Оракул с Уолл-стрит 3 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 56
- Предыдущая
- 56/64
- Следующая
Раз удар нанесен со стороны прессы, у меня есть та, кто поможет ответить. После совещания я набрал номер Элизабет.
— Уильям! — воскликнула она, как только подняла трубку. — Я только что прочитала эту грязную статью. Я знаю, кто за этим стоит и как им ответить!
— Отлично, — сказал я и беззвучно похлопал. — Думаю, у нас появился неожиданный, но очень ценный союзник.
— Автор статьи Реджинальд Паркер, — взволнованно сказала Элизабет, не обращая внимания на мою иронию. — Он марионетка Харрисона уже много лет. Публикует все, что ему скажут, в обмен на эксклюзивы. У меня есть на него компромат.
— Что именно? — спросил я.
— В прошлом году он опубликовал статью, обрушившую акции Mendelsohn Steel. А за неделю до публикации его жена почему-то открыла короткую позицию на эти акции, — Элизабет победно улыбнулась. — У меня есть документальные доказательства. Я собиралась использовать их для своего расследования, но думаю, сейчас они нужнее вам.
Я не смог сдержать улыбку. Харрисон думал, что нанес сокрушительный удар, но не учел, что в мире финансов 1920-х годов у меня есть понимание того, как на самом деле работает финансовая пресса.
— Отлично, милая, — я улыбнулся. — Кажется, у нас появились новые возможности для ответного удара. Я скоро подъеду к тебе.
В кабинет заглянул Бейкер. Он взволнованно жестикулировал.
— Стерлинг, это Фуллертон. Говорит, что хочет лично выразить поддержку и предлагает удвоить свои инвестиции в нашу компанию «именно сейчас, чтобы показать этим газетным писакам, кто здесь настоящий бизнесмен».
Я улыбнулся еще шире. Да, это будет интересный день. Харрисон нанес первый удар, но война только начиналась. И у меня все преимущества человека, знающего, чем эта война закончится.
— Что ж, — я закончил разговор с Элизабет и взглянул на часы, — у нас есть два часа до открытия биржи и восемь часов до закрытия. За это время нам нужно не только отразить атаку, но и превратить ее в нашу победу.
Я взял мел и подошел к доске, чувствуя, как адреналин наполняет каждую клеточку тела. В конце концов, что такое подобная атака для человека, который пережил крах 2008 года и крипто-зиму 2022-го?
Итак, начнем с плана действий.
Полуденный свет заливал кафе «Астория» на Пятой авеню. Я выбрал угловой столик, наполовину скрытый раскидистой пальмой в кадке, обеспечивающей относительное уединение. Элегантные официанты в белых перчатках скользили между столиками, почти бесшумно разнося чай и легкие закуски.
Я нервно посмотрел на часы. Уже двенадцать пятнадцать. Утро прошло в лихорадочной активности: звонки клиентам, инструктаж команды, подготовка материалов для прессы. Розенберг уже отправил официальное письмо в редакцию «Financial Chronicle» с требованием опубликовать опровержение. Но главный удар я приберег для этой встречи.
Краем глаза я заметил, как Элизабет входит в кафе, и невольно залюбовался. Она была в темно-синем костюме с узкой юбкой до середины икры и небольшой шляпкой, подчеркивающей ее изящный профиль. Как обычно, девушка всячески подчеркивала свой имидж репортерши-бунтарки, нарушающей все правила мужского мира журналистики.
— Опаздываю, прости, — Элизабет опустилась на стул напротив меня, быстрым движением снимая перчатки. — Пришлось сначала заехать в редакцию, чтобы застать Джеймса. Он единственный, кому я доверяю в этой ситуации.
— Джеймс? Кто это?— я подал знак официанту.
— Джеймс Донован, мой коллега из «New York World». Не беспокойся, он абсолютно надежен, — она положила на стол свою сумочку. — Я подготовила для него всю информацию о Паркере, но он хочет большего. Чтобы ответный удар был сокрушительным, нужны конкретные факты о Харрисоне и его методах.
Официант подошел к нашему столику.
— Чай с бергамотом и сэндвич с огурцом, — заказала Элизабет, даже не взглянув в меню.
— Мне кофе, черный, — добавил я. — И, пожалуйста, принесите нам печенье с миндалем.
