Зови меня перед смертью (СИ) - Комарова Марина - Страница 40

Я больше не колебался.

Собрав всю силу ядра, направил последний решающий удар — вспышка света пронзила её грудь насквозь.

— Какой… замечательный… муж… — просипела она последок.

И замерла. Сейчас она совершенно не походила на молодую красавицу из клана Ся. Это было нечто… омерзительное под клубами чёрного пепла, мерцающего крошечными звёздами.

Тишина.

Я стоял, тяжело дыша, сжав кулаки. В груди всё ещё бушевало эхо силы. Показалось, словно меня окунули в вечную пустоту, где нет ни жизни, ни смерти.

И тут дверь покоев распахнулась с грохотом.

На пороге стояли дядя Тан Жэнь, кузен Тан Хао и несколько стражников. Их взгляды метались по разгромленным покоям, окровавленным простыням, разорванным лентам.

— Что здесь произошло⁈ — в ужасе выдохнул дядя.

Это так легко объяснить. Я… Но губы словно онемели, не получалось вымолвить ни слова. Я просто смотрел на место, где секунду назад была моя «жена». В голове билась только одна мысль: что это вообще было?

Мир рухнул в одно мгновение.

Я стоял посреди разбитых печатей, с дымящимися руками, из последних сил удерживая дрожь в коленях. Всё кончилось. Хуапигуй повержена… Я победил. Победил.

Надо ответить. От меня ждут ответа. Но почему в голове такой туман? Я хотел что-то сказать, но пересохшее горло лишь свело в судороге.

— Ланьси! — раздался полный ужаса голос Чжоу Мин, которая юркой лаской проскользнула между стражниками.

Ся Юаньчжэн кинулся следом за женой.

Моё сердце будто сжал ледяной кулак.

Тело хуапигуй… Я не поверил своим глазам… и мир под ногами провалился в бездну.

Это была… Ланьси.

Не кожа демона, не уродливая маска. Мертвенно-бледное красиво лицо, искаженное страхом и болью. Изуродованное моими ударами. Её губы потрескались, ресницы влажны от слёз… Ланьси? Она… была здесь. Но как⁈

Я не мог дышать.

— Нет… — прохрипел каким-то чужим, совершенно не своим голосом. — Нет… нет… этого не может быть…

Кинулся к ней, опустился рядом на колени, трясущимися руками коснулся холодной щеки. Моя ладонь дрожала так, что я едва чувствовал кожу под пальцами.

— Ланьси… — выдохнул я. Голос хрипел, горло пересохло, будто я не говорил сотни лет.

Рядом раздались рыдания Чжоу Мин: громко, с надрывом. Так рыдают, когда мир рухнул.

Глава Ся стоял неподвижно, только его побелевшие губы дрожали, а в глазах — бездна.

Дядя подошёл ко мне. Его голос был почти не слышен, но в нём звучал такой ужас, что я съёжился:

— Что ты сделал? Как ты мог такое сделать, Янжан?

Я не мог ответить.

Я смотрел на её лицо, на кровь, которую только что пролил своими руками… и не мог поверить. Нет, это было не она. Это не я!

Дыхание перехватило, мир качнулся перед глазами. Всё гудело, словно под водой. Я слышал их голоса, их крики, но не понимал слов.

Моё сердце стучало глухо и тяжело, как набат.

Я убил её. Я… убил её?

Что-то заставило вздрогнуть и повернуть голову в сторону входа в покои.

Шаокин.

Она стояла чуть поодаль, бледная, как снег. Её губы дрожали, пальцы судорожно сжимали рукав персикового ханьфу. В её глазах отражалось всё сразу: ужас, неверие, боль и страх. Она смотрела на меня так, будто я был ожившим чудовищем из древних страшных сказок.

Я отвёл взгляд. Я не мог этого выдержать. Но не успел даже вдохнуть, как меня схватили за ворот.

Глава клана Ся… Отец Ланьси. Уже мёртвой Ланьси.

Он тряс меня с такой яростью, что мог бы, наверное, разорвать на части. Его лицо было искажено горем и бешенством:

— Убийца! Ты убил её! Ты убил мою дочь, мерзавец!

— Будь ты проклят! — прорыдала Чжоу Мин, прижимая к себе безжизненное тело дочери.

