Пожиратель Ци (СИ) - Петров Егор - Страница 11

Скидывая с себя сумку, и направляя весь остаток энергии в ноги, я подумал: “Как там говорили, в моем старом мире — не пытайся убежать от медведя? Я все же попробую”

Глава 7

Все-таки ци удивительная штука! В моем старом мире ни один чемпион по бегу не смог бы по пересеченной местности хоть сколько-то долго бегать наравне с медведем. Я же держался уже минут пятнадцать, которые кажется длились целую вечность. Черная ци добавляла не только скорость, но и принципиально меняло движение. Тело словно знало, куда надо наступить, когда надо повернуть корпус или пригнуться — только из-за этого медведь меня еще не догнал. В один момент мы почти сравнялись, в последнее мгновенье я нырнул в удачно подвернувшиеся кусты, схватил первый попавшийся камень, и через клык влил в него почти всю огненную ци, что у меня была. Затем ринулся бежать дальше, и когда медведь приблизился ко мне достаточно близко — швырнул камень, заряженный огненной энергией прямо в морду медведю. Камень угодил точно в глаз медведю, вспыхнул и обдал пламенем голову косолапого. Он громко заревел, но почти сразу лапами сбил пламя.

Поняв, что мишка снова начинает на меня охоту, я побежал с новыми силами. Все время он сокращал дистанцию, потом врезался плечом в дерево, спотыкался о кусты, и я мог снова отдалиться от него. Видимо, после удара камнем с ци, он не очень хорошо видит!

Один раз, когда медведь влетел головой в дерево — а на такой скорости это совсем не шутки, я увидел крупную лужу и бросился в нее, стараясь полностью обмазаться грязью и сбить запах. Спрятавшись за ствол средней толщины, я лихорадочно думал, что делать дальше. Энергия была на исходе, и взять ее было неоткуда. Стоп! Нож…

Я вытащил из-за пояса артефакт и покрутил в руках. Мое первое творение, недолго ты со мной пробыл. Воткнув клык в углубление на ноже, я изо всех сил потянул на себя ци. Нож сначала сопротивлялся, затем что-то хрустнуло, и нож превратился в пыль, насыщая меня черной энергией. Вернулось буквально треть от вложенной ранее энергии. Подобрав камень в руку, с максимальным усилением отправил его подальше от себя, надеясь обмануть медведя, и максимально тихо начал уходить в другую сторону.

Замерев под очередным деревом, старался не дышать, а мозг строил теории, почему назад вернулась всего треть энергии? Скорее всего, когда обычный предмет превращается в артефакт, большая часть ци уходит на изменение структуры материала, и эти потери безвозвратные. Вообще попытка выкачать ци из артефакта была похожа на авантюру, но логика твердила мне — клык как транспортный канал, который работает в обе стороны. Это подтверждали все опыты. Скорее всего, благодаря нему ци можно вытянуть откуда угодно, и залить, тоже куда угодно.

“Осталось только выжить,” — грустно подумал я, резко приседая, когда сзади раздалось рычание. Дерево, за которым я стоял, разлетелось в щепки — удивительная силища! Медведь подобрался ко мне настолько бесшумно, что если бы не рык, закончилось бы мое путешествие в новом мире!

Вновь отправляя всю ци в ноги, я припустил на всех парах, грациозно пролетая через густой лес. “Интересно, он скоро так убьется?”— думал я, слыша как медведь в очередной раз влетает в дерево. Больше я не пытался измазаться в грязи, или что-то еще придумывать, а пользовался каждой возможностью нарастить дистанцию.

После пятнадцатого удара башкой в дерево, медведь не собирался прекращать погоню, сохраняя ту же дистанцию. Может у него какая-то хитрая форма мазохизма, “нравится с разбегу биться головой в дерево”. Одно мне было понятно — либо медведь играл со своей жертвой, потому что раз за разом снова догонял, либо у него еще очень много сил.

Сжав зубы от безысходности, я наблюдал за утекающей сквозь пальцы энергией. Я пытался не дать ей уйти, закручивая выходящую ци вокруг ног и пытаясь вернуть ее обратно. Затем что-то в моей голове переклинило, и я начал закручивать ци за мгновения до того, как она выходила из тела — Работало! Ци стало тратиться на порядок медленнее, а скорость движения выросла процентов на десять-пятнадцать. Я интуитивно начал применять подобие техники движения, и это меня спасло.