Когда официант отошел, я придвинул к Элизабет неприметный конверт из плотной бумаги.
— Здесь документы о двух сомнительных операциях Харрисона и финансовые отчеты с несоответствиями в цифрах, — тихо произнес я. — Особенно обрати внимание на сделку с Tidewater Oil, там чистой воды манипуляция рынком. Я собирал это не один месяц.
Элизабет быстро убрала конверт в сумочку, даже не взглянув на содержимое. Ее доверие было лестным, но и пугающим.
Не все документы, которые я ей передал, были добыты законными методами. На самом деле это кое-что из тех материалов, что я получил от Мэддена.
— Когда ты уезжаешь в Европу? — спросил я, меняя тему. — Все еще держишься за идею исследовать французский след Continental Trust?
— Через три дня, — кивнула она. — Уже забронировала каюту на «Иль де Франс». Но перед отъездом хочу убедиться, что эта историю с Харрисоном получит должное развитие. Такую подлость нельзя оставлять безнаказанной.
Официант принес наш заказ, и на несколько минут мы погрузились в молчание. Я обдумывал следующий шаг. Нужно дать Элизабет достаточно материала для разоблачения Харрисона, но не допустить, чтобы она зашла слишком далеко и сама не оказалась в опасности.
— Знаешь, в чем главная слабость Харрисона? — я отпил кофе. — Он старомоден. Думает, что журналисты все еще следуют правилам игры двадцатилетней давности, публикуют только то, что можно абсолютно доказать, и никогда не задевают влиятельных людей. Он не понимает, что времена изменились.
— Абсолютно верно, — глаза Элизабет сверкнули. — С тех пор как мы разоблачили скандал с Teapot Dome, финансовые воротилы больше не неприкасаемы. Публика жаждет увидеть, как падают сильные мира сего.
— Вот именно, — я наклонился ближе, понижая голос. — Но нам нужно быть очень осторожными. Харрисон не тот человек, кто спокойно примет поражение. У него длинные руки.
Элизабет накрыла мою руку своей. Ее пальцы были теплыми, но твердыми.
— Уильям, я не боюсь Харрисона. За годы работы репортером я сталкивалась и с политиками, и с гангстерами. Поверь, финансовые воротилы ничем не лучше.
Я невольно улыбнулся.
— Вот почему я решил обратиться именно к тебе. Но мне нужно быть уверенным, что ты не станешь рисковать без необходимости.
Она отпила чай и задумчиво посмотрела в окно. По Пятой авеню неспешно проезжали автомобили, женщины в модных весенних нарядах прогуливались под руку с мужчинами в шляпах и костюмах. Мирный день в Нью-Йорке.
— Твой план публикации, он не совсем понятный, — наконец сказала она. — Ты хочешь, чтобы Донован написал статью в защиту «Стерлинг Инвестментс» и одновременно разоблачил методы Харрисона?
— Не совсем, — покачал я головой. — Защитная статья выглядела бы оправданием. Вместо этого пусть сосредоточится исключительно на Харрисоне, не упоминая наш конфликт напрямую. Пусть читатели сами сделают вывод, что атака на нас это просто месть за то, что мы знаем его грязные секреты.
Глаза Элизабет расширились.
— Уильям Стерлинг, я начинаю думать, что из тебя вышел бы отличный редактор. Это блестящая стратегия.
— Опыт работы с прессой, — пожал я плечами. — Когда должна выйти статья?
— Донован может подготовить ее к завтрашнему утреннему выпуску. Главный редактор дал добро, он давно хотел зацепить Харрисона, но не было повода, — Элизабет улыбнулась. — А теперь твои документы дают им именно то, что нужно.
Я кивнул. Первый этап контратаки запущен. Теперь нужно позаботиться о второй линии обороны.
— Есть еще кое-что, — я достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. — Узнаешь этого человека?
Элизабет всмотрелась в снимок мужчины, выходящего из дорогого ресторана с молодой женщиной, явно не его женой.
— Это… Паттерсон? С дочерью сенатора Брукса? — ее брови поползли вверх.
— Именно. Не для публикации, это чистый шантаж, я не опущусь до таких методов. Но если Паттерсон попробует присоединиться к атаке Харрисона, у меня есть рычаг воздействия.
- Предыдущая
- 56/64
- Следующая