Семьянин (СИ) - Дронт Николай - Страница 3

Сказано — сделано. Прихожу в Зелёный дворец, собираю подчинённых и выкладываю новую концепцию своей деятельности. Совсем дураки при Дворце долго не задерживаются, потому меня поняли правильно, оценили, что завтра занимаюсь делами Госсовета. Дорогого стоит в числе первых узнать о восстановлении его роли. Потому смотрели крайне благодарно, ведь можно будет кое-кому шепнуть о таком известии и надеяться на будущую ответную услугу.

На моих людях новость мало скажется — я больше для блезиру и общения с первыми лицами, рабочие вопросы и без меня неплохо решаются. Сотрудники рады — радёшеньки, что в их дела не лезу, за мной ничего исправлять не приходится. Зато свои функции исполняю с блеском — по негласному рейтингу Королевской крепости пустой Зелёный дворец поднялся даже выше Красного, приписанного к великой герцогине Лауре. Стал вторым, сразу после королевского Белого.

Увы! Сегодня с невестой уже не встречаюсь. Облагодетельствовав подчинённых информацией, иду к себе и прикидываю, чем смогу заняться завтра, в пустом кабинете, где редко бывал. Не думаю, что дела собственно Совета займут много времени, но сидеть и важно надувать щёки придётся до конца рабочего дня. Подремать в кресле можно, но чем сильнее волшебник, тем меньше он спит. Так что стоит взять с собой работу. Несколько часов, когда тебя гарантированно не будут дёргать по всяким пустякам — это для меня редкость в последнее время.

Неразобранную почту возьму в первую очередь. Магией там заниматься не стоит, но что-то стоит привезти, возможно, те материалы, до которых всё не доходят руки. Может быть, стоит проглядеть опись хранения, найденную в комнате с Золотой книгой? Посижу, почитаю, подумаю, может быть, обновлю планы.

Дядя Аким

Люблю встречать рассвет, стоя на крыше своей башни. Красивое зрелище! Сейчас солнце ещё не взошло, но я вижу какую-то неправильность. Не понимаю в чём дело, но чувствую, что-то поменялось. Вдруг сзади мне кто-то говорит:

— Ну? Заметил?

Оборачиваюсь и вижу дядю Акима, родственника моей невесты.

— Сделал я, что Шарли обещал. И лес перенёс, и террасу поднял, и теплицу на неё поставил. Будет подарок девочке на свадьбу.

Он может, ведь архимаг, не чета мне, хоть и я в таких числюсь. Его сила на порядок, а то и поболее превосходит мою.

— Благодарю вас. Просто нет слов! Такие объёмы земли передвинуты, а башня даже не качнулась. Честно говоря, я боялся землетрясения и несколько опасался за башню.

Дядюшка небрежно махнул рукой и скромно отметил:

— Это сущие пустяки! Кое-какой опыт имею.

Однако понятно, что моё изумление ему, как коту сметана. Тут взошло солнце и я понял, что резало глаз — изменившаяся линия берега. Точнее, новая терраса с изящной теплицей.

— Даже не представляю, как такое можно перенести!

— Теплица — мелочь. Лес с деревенькой сложнее перебросить. Лет сто назад я с трудом мог творить такое, а сейчас уже приноровился.

— Даже не могу представить, чего вы сможете достичь ещё через сто лет!

Архимаг неожиданно помрачнел и с тоской произнёс:

— Ничего. Я много лет назад достиг своего предела и более ни на йоту не смогу усилиться.

— Мне неудобно спрашивать… Но почему⁈

— Источник Жизни многое даёт, но многое и забирает. В молодости то, чего ты просишь, проходя ритуал, кажется огромным. Получив, лет двадцать ходишь в эйфории. А через полста понимаешь, как мало досталось.

— Мало?

— Да! Мало! Если бы я знал заранее… Впрочем, ведём пустой разговор. Мой тебе совет — никогда не соглашайся на зависимость от Источника Жизни. Алхимическими зельями или заклинаниями архимагу легко продлить свою жизнь, а соответственно и поднять мощь, которая не будет заранее ограничена.

— Так рецепты и заклинания ещё найти надо. Это дело не простое.

— Захочешь — найдёшь. А не найдёшь, у меня спроси, может, дам списать. Возьму дорого, даже очень, но если действительно нужно, то заплатишь. Время пока есть — я ещё лет шестьдесят, а то и семьдесят поживу. Тьфу — тьфу… чтоб не сглазить.

