Зови меня перед смертью (СИ) - Комарова Марина - Страница 27

— Ты уверена? — спросил я.

— Да, — улыбнулась Шаокин. — Я хочу научиться настоящему мастерству. Не просто писать красиво, а вкладывать в слова силу.

Слово порой сильнее меча, сестричка.

Я медленно сложил лист с её работой и вернул.

— Это непростая дорога, Шаокин. Конкурс туда огромный, а требования ещё выше.

— Я знаю. Но я готова. — В её глазах вспыхнул огонь.

— Ты всегда была упрямой, — усмехнулся я.

— Ой, кто бы говорил, — заметила она.

Я фыркнул, признавая её правоту.

Некоторое время мы просто стояли в тишине. Потом она тихо спросила:

— Отец… ему хуже, да? Именно это ты увидел сегодня?

И как только поняла? Впрочем, она давно не ребенок, всё видит своими глазами.

Я медлил с ответом.

— Да.

Шаокин внезапно призналась:

— Я боюсь, Янжан.

Я мягко положил руку ей на плечо.

— Я тоже.

Она посмотрела на меня снизу вверх.

— Но ты же что-то делаешь, да? Ты найдёшь способ помочь?

— Я уже ищу, — заверил её.

Шаокин вздохнула и отвела взгляд.

— В последнее время в доме… тяжело. Он почти не разговаривает. Только молчит и смотрит в одну точку.

Я почувствовал, как внутри что-то болезненно сжалось.

— А ты? — спросил я.

— А что я? — Она пожала плечами. — Я хожу на уроки, учусь управлять домом, занимаюсь с мечом, читаю… Но, если честно, наш дом кажется пустым.

— Он не всегда был таким.

— Да.

Мы оба вспомнили детство: отец, крепкий и полный сил, учил нас искусству письма и владению мечом. Летние вечера в саду, когда он читал нам древние истории, а мать смеялась, пряча улыбку за рукавом. Она ушла рано. Очень рано. Вспоминать об этом всегда было больно.

— Всё изменилось, — тихо сказала Шаокин.

— Да, — согласился я.

— Ты так и не рассказал мне о пустыне Цилань, — вдруг сказала она, сменив тему.

Я на мгновение напрягся. Зачем ей это? Нет, ну она интересовалась, конечно, моими успехами, но последнее время что-то все больше и больше.

— Там было непросто.

— Ты… — Она колебалась. — Ты не вернул не всех?

Я покачал головой. Но тут же нахмурился:

— Откуда ты знаешь такие детали?

Шаокин прикусила губу, но потом обтекаемо ответила:

— У меня свои источники информации.

Ах ты ж… Нет, не белка — настоящая лиса. Зато смотрит, как невинное дитя.

Она долго смотрела на меня, потом тихо сказала:

— Мне жаль, Янжан. И… ещё мне не нравится, когда ты так смотришь.

— Как? — не понял я.

— Словно на тебя давит небо.

Как интересно сказано.

— А если оно и правда давит? — усмехнулся я.

Шаокин закатила глаза:

— Тогда скажи ему, чтобы слезло.

Я усмехнулся и легонечко щелкнул её по лбу.

— Я буду стараться.

— Эй, не дерись! Брат ещё называется.

— А кто же ещё? Конечно, брат!

— Янжан, — внезапно Шаокин резко посерьёзнела, а это означало только одно — она что-то задумала. — Я… я хочу стать демоноборцем.

Меня словно огрели мешком риса по голове. Этого ещё не хватало!

— Нет.

— Почему⁈ — вспыхнула она.

— Потому что это не для тебя, — жёстко сказал я. — Ты умна, талантлива, у тебя есть будущее в Академии Небесных Огней. Любой достойный мужчина посчитает честью взять тебя в жёны.

— А ты? — Её глаза метнули молнии. — Ты ведь тоже умён и талантлив, но стал демоноборцем!

— Потому что у меня не было другого выбора, — отрезал я.

— Врешь!

Дзай, неудачный я выбрал аргумент. Выбор есть всегда. Но вечно в спорах с сестрой приходят в голову какие-то дурацкие аргументы.

— А у меня есть? — поджала она губы.

— Да, и именно поэтому ты не пойдёшь этой дорогой.

— Ты не имеешь права мне указывать! — вспыхнула Шаокин.

Я прищурился.

— Имею. Я твой брат.

— Янжан, ты всегда так! Думаешь, что лучше знаешь, что для меня правильно. Но я не маленькая девочка!

