Я создаю чудовищ (СИ) - Елисеенко Сергей Александрович "Сергей Елис" - Страница 15

Ещё раз перепроверив информацию, полученную от Вултуса, я удивился. Ошибка? Да нет, моя первая химера точно передала визуальную картинку. За мной по пятам шёл Василий Степаныч. Вот только чего он хотел пока было абсолютно не ясно…

Прикинув откуда он явится, я сел в нечто, похожее на засаду, и принялся ждать.

Уже окончательно стемнело, когда старик подошёл совсем близко. Я видел его спину в нескольких метрах от меня и ждал, что он будет делать дальше. Его появление здесь не случайно, это уже понятно. Но вот с какой целью он следил за мной от самого отряда, тут, разумеется, есть определённые вопросы.

– Яшка, выходи уже давай. Знаю, что ты где-то здесь. Я с миром пришёл, – громко сказал он, оглядываясь.

Верить или нет?

Вроде бы, за спиной знакомая Мосинка, но в руках оружия нет. Только на плече ещё один мешок держит.

– Если не веришь, у страхолюдин своих спроси. Это я их перед расстрелом выпустил, чтобы у тебя шанс спастись был, – снова подал он голос.

Сначала я хотел заорать, что же он сам на помощь не бросился. Но почти сразу одумался. Сделать самолично Степаныч ничего и не мог. Разве что рядом стать, как пособник предателя. Но слова старика я всё же перепроверил. Пока он обеспокоенно озирался вокруг, я коснулся Вултуса и запросил воспоминания сегодняшнего утра.

Да…так и есть. Вот Василий прокрадывается в комнату, где под замком держали моих химер, и осторожно выпускает наружу. Следующий кадр, место моей возможной казни сверху и заставший ряд людей с винтовками в руках. А вот и я стою у стены, презрительно ухмыляясь. Прямо момент из остросюжетного фильма. Жаль, это реальность и второго дубля, как и новой жизни, у меня уже не будет.

– Зачем пришёл? – вполголоса спрашиваю я.

Пытаясь понять откуда идёт звук, старик вертит головой. Но вокруг уже, считай, кромешная тьма, так что с первого раза он меня не находит.

– Помочь. Понимаю, что ты уже к нашим не вернёшься. Но парень ты, вроде, хороший, да, и родня всё-таки хоть и через десятое колено. Так что не серчай сильно на командира и шельму эту Лекентия. Не ведают, что творят, – устало проговорил он, поправляя мешок.

Вроде, не врёт. Да, и зачем ему это? Вот, если бы Андреич пришёл, то тогда, да, я трижды подумал прежде, чем выйти. А тут…эх, была не была.

– Здесь я. Ну, здравствуй Василий Степанович, – выходя под его взор, сказал я.

– И тебе не хворать, Яков. Давай хоть под крышу зайдём, лишние уши нам тут не нужны.

Зайдя внутрь покосившейся хибары, мы очистили один уголок от пыли и присели.

– Есть, небось, хочешь?

Я только качнул головой. Уже, считай, целые сутки без еды и воды. Так что подкрепиться не откажусь.

– Местечко для ночёвки ты, конечно, то ещё выбрал. Тут же рядом пост наших. Огонь разжёг бы и пришли к тебе проверять кто это тут балует, – продолжил старик.

Мне оставалось только пожать плечами. Он был, бесспорно, прав. Что ж, буду учиться на своих ошибках, раз другого варианта не предвидится.

– Давай, налегай. Я с тобой долго сидеть не могу, в отряде хватиться могут. Так что ешь и слушай. Помочь тебе хочу. Расскажу, где что в Петрограде, да, как выжить тебе самому можно на первое время.

Снова кивнув, я накинулся на уже разложенную еду и стал внимать лекции Василия Степановича.

– Значит так, вот тебе карта, я здесь кое-что пометил. Где наши, где беляки, вот тут зелёные обитают, а здесь тать всякая кучкуется. Простой люд, понятно, почти везде есть. Как прослойка в пироге. Одна погуще, другая потоньше. Крестики, это посты, а где линия пунктирная, там спорные места, за которые всегда битва идёт, – вещал он, тыкая пальцем в бумагу, развёрнутую передо мной.

Старик говорил и говорил, а я внимательно слушал. Вопросы иногда задавал уточняющее, когда рот был свободен. Так прошёл почти целый час.