— Боюсь спросить, как вы узнали свой срок?

— Правильно боишься. Такое лучше не спрашивать. Ладно, пойду я. Устал.

С этими словами дядюшка сделал несколько шагов и растворился в голубизне открывшегося портала. Надо рассказать новости Шарлотте.

Госсовет

Был огромный соблазн забить на службу и броситься на новую террасу, осмотреть теплицу. А потом метнуться в долину с перенесённым лесом и деревенькой. Однако смог перебороть свой порыв. Ограничился письмом невесте с подробным рассказом о встрече с дядей Акимом. Затем, в карете с четвёркой лошадей, при орденах, но в повседневном мундире, отправился в Государственный совет.

Вчера ездил в заведение мадам Розы. Еженедельная встреча полного состава Изумрудных братьев по средам стала чем-то традиционным — граф Марьян посещал нас только в этот день. Не каждую неделю, но мало кто желал пропустить его прибытие. И правильно! Вдруг граф поговорить захочет? Шестеро из наших уже сменили место службы. С повышением, конечно. Землицу, кроме меня, пока никто не получил, но обещания уже были. В общем, никак нельзя манкировать присутствием в заведении.

Одной из важнейших функций изумрудных посиделок был обмен новостями и слухами. И мой намёк на скорое заседание Государственного совета люди приняли с большим вниманием. Но я ничего братьям не говорил. Правда-правда! Они сами догадались, когда пожаловался на нехватку времени, особенно в свете того, что теперь придётся каждый четверг проводить в кабинете Госсовета. Или не четверг? Ну, это как там решат… Без указания — где именно «там», и кто конкретно будет решать.

Некоторые из братьев задумались. Наверное, новость их прямо касалась. Один даже уехал пораньше. Естественно, после того, как стало ясно, что граф Марьян сегодня уже точно не приедет.

Но то дело вчерашнее, а сегодня получаю наглядное представление о пользе своевременной информации. Все служители явно были в курсе моего приезда, а вот чиновники разделились на две части. Когда я проходил по канцелярии это сразу понял.

Одни пришли причёсаны, наглажены, чисто выбриты, и их глаза горели производственным энтузиазмом. Недоумевающие взоры примкнувших ко второй группе выражали крик души: «За что наказуете, боги!» Они привыкли к спокойному течению дел при достойном жаловании, и никак не были готовы к нежданному визиту высшего начальства, потому выглядели «кое-как».

Судя по озлобленно-нервным движениям одного сенатского регистратора, тот был пьян. С утра! Либо здесь изрядно добавил на старые дрожжи, либо прибыл уже таким из клуба или ещё какого заведения. Добреньким быть приятно, но надо же и предел знать! Потому подхожу и прямо спрашиваю:

— Пьян?

— Нет! — отвечает чиновник, даже не титулуя.

Приказываю:

— Пиши: Был пьян. Виноват.

— Я трезв.

— Пиши тогда: Был трезв. Виноват.

Чиновник берёт чистый лист, собирается и пишет требуемое. Сами понимаете как.

Этот финт не я придумал, его мне рассказал знакомый, работавший в милиции, ещё при Союзе. Задержанные пьяницы, считающие, что злые менты их забрали трезвыми, а они только «чуть-чуть пива», приходили на следующий день разбираться, иногда с покровителями. Их просили написать этот текст, а потом показывали бланк протокола с той же фразой, написанной той же рукой. После сравнения, вопрос закрывался.

Сейчас я взял написанное, поставил дату, время, свою подпись, припечатал личной печаткой, жестом подозвал двоих наглаженных и приказал им расписаться тоже. Затем пошёл в свой кабинет, лишь промолвив:

— Её величество посмеётся такому забавному анекдоту. Был трезв. Виноват. А этот… Как проспится… Завтра, наверное. Пусть вновь напишет, что я ему велел. Тогда сравним почеркушки.

За моей спиной разгоралась тихая паника. Человек забоялся неизбежных оргвыводов.

Кстати, это он правильно — одно дело, появившись под градусом на службе, взять под козырёк и повиниться. Понятно, отругают. Может, замечание в журнал запишут. Но… все мы люди, все мы человеки, а потому начальники понимают — ничто человеческое нам не чуждо. С кем не бывает? Нет, вы мне покажите его живьём!