Теодора лиц. — Хотел поблагодарить. Тоже член клуба.

— Слагхорн в каждом первом видит члена клуба, — понимающе улыбнулся Гамп. — Волнуешься?

— За кого?

— Ну, за своего брата.

— Откуда ты…

— Невилл сказал, а ему — Поттер. Не переживай, я не ревную, нет-нет, — торопливо добавил Арчи. — Я только рад за тебя. Познакомишь нас?

— Конечно, — улыбнулся Теодор. У него словно камень с души свалился, ведь о том, как рассказать лучшему другу и почти что брату о том, что у него появился другой брат, он переживал (и откладывал этот момент) весь год.

Через несколько минут началось представление, но усталость так неожиданно навалилась на него, что он едва не уснул. Впрочем, от этого история Кристофера Робина и его мягких игрушек лишь больше стала похожа на его воспоминание из детства. Счастливого и беззаботного. Такого, какое ушло навсегда.

Вскоре начался май. За окнами замка, как стрельчатыми и высокими, так и приземистыми и широкими, вовсю начиналось лето. Конечно, весна ещё давала о себе знать, но зелёная с апреля трава превратилась в настоящий ковер, что покрывал, как и всегда, каменистые склоны шотландских холмов, на которых стоял Хогвартс.

Шестикурсники были подвержены сонной неге. Как и каждый предыдущий шестой курс, они не слишком заботились о том, чтобы готовиться к экзаменам, делать не такие уж и объёмные домашние задания, а скорее думали о своей личной жизни — влюблялись, ходили на свидания, встречались, и разве что не женились в стенах замка. Хотя, как сально шутил со старшекурсниками вдовец Филч, что ещё считать женитьбой — иные парочки заходили так далеко, что…

Теодор, впрочем, не был подвержен общему движению. Джинни, с которой он бы в большом удовольствии проводил время вдвоём, как и прочие пятикурсники, была сосредоточена на написании конспектов, зазубривании ответов и тем и патетических воскликах: «Я точно не сдам эти проклятые СОВ!». В прошлом году и сам Нотт зубрил почти всё (кроме зелий, что отразилось на результате) в эти дни.