Дорога к себе - Назарова Ольга - Страница 5

– Когда я маленький был, да… так можно было сказать, но потом-то! Я недавно начал думать об этом и понял, что это же я сам. Это уже мой выбор. Я же мог бы и не участвовать в Колькиных затеях. Так что ты тоже меня прости!

Братья смотрели друга на друга через стол немного изумлённо, словно заново узнавая кого-то давно знакомого и почти неизвестного.

Первым опомнился Евгений.

– А с бизнесом… знаешь, если честно, я сейчас занимаюсь именно тем, что хотелось делать. Нашёл своё. Так что я тебя простил.

– И я тебя! – уверенно ответил Андрей, невольно вспомнив, как совсем недавно встретил брата, выходящего из машины.

Они не подходили близко друг к другу, как два пса, опасающиеся нападения, и подсознательно удерживали это расстояние, разделяющее их как пропасть.

А теперь его рука, протянутая через стол, встретилась с уверенно протянутой навстречу рукой Женьки. Братья раньше никогда не пожимали друг другу руки, как это делают в знак приветствия и понимания. Может быть, потому что не хотели друг друга приветствовать и не желали понимать?

Пропасть не может быть сама собой, когда через неё прокинут такой мост. Она исчезает, схлопывается и испаряется, потому что шансов сохраниться в первозданно-настороженном состоянии братья ей не оставили!

Они говорили так, как никогда не получалось это сделать раньше, разговаривали как это делают близкие люди. Каждый с изумлением понимал, что жесты, голос, манера речи, черты лица его собеседника знакомы ему по себе. И это узнавание было изумительным открытием!

Умница Милана позвала их на обед, а потом опять быстро ушла, понимая, что этим двоим нужно очень много друг другу сказать.

– Вот проблема-то… иметь брата и только к тридцатнику дозреть до того, чтобы с ним познакомиться по-настоящему! – тихонько объясняла она Несси. – Ладно, братьев я понимаю, а вот что там Че застрял?

Кот бы легко ей объяснил, что он играет роль пространственного уравновешивателя эмоций, но люди такие люди… мявлика не разумеют, эмоций, кружащихся в воздухе, которые так заметны невооружённым кошачьим глазом, не видят, и таких очевидных любому коту вещей не понимают.

– Что с них взять-то? Именно! Всё что можно, они нам и так дают. Так что надо просто помогать им жить – работа такая!

А помогать надо было! Наверное, только благодаря приходу к нему на руки здоровенного чёрного кота, Евгений и сумел высказать то, чем очень хотелось поделиться.

– Понимаешь, есть одна девушка… Не делай такое лицо! Да, я помню, что я про девиц говорил, но это – совсем другая девушка! Она химик, учёный.

– Да ладно, – удивился Андрей.

– Нет, серьёзно! Дочка профессора, внучка академика, и правнучка тоже, короче, сам удивляюсь как это я так… Ты не думай, мы просто общались – она руководит лабораторией, которую отец нам с Колькой сделал. Так вот, общались мы и общались, общались, общались… Да если честно, я просто старался Кольку от неё отогнать – она хорошая, а наш старшенький… ну, короче, он её изведёт просто.

– Не понял, он что, влюбился? – изумился Андрей.

– Да что ты! Он просто решил, что она ему по породе подойдёт. Ну, академическая среда, очень хорошая семья, научная элита, ёлки-палки!

– А она? Колька ей нравится?

– Нет! Стопудово нет! Я бы не полез… Так что поначалу я ездил просто по делу, ну, и чтобы старшего нашего немного подвинуть. А потом получилась такая нелепая штука!

Когда Женька рассказывал о своём пребывании в лаборатории в образе шотландского горца в килте, на Андрея от смеха икота напала…

– Да чего ты ржёшь-то? Я ж серьёзно! Ну не успел бы я переодеться для налоговой… – фыркал Женька. – И вообще, всё было очень это… приличненько!

– Ууубббиллл наппповал! – Андрей со своим богатым воображением едва отсмеялся.

– Ну вот… а потом начал мне наш ментор зудеть, что я балбес, что выгляжу так, будто только что слез с ближайшей берёзы, что на меня ни одна нормальная девушка серьёзно второй раз не посмотрит, если увидит, какой я на самом-то деле. И тут меня как обухом по голове стукнуло – Ирина-то смотрит! В смысле, она меня видит настоящим! Я-то не пытался за ней ухаживать, чего-то там изображать, пыжиться, как Колька. И я ей явно не противен. Мы хорошо общаемся, так… ну, тепло! Короче, я тогда Кольку силой уволок…

– Надеюсь, уволакивал ты его не в пледике? – язвительно уточнил Андрей.

