Капитан космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 2

Наградили, впрочем, не только нас, простых операторов и младших офицеров наградили тоже, по спискам, поданным командирами, и уж точно не высшими военными орденами Империи. Медалями за отвагу, за храбрость. И делал это не кронпринц лично, а мы с Миллером, как непосредственные командиры кораблей.

— Полагаю, на этом пока всё, — произнёс вице-адмирал Кононенко. — Разойтись. Ваши челноки ждут.

Нужные шлюзы находились в разных частях орбитальной станции, так что нам пришлось разделиться. На станции Новомихайловской я раньше не бывал, её запутанные коридоры заставляли меня ежеминутно обращаться к помощи Скрепки. Лаптева и Магомедов шли чуть позади.

— Господин старший лейтенант! Как считаете, успокоятся туранцы? — спросил лейтенант Магомедов.

— Да кто же их знает-то… — проворчал я. — Может успокоятся, а может и нет. Вломили мы им от души, должно хватить.

— Они нам тоже вломили, — мрачно буркнула старший лейтенант Лаптева. — И нам, и вам.

Вот же… Стерва. Красивая, конечно, но стерва. Мичман Антонова по сравнению с ней просто сущий ангел.

— Вот только восстановление станций оплачивают они, а не мы, — заметил я.

— Только не думайте, что это ваша заслуга, — фыркнула она. — Вам просто повезло с этим рейдом.

— Удача любит смелых, — пожал я плечами.

Она не ответила, только скривила лицо едва заметно. Не будь она такой стервой, может, я даже попытался бы закрутить небольшой служебный роман, но один взгляд в её надменное холёное лицо и презрительно полуприкрытые глаза начисто отбивал любое желание с ней общаться. Даже по рабочим вопросам.

Задерживаться на станции мы не стали, отправились сразу к челноку, где нас уже давно дожидался ефрейтор Стыценко.

— Ого! — воскликнул он, заметив орден на моей груди. — Поздравляю, господин старший лейтенант! И вас тоже, господа офицеры!

— Спасибо, — ответил я. — Возвращаемся на «Гремящий», у тебя всё готово?

— Так точно! — улыбнулся ефрейтор.

— Славно. Можем отправляться, да? — произнёс я. — Занимайте места согласно купленным билетам.

Наш челнок плавно оторвался от массивной громады орбитальной станции, я наблюдал в иллюминатор за тем, как Новомихайловская удаляется прочь. Огромный искусственный спутник, по форме напоминающий усечённую пирамиду, вращался вокруг зелёной планеты, на которой находилась одна из колоний Империи. Густонаселённый и развитый мир, одна из немногих планет с азотно-кислородной атмосферой, пригодной для дыхания, и вменяемым климатом. Таких, на самом деле, было немного, несмотря на всю бесконечность космоса.

Всё-таки до других галактик мы пока так и не добрались, ограничившись освоением Млечного Пути, а он вполне конечен и измеряем.

Вскоре за толстым стеклом иллюминатора показался малый эсминец «Гремящий», вокруг которого носился целый рой дронов-ремонтников, присланных со станции. Это, конечно, не верфь, но всё же лучше полевого ремонта.

С «Гремящим» я уже сроднился. Всё-таки этот корабль я перебрал чуть ли не по винтику. Эсминец теперь был полностью готов к несению службы, к любым боям и дальним походам. Я по праву гордился проделанной работой, гордился нашим кораблём. Его теперь трудно было назвать худшим кораблём космического флота, он никак не соответствовал этому званию. Скорее наоборот, мог считаться одним из лучших, по крайней мере, в этом секторе.

И я, приказом вице-адмирала утверждённый командиром этого корабля, старался сделать всё, чтобы «Гремящий» становился только лучше.

Прибыли мы быстро, эсминец висел в каких-то считанных километрах от станции, точно как и тяжёлый крейсер «Минерва». Эскадру хоть и расформировали, мы всё равно держались поблизости. Новые задачи раскидают нас по разным уголкам галактики, а пока не раскидали — я предпочитал находиться рядом с флагманом.

Встретили нас на эсминце со всем радушием, офицерский состав выстроился возле шлюза, скомандовали «смирно», едва я только вошёл в коридор.