Я не сопротивлялся. Я просто смотрел сквозь него. Всё происходящее уже не касалось меня. Всё будто завернулось в плотный туман, звук доносился издалека, как через слой ваты.

Словно из ниоткуда появился дядя.

— Почему… — срывающимся голосом прошептал он. — Почему ты… это сделал Янжан?

Он замер, глядя мне в глаза. Я почувствовал, как по моим щекам текут слёзы. Я не помню, когда они начали течь. Я даже не осознавал их.

Глава Ся разжал руки и отступил, словно я был чем-то омерзительным. Всё тело ныло, голова звенела.

Голоса стали глухими колоколами в тумане.

А потом я услышал сухой и резкий голос дяди, словно сталь, разрубающая воздух:

— Под замок его. Немедленно. До прибытия городских стражей — не выпускать!

Сильные руки схватили меня, подняли. Я не сопротивлялся.

Всё было как во сне. Как в кошмаре.

Сегодня была моя свадьба, и я…

Убил свою невесту.

Я снова оказался в пустыне.

Она была совершенно безмолвной, словно мир застыл в ожидании чего-то страшного и великого одновременно.

Вдох. Тишина дрогнула. Песок под ногами казался живым, зашуршал при каждом моём шаге, а вокруг раскинулось безграничное зыбкое пространство, где не было ни начала, ни конца. Я шел вперёд, не зная куда, но чувствуя — нужно идти.

Небо было огромным, плескало синеватой тьмой, пересыпанной звёздами, которые мерцали так ярко и близко, словно могли упасть мне на плечи. В этом небе не было луны. Только звёзды-звёзды-звёзды. Бесчисленные. Холодные. Равнодушные.

Внезапно впереди вспыхнул огонь. Маленький и тихий костёр, пламя которого то взмывало вверх, то опадало, будто дыхание живого существа. Словно… кто-то дышал огнем?

Эта мысль почему-то показалась забавной. Ведь нельзя дышать огнем — так и умереть можно.

Я медленно подошёл ближе.

Возле костра сидела старая женщина. Её лицо было испещрено морщинами, как сетью трещин на старой глиняной чаше, но взгляд оставался ясным и тёплым. Длинные седые косы спускались на спину и грудь. Красноватые монетки в волосах нежно звенели при каждом порыве лёгкого и сухого ветра. Звук этих монеток был завораживающим, он пронизывал меня до костей, напоминая о чём-то далёком и важном.

Она взглянула на меня и улыбнулась, так, как улыбаются только матери, когда видят своего ребёнка после долгой разлуки. Её голос был тих, но в нём звучала сила:

— Ты пришёл, дитя. Всё будет хорошо… Всё будет так, как должно.

Я опустился на колени перед ней, чувствуя, как моё тело тяжелеет от усталости, которая тянулась не просто со вчерашнего дня — с самого начала жизни.

— Я не знаю, что мне делать, — сорвался с моих губ шепот, похожий на шелест песка. Голос дрогнул, словно я был слепцом, потерявшимся среди разрушенного бурей чужого города. — Я запутался. Я устал.

Она наклонилась, протянула руку и коснулась моего лица. Её ладонь была сухой и тёплой. Пахло дымом, лекарственными травами и чем-то удивительно сладким — определить не получалось.

— Выбор всегда за тобой, — тихо произнесла женщина. — Но помни одно, мальчик мой, тебе нельзя останавливаться. Никогда. Даже если больно. Даже если страшно. Даже если кажется, что всё потеряно… вставай и иди дальше. Только вперёд.

Я прикрыл глаза, сделал глубокий вдох.

— Но, если я ошибусь? Если сделаю только хуже? — Сейчас было сложно узнать даже собственный голос. Он стал ветром.

Она снова улыбнулась, и в этой улыбке было столько сострадания, что не описать словами.

— Ошибаются все. Но ты не одинок. Путь будет страшен лишь тогда, когда ты повернёшь назад.

Эти слова эхом расходились над барханами, словно круги по воде.

Костёр потрескивал, искры поднимались в небо и растворялись среди звёзд.

Я опустил взгляд в песок, коснулся его. Золотистые крупицы просыпались сквозь пальцы. Я хотел спросить у женщины её имя…

Внезапно что-то изменилось. Прямо за моей спиной.

Я замер.

Ветра больше не было. Песок больше не шуршал. Даже костёр не потрескивал, будто пламя застыло.