– Нет, переоделся сходил! А! Это ты вредничаешь? Ну я ж припомню, за мной же не заржавеет! – рассмеялся Женька, а потом посерьёзнел. – Я вот чего хотел спросить… как ты думаешь, а я могу… рассчитывать, что она меня всерьёз когда-нибудь воспримет? Мне Колька уже все уши прожужжал, что такие как я к семейной жизни вообще непригодны.

Андрей хотел было высказать, что именно думает о старшем брате, но не стал – Чегевара прыгнул к нему на руки и потёрся мордой о подбородок.

– Он и тебе крылья подрезает? Ну как же ты не понял? Всё с тобой в порядке, всё нормально! Просто Колька завидует тому, что ты так легко сходишься с людьми, что легко общаешься. А с девушкой… – Андрей неожиданно улыбнулся и кивнул на закрытую дверь, куда ушла его Милана, – Знаешь, если даже меня с моими проблемами восприняли всерьёз… Короче, дерзай! Я в тебя верю!

Высказанные слова повисли в воздухе, закружились вокруг стола. Че отлично их видел – так бывает с настоящими словами. А слова летали вовсе не просто так – оба брата почувствовали себя и сильнее, и счастливее – потому что так важно, когда твои слова нужны… потому что так важно, когда в тебя верят!

Странно бывает, когда ты видишь перед собой отлично знакомого тебе человека, родственника, да что там… родного брата, и понимаешь, что ты его раньше банально не знал.

– Кто бы мог подумать, что Андрюха у нас такой… настоящий! – удивлялся младший брат вечером.

Нет, он собирался уехать в гостиницу – в самом-то деле, надо и честь знать! Поговорили они просто замечательно, накормили его роскошно – он и в ресторанах не часто такое ел, а главное… главное-то, что он с братом пообщались. Да так, что словно укатилась с души прочь огромная колючая каменюка, которая давила и мешала ему двигаться дальше.

– Поеду я… – начал было Евгений.

– Чего это? – удивился Андрей. – У тебя чего? Живность без присмотра оставлена?

– Нет, у меня соседка хорошая – она на пенсии, свои животные есть, ну и за моими присматривает, если я куда-то уезжаю. Я ж и по командировкам мотаюсь, и к родителям…

– Тогда что за необходимость?

– Мне неловко… вроде как напросился…

– Да все бы так напрашивались! – отмахнулся от возражений Андрей. – Ты первый раз в жизни ко мне приехал по-настоящему. И знаешь… я очень рад!

Укатившийся колкий и острый камень покрылся сеткой трещин и начал потихоньку распадаться, давая надежду на то, что теперь-то всё будет немного не так, а лучше! Нет, правда, лучше!

– Дyрaк и неисправимый оптимист! – убеждал себя Евгений чтобы потом было не слишком больно разочаровываться, но так тепло было на душе, так неожиданно славно он ощутил себя в этом доме, что… взял и сам себе разрешил поверить.

Окончательно вопрос решила Милана.

– Жень, оставайтесь! Я вам уже комнату приготовила, а на ужин будет курица в сметанном соусе с душистыми травами.

Когда она вышла из комнаты, тихонько посмеиваясь над явно восторженным видом деверя, Женя покосился на брата и попросил:

– Андрюх, а сыграй что-нибудь… Ну если тебе не трудно!

Он попросил и вдруг смутился – вспомнил, как они с Колькой орали дурными голосами под дверью комнаты, где занимался Андрей, как пугали его перед выступлениями и экзаменами в музыкальной школе. Нет, его фобия возникла не из-за их дурацких поступков, но они явно подливали масла в огонь…

– Теперь не трудно, – хмыкнул брат.

За окном зашумел дождь, темнота сделала освещённый дом самым уютным и мирным местом на земле, этаким кораблём в океане весеннего вечера, вчерашних проблем, сегодняшних открытий, позвякивания хрустальных подвесок на люстре, умопомрачительных ароматов, шорохов, прилетающих из тёмных углов, где внезапно обнаруживался Чегевара, и посапывания Несси. Дождливые струи отрезали их от всего мира, сделав их корабль настоящим ковчегом, плывущим по этому дождю, по этому вечеру в музыке и неожиданной безмятежности.