— Вольно, — произнёс я, мою команду повторили.

— Командиру… Троекратное… Ура! Ура! Ура! — грянули офицеры, мичманы и сержанты.

Это оказалось даже приятнее, чем орден из рук наследника престола. У меня снова запылали уши. Ладно хоть качать меня не стали, мы просто плавно переместились в кают-компанию, где уже был накрыт стол. Я не возражал, в конце концов, мы все заслужили частичку праздника. Долгожданный отдых после долгих суточных дежурств, боевых задач, рискованных манёвров и всего тому подобного.

Я уселся в кресло, на своё излюбленное место, все остальные расположились кто где горазд, с шумом и гамом разливая друг другу шампанское в бокалы. Мне тоже протянули бокал, и я не стал выделываться. Повод для празднования был, не каждый день тебя награждает кронпринц, и не каждый день ты возвращаешься с победой.

Шумные разговоры ни о чём заполнили эфир, нас наперебой расспрашивали, каков из себя кронпринц Виктор и как прошла церемония. Я отшучивался, Лаптева с упоением описывала его приталенную гвардейскую форму и эполеты, Магомедов, захлёбываясь от восторга, пересказывал всё в подробностях.

Мне было приятно находиться в этом коллективе. Даже новички, пришедшие с «Бойкого», неплохо так влились в команду, не говоря уже о ветеранах, служивших ещё до моего прибытия на эсминец.

Болтали обо всём, кроме службы и войны, этого нам хватило с лихвой за последние пару недель. Добрынин втолковывал лейтенанту Каргину про свою систему тренировок и спортивное питание, лейтенант Козлов открыто и нагло подкатывал к мичману Антоновой, наша медичка строила глазки младшему лейтенанту Драчёву, совсем молоденькому мальчику. Всё-таки это лучше, чем конфликты и ссоры в команде. Я наблюдал за моими подчинёнными немного отстранённо, сидя в кресле и попивая шампанское.

Но постепенно дошло и до пьяного обсуждения политики, как это часто бывает.

— Султану по жопе надавали, и остальным надаём! — заявил старший мичман Шляпников, один из старших техников корабля, выходец с «Бойкого».

Не то чтоб я был несогласен с этим тезисом, но выразился бы я точно иначе.

— А с кем нам воевать-то? С Альянсом дружить будем, до Федерации далеко, — фыркнул Добрынин.

— Чего это нам с аликами дружить-то, — возразил Каргин. — Твари они все продажные.

— Будем вместе с ними галактикой рулить, — сказал Добрынин. — Не слышал, что ли? Соглашение подписали, о разделе сфер влияния. Тайное.

Я широко зевнул, подобные разговоры наводили на меня жутчайшую скуку. Но как говорил мне комендант станции U-681,политикой надо интересоваться, иначе она заинтересуется тобой, а моя должность командира боевого имперского эсминца подразумевала, что я становлюсь непосредственным участником большой политики. Эсминец на границе имперского пространства это важный политический фактор, кто бы что ни говорил.

— И какое же оно тайное, если о нём знает даже простой мичман? — хмыкнул я.

— Старший мичман! — важно подняв палец, улыбнулся Добрынин.

— Прошу прощения, конечно. Старший мичман, — улыбнулся я.

— Ну вот такое. Подробностей-то мне, естественно, не докладывали, — сказал он. — Вы, командир, как будто наших дипломатов не знаете с разведкой, официальная часть, открытая, на одной страничке, и десять томов приложений под грифом «секретно».

— Знаю, — кивнул я. — Потому и спрашиваю. О действительно тайных соглашениях мы узнаем, но не от вас, господин старший мичман.

— Новости покажут, кто из нас прав, господин старший лейтенант, — с важным видом произнёс Добрынин.

Я в перспективу раздела галактики напополам с Альянсом Свободных Систем не верил ни на йоту. Скорее всего, это какая-то очередная их уловка. Специальная психологическая операция. В психологических и тайных операциях аликам не было равных, это признавали даже самые твердолобые. Но космофлот у нас всё равно мощнее.

Возле Новомихайловской мы пробыли ещё неделю. Некоторые члены экипажа в свои выходные даже умудрились сгонять на планету и развеяться там, некоторые ограничились полётом на станцию.