Оракул с Уолл-стрит 3 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 29

Доктор Вильямс задумчиво почесал голову:

— Знаете, это может сработать. Мы пробовали механическое связывание и термическую обработку, но такого рода химический подход я слышу впервые… Да, определенно стоит попробовать.

К концу нашего визита в лабораторию я чувствовал, что произвел сильное впечатление не только на Милнера, но и на его научную команду.

За короткое время мне удалось предложить три потенциально революционные идеи. Акустические материалы на основе синтетического каучука, защита от озонового старения для шин и улучшенная технология резино-асфальтовых смесей.

Когда мы покидали лабораторию, доктор Фелпс, ранее державшийся несколько холодно, подошел ко мне:

— Мистер Стерлинг, должен признаться, я был настроен скептически. Финансисты обычно мало что понимают в науке. Но вы… — он покачал головой. — Если вы когда-нибудь устанете от цифр и графиков, в моей лаборатории для вас всегда найдется место.

Милнер, услышав это, рассмеялся:

— Не вздумайте переманивать моего финансового консультанта, Фелпс! — Он повернулся ко мне: — Хотя я должен признать, Стерлинг, вы произвели на моих ученых не меньшее впечатление, чем на финансовую команду. Это редкий талант. Такого еще никому не удавалось.

Мы вышли из исследовательского корпуса на свежий воздух. Время уже полуденное, солнце щедро заливало лучами заводские корпуса, окрашивая небо в оранжево-розовые тона.

— После такого насыщенного дня, думаю, нам всем стоит отдохнуть, — сказал Милнер. — Жду вас и вашего помощника к ужину в моем доме в семь часов. — Он протянул мне карточку с адресом. — Мой водитель заедет за вами в отель в шесть тридцать.

— Благодарю за приглашение, — я кивнул. — Мы будем рады присоединиться.

Когда мы с О’Мэлли сели в автомобиль, отправлявший нас обратно в отель, ирландец тихо произнес:

— Впечатляющее представление, босс. Особенно в лаборатории. Я даже не понял половины того, о чем вы говорили.

— Это рискованный ход, — признался я. — Но, кажется, мы укрепили доверие Милнера, что сейчас главное.

О’Мэлли кивнул:

— И как мне показалось, тот финансовый директор, Финч, тоже проникся к вам уважением после презентации.

— Да, — согласился я. — Хотя он будет еще проверять мои рекомендации. Таких людей не убедишь красивыми словами, им нужны факты и логика.

— Что ж, фактов и логики у вас предостаточно, — усмехнулся О’Мэлли. — Осталось только убедить их доверить вам управление всеми капиталами.

Я посмотрел на проплывающие за окном индустриальные пейзажи Акрона. Этот город, построенный на каучуке и стали, воплощал американскую мечту начала XX века, веру в бесконечный прогресс и процветание.

— О чем задумались, босс? — спросил О’Мэлли, заметив мое настроение.

— О времени, Патрик, — тихо ответил я. — О том, как быстро оно меняет все вокруг.

Автомобиль въехал в респектабельный район города, где находился наш отель.

Ровно в шесть тридцать, как и было обещано, к отелю подъехал блестящий черный Packard с водителем в униформе. Мы с О’Мэлли, облаченные в лучшие костюмы, спустились в вестибюль. Я захватил с собой небольшую кожаную папку с финальной версией «Плана штормового предупреждения», чтобы обсудить последние детали с Милнером в непринужденной обстановке.

— Готовы к ужину с промышленным магнатом? — спросил я О’Мэлли, поправляя галстук в отражении мраморной колонны.

— Насколько может быть готов бывший боксер к светскому мероприятию, — усмехнулся ирландец, который, несмотря на шутливый тон, выглядел безупречно в новом костюме темно-синего цвета.

Водитель предупредительно открыл перед нами дверцу:

— Добрый вечер, джентльмены. Мистер Милнер ожидает вас.

Пятнадцатиминутная поездка через Акрон показала нам совершенно другую сторону города. Если деловой центр и фабричные районы олицетворяли индустриальную мощь, то северные холмы, где располагались дома промышленной элиты, демонстрировали плоды этой мощи. Мы проезжали мимо особняков, окруженных аккуратными лужайками и живыми изгородями.