— Как раз наоборот, ты ещё ребёнок.

— Мне почти двадцать!

— Тем более. — Я скрестил руки на груди.

— Это несправедливо! — Шаокин сердито топнула ногой. — Ты думаешь, я слабая? Думаешь, я не справлюсь?

Я не ответил. Шаокин вспыхнула ещё больше, истолковав моё молчание по-своему.

— Вот как! Ты просто не веришь в меня!

Я устало провёл рукой по лицу.

— Я верю в тебя, но не хочу, чтобы ты шла туда, где смерть поджидает за каждым углом.

— Ты лицемер! — выпалила она. — Ты сам там, а мне нельзя!

— Потому что я не позволю тебе умереть!

Она резко замолчала, а я сам почувствовал, как меня накрывает тяжёлой волной.

— Шаокин, — попытался я произнести как можно мягче, — я потерял слишком много людей. Я не смогу потерять ещё и тебя. И это… не для женщин.

Пусть не все они были из моего отряда, но смертей хватало.

Она отвернулась, скрестив руки, повторив мой жест.

— У вас есть женщины, не рассказывай сказки. Ты… ты — эгоист, вот!

Я вздохнул.

— Как знаешь.

Женщины действительно были. Достойные и умелые воительницы, но мужчин было больше. К тому же… Сейчас дело касалось моей родной сестры.

В этот момент дверь плавно открылась, и на пороге появился один из слуг.

— Молодой господин, молодая госпожа, — с поклоном сказал он, — прибыли господин Тан Жэнь и молодой господин Тан Хао.

Я поднял бровь.

Дядя и кузен?

Шаокин тоже нахмурилась.

— Они приехали неожиданно, — пробормотала она.

— Ещё и в такую рань, — согласился я.

Я посмотрел на сестру, но она всем видом демонстрировала, что наш спор не окончен.

Однако дядя и кузен… При них мы точно продолжать не будем.

— Пойдём, — бросил я.

— Я не закончила! — предупредила она.

— Обсудим позже. — Я уже шагал к выходу.

Шаокин фыркнула, но пошла следом.

Что-то мне подсказывало, что неожиданное появление родственников не сулит ничего хорошего.

Направляясь к гостям, я чувствовал, как с каждым шагом внутри нарастает беспокойство. Шаокин шла рядом, её лицо было напряжённым, но в глазах полыхало любопытство. Она всегда любила семейные сборы, но в этот раз явно всё было иначе.

Тан Жэнь и Тан Хао не предупреждали о своём визите, и это мне не понравилось.

Вестник ожидал нас у дверей в главный зал, склонившись в почтительном поклоне. Я коротко кивнул ему, давая понять, что он свободен.

Когда мы вошли в зал, нас уже ждали.

Мой дядя Тан Жэнь сидел на почётном месте, отпивая чай. Он всё ещё был статным мужчиной, хотя возраст уже оставил свой след на его лице. Высокие скулы, острый подбородок, тёмно-карие, глубоко посаженные глаза под густыми бровями. Улыбался дядя редко. Его одежда была сшита из дорогого шёлка тёмно-зелёного цвета, расшитого узорами из золотых нитей. Несмотря на возраст, осанка его была прямой, а в движениях не было ни намека медлительность.

Мой дядя всегда был человеком строгим, но справедливым. Его уважали, боялись и одновременно почитали, как человека, который держал в своих руках немало власти. Он не участвовал в делах демоноборцев, но был искусным стратегом и политиком, который всегда знал, где и как расставить нужные фигуры на доске.

Справа от него сидел Тан Хао — мой кузен. Он выглядел более расслабленным, но в его глазах прыгали искры ехидного веселья. Он был похож на отца, старше меня на три года и… как бы это сказать. Более безалаберным. Не со зла, но относился к жизни намного легче.

— Янжан, — сказал он с тёплой улыбкой.

Я поклонился.

— Дядя, кузен.

Шаокин, следуя этикету, сделала глубокий поклон.

Тан Жэнь окинул нас долгим взглядом, словно оценивая, что изменилось за время разлуки.

— С каждым заданием ты становишься все мужественнее, Янжан, — наконец произнёс он.

— Спасибо, дядя, — ответил я, выпрямляясь.

Это же комплимент? Даже если и нет, то я просто вежливый.

Тан Хао усмехнулся:

— Однако тебя всё ещё можно узнать. Всё тот же хмурый взгляд и излишняя серьёзность. Возможно, однажды я приду сюда, а меня встретит громадный незнакомец с квадратной челюстью.