Настоящие техники движения могут ускорять движение в три-десять раз, в зависимости от уровня техники. А еще были сказки о древних техниках звездного уровня, которые позволяли мгновенно телепортироваться и ускоряться в пятьдесят раз. Таких естественно никто не видел, но все о них слышали.

Я не знаю сколько часов длился мой марафон с медведем, и в какой момент он отстал — опомнился я только у стены города, в которую чуть не влетел. Люди бегали и кричали, а я пытался понять что происходит.

— А ты у нас что за чудище лесное? Говорить умеешь? — Крикнул стражник, потеющий, краснеющий, и явно страдающий от своего лишнего веса. Он шел в мою сторону, вытаскивая из ножен меч.

— Умею. — Вырвался хрип из моего голоса, от которого стражник поежился

— Правду люди говорят, леший! Весь в грязи, хрипит страшным голосом! — крикнул тучный стражник куда-то за спину, настороженно наставив на меня свой клинок.

Черт, я же в грязи. Действительно, видок у меня должен быть что надо.

— Что это за город? Я не леший, дайте воды попить.

Действительно, пока убегал от медведя, я совсем перестал следить за направлением. Моей целью было выжить, поэтому иногда и круги приходилось наворачивать, и резкие развороты делать.

— Город пламенной птицы, — гордо ответил мне второй стражник лет двадцати пяти на вид, с пышными усами, который дал мне свою флягу, и терпеливо ждал пока я закончу пить. — Второй город королевства по размеру, после столицы. А ты сам откель будешь, что таких простых вещей не знаешь?

Я думал над ответом, отдавая флягу. Изначально я планировал перекрасить волосы и сменить имя, чтобы устроиться в школу пламенной птицы внешним учеником — а там изнутри узнать больше информации о Ли, оставаясь незамеченным.

С последней встречи со старейшиной я изменился — немного подрос, раздался в плечах, и набрал массы. То ли действие пилюли, то ли нормального питания, или всех факторов разом, учитывая и возраст, когда дети активно растут.

Имя я решил все-таки немного изменить, завысить свой возраст, чтобы мой талант не был слишком выдающимся. Волосы тоже обязательно надо перекрасить в черный, слишком тут бросается в глаза моя светлая шевелюра — хорошо, что сейчас она была непонятного цвета, вся в грязи.

Чуть напряг память и вспомнил, как называлась деревня, в которой Керо родился, ответил:

— Я из деревни светлых мхов родом. Последние годы жил у странствующего учителя, недалеко отсюда. Шел к вам, чтобы поступить в школу пламенной птицы. По пути заплутал, встретил медведя, потерял все свои вещи, но выжил и до вас добрался, — в конце я усмехнулся, вспоминая насыщенный день.

— Даааа… И кто же был твой учитель? — подозрительно прищурил глаза стражник.

— Он мне никогда не представлялся, — снова усмехнулся я, ни капли не соврав. Старик действительно никогда не говорил мне, как его зовут.

— Я тебе конечно верю, пацан, но приказ главы города запрещает пускать непонятно кого в город. Времена нынче неспокойные, толпы беженцев валят со стороны имперских земель. А тут становятся ворами, бандюгами, и кем еще похуже. Все говорят, в школу пламенной птицы, а у самих даже захудалого таланта нет. Нам тут нахлебники не нужны. — с каким-то злорадством проговорил толстый стражник.

— Подожди, Кирк, в третьем десятке служит парень, Чоулинь. Он как раз из деревни светлых мхов. Коль знает лешего нашего, — он кивнул в мою сторону, — То за человека его признаем и в город пустим. А если соврал, то снова побегает, но уже не от медведя.

— Мне бы себя хоть в порядок привести, умыться. Так точно не узнает. — спокойно проговорил я, а внутри продумывал варианты.

Чоулинь. Воспоминания Керо до встречи с стариком были размыты, но этого парня я припоминал. На пять лет старше чем Керо, еще в свои четырнадцать он был огромного роста, выше всех взрослых мужиков в деревне, а размахом плеч мог поспорить с деревенским кузнецом. Всегда был заводилой деревенских парней, очень амбициозным и приятным человеком. Мелкий Керо, которого задирали другие парни за его комплекцию старался обходить их компашку, но если рядом был Чоулинь, он не боялся. Со словами, что не следует обижать слабых, он щедро раздавал тумаков и подзатыльников своим прихвостням, вбивая в них свое понимание чести.