Резиденция Милнера, расположенная на вершине холма, была не самой крупной, но, пожалуй, самой элегантной среди соседних домов.

Двухэтажное здание в георгианском стиле с белыми колоннами и симметричными крыльями утопало в зелени ухоженного сада. Аллея из вековых кленов вела к парадному входу, освещенному старинными фонарями.

— Достойное жилище для человека, который начинал рабочим на заводе, — заметил я, когда мы подъезжали к дому.

Автомобиль остановился у широкого крыльца, и нас встретил дворецкий, который торжественно проводил в просторный холл. Под хрустальной люстрой нас ожидал сам Милнер с женой и сыном.

— Стерлинг! О’Мэлли! Добро пожаловать в мой дом, — Милнер, одетый в элегантный вечерний костюм, но без излишней формальности, радушно пожал наши руки. — Позвольте представить мою жену, Элеонору.

Миссис Милнер, изящная женщина с серебристыми прядями в аккуратно уложенных каштановых волосах, приветливо улыбнулась:

— Очень рада познакомиться, мистер Стерлинг. Говард так много рассказывал о вас.

— Для меня честь быть вашим гостем, миссис Милнер, — я слегка склонил голову. — Ваш дом просто великолепен.

— О, это заслуга Элеоноры, — с гордостью сказал Милнер. — Я могу построить завод, но создать настоящий дом — это ее талант.

Говард-младший, которого мы встретили днем на заводе, теперь был одет в костюм, а не в рабочий комбинезон, но сохранял ту же непосредственность.

— Отец рассказал, что вы предложили несколько потрясающих идей нашим ученым, мистер Стерлинг, — сказал он, пожимая мне руку. — Особенно про резино-асфальтовую смесь. Я бы хотел услышать подробнее.

— С удовольствием поделюсь мыслями после ужина, — улыбнулся я.

Дворецкий пригласил нас в гостиную, просторную комнату с высокими окнами и камином из светлого мрамора. Стены украшали картины американских пейзажистов, а в углу располагалось пианино из полированного красного дерева.

— Прошу вас, располагайтесь, — Милнер указал на удобные кресла. — Что будете пить? У меня есть отличный скотч, контрабандный, но исключительного качества.

— С удовольствием, — кивнул я.

О’Мэлли, который чувствовал себя не совсем в своей стихии, заметно расслабился, когда миссис Милнер заговорила с ним о боксе. Оказалось, ее брат был страстным поклонником этого вида спорта и даже спонсировал любительский клуб в Кливленде.

— Я видела ваш бой с Сандерсом три года назад, — улыбнулась она. — Вы сражались достойно.

О’Мэлли покраснел от удивления и удовольствия:

— Вы интересуетесь боксом, мэм?

— Мама раньше освистывала судей громче всех на трибунах, — рассмеялся Говард-младший. — Отец даже запрещал ей ходить на матчи.

— Я просто ценю честный спорт, — с достоинством ответила миссис Милнер. — И мистер О’Мэлли всегда был известен как честный боец.

Я заметил, как ирландец буквально расцвел от этой похвалы.

Вскоре к нам присоединился еще один гость, Роберт Финч, финансовый директор Milner Rubber Works. В неформальной обстановке он казался менее напряженным, чем днем на заводе.

— Должен признать, мистер Стерлинг, ваш план произвел на меня серьезное впечатление, — сказал он, когда мы беседовали у камина. — Особенно выбор компаний второго эшелона, которые обычно не попадают в рекомендации аналитиков.

— Большинство аналитиков смотрят туда, куда смотрят все, — ответил я. — Я предпочитаю видеть то, что другие пропускают.

— И именно это делает его таким ценным советником, — вмешался Милнер, поднимая бокал. — За нетрадиционное мышление!

Мы выпили, и я почувствовал, как первоначальная официальность постепенно уступает место более непринужденной атмосфере.

Дворецкий объявил, что ужин подан, и мы перешли в элегантную столовую. Стол, сервированный на шесть персон, был украшен серебряными канделябрами и фарфором с монограммой Милнеров.

— Надеюсь, вы любите традиционную американскую кухню, мистер Стерлинг, — сказала миссис Милнер, когда мы занимали места. — Я настояла на том, чтобы сегодня повар приготовил фирменные блюда Среднего Запада, а не пытался имитировать французские изыски.