– До зимы времени ещё много. Так что логово ты себе соорудить успеешь. Да, и связи наладишь. Нельзя тут одному быть, заклюют. Оружия тебе дать не могу, ты уж извини. Разве что, вот ножик, да мелочь всякая на первое время. А так, парень взрослый, сам должен понимать, – напутствовал мне старик уже в конце своего рассказа.

На прощание мы обнялись, он передал мне порядком отощавший мешок и перекрестил напоследок. Я уже знал, что этот жест используют приверженцы православия, местной религии. И означает он…хм, да много чего. Видел, как крестятся перед боем, когда пищу принимают, просто слышат что-то и сразу рука размашисто крест чертит. Наверное, всё зависит от контекста.

Сейчас же я почувствовал, что Степаныч, будто благословляет меня. Надеюсь, на что-то хорошее. Конкретный план действий ещё только начал оформляться в моей голове, но самое главное я уже для себя решил. Я должен закончить эту войну своих против своих, как минимум, в этом городе. Когда брат поднимает оружие против брата, и друзья проливают кровь друг друга, это самое худшее, что может произойти в мире. И мой долг остановить подобное. Тем более, если мне дали ещё один шанс на жизнь, то это неспроста. Я исправлю то, что не смог сделать в своей реальности.

Первым делом я решил озаботиться собственной безопасностью. Базовая потребность, особенно, в сложившейся ситуации. Местное оружие я использовать не хотел. Как минимум, в силу примитивности, неудобности и моего откровенного неумения им пользоваться. Ну, то есть, шашкой помахать ещё можно, так сказать, вспомнить молодость. А вот уже пистолет, винтовка и прочие “изыски” технологий этой реальности были мне совершенно не близки. Я и в своём-то мире держал импульсники и энергожезлы только на учениях после университета. И то это, скорее, гражданская обязанность, чем полноценное желание. Всех готовили к большой войне… И она случилась. Только никто так и не успел добраться до складов и получить своё обмундирование. Всё прошло быстро и как-то даже обыденно. Зачем махать дубиной, если есть инструменты для уничтожения себе подобных помощнее? Так что сейчас я сосредоточился на том, что умею лучше всего. Создавать химер. И, раз теперь у меня есть нечто, похожее на дом-лабораторию, то можно перейти к формации мозаичных организмов повыше. Не бежать, спешить, импровизировать. А сделать всё не спеша, с расстановкой и более продуманно.

Помещение, которое я себе выбрал по совету Василий Степаныча, было вполне себе комфортабельным и даже вполне себе уютным. Разумеется, по моим новосложившимся меркам. Тут была печь, целых три комнаты и внушительный чердак прямо над моим жилищем. Дом был многоквартирным, но большая часть жильцов относительно недавно съехала. Не каждому нравится жить в городе, объятым гражданской войной. В итоге, остался дедок, который раньше выполнял функции дворника, а, как некоторых жильцов не стало, переехал в апартаменты получше. Семейная пара с годовалым ребёнком на руках. И благообразная вдова, которая каким-то образом умудрялась жить, будто вокруг и не происходило кровавого хаоса. В том смысле, что у неё всегда было всё необходимое для достаточно высокого уровня жизни. Уж не знаю, кто она такая, но и многочисленные бандиты, которые особенно лютовали в тёмное время суток, всегда избегали наше скромное жилище. А ведь, что может быть привлекательней, чем сияющие окна в ночи одинокого дома на набережной? Грабь – не хочу!

Всю эту полезную информацию я узнал, когда отправил на разведку Вултуса и Нокса. Они целые сутки внимательно обследовали, выбранную мной точку для будущего проживания, и, к моему приятному удивлению, я с первого раза попал туда, куда нужно. Всё-таки дрожать по ночам, кутаясь в бушлат и доедая остатки припасов, оставленных Степанычем, постоянно быть на стороже меня порядком утомило. Так что, выбрав на карте несколько подходящих мест, я тут же отправил туда своих подопечных. И уже после, на основе полученной информации, сконцентрировался на одном определённом доме. Расположение удобное, вдали от основных конфликтующих сторон. Но, если понадобится, то добраться до центра города можно без особых хлопот. Есть две подходящих для этого дороги. Одна через проспект, вторая через улицу, которая ведёт прямо на Дворцовую площадь. Разумеется, там есть посты, как красных, так и белых, но я пока и не намеревался совершать фланирующие прогулки по историческим местам города. Сижу себе пока, да мясом обрастаю. Как в прямом, так и в переносном смысле.