Закон ученого - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 6

– Понятно, – прервал Грету академик. – Молодец! Отличная работа! Кстати, ты добавила всем матрицам ускоренную регенерацию, а также уничтожение любых воспоминаний о Снайпере? Он просил об этом – что ж, да будет так[6].

– Регенерацию добавила, а также ускорение движений и улучшенную реакцию на раздражители – все, как было указано в вашей инструкции. Однако с воспоминаниями о Снайпере есть проблемы.

– Что такое? – поднял брови академик.

– Данный персонаж оказал существенное влияние на судьбы погибших объектов, и я не смогла полностью стереть его даже из исходников.

– Но я же специально для этого разместил «Выброс» в приемнике!

Голос Греты стал бесстрастно-металлическим, как у ученика-отличника, который не смог выполнить задание учителя и сейчас с отсутствующим видом пытается аргументированно оправдаться.

– Искусственно созданный академиком Захаровым артефакт «Выброс» способен адресно воздействовать на синапсы коры головного мозга, с поразительной точностью начисто стирая фрагменты долговременной памяти. Однако данный алгоритм работает со стопроцентной эффективностью лишь на живых объектах. При создании объектов из матриц на основе ДНК-образцов выявлено, что «Выброс» не способен полностью стереть из долговременной памяти устойчивые воспоминания о людях, имевших значительное влияние на судьбу исходников. Есть лишь возможность заблокировать данные воспоминания, перенеся ключ от этого блока на структурную решетку артефакта «Выброс» и тем самым избежав возможных повреждений отдельных участков мозга восстанавливаемых объектов при настойчивых попытках воздействия на долговременную память.

– Понятно, – недовольно произнес Захаров. – Не люблю нарушать данное слово. Но, с другой стороны, если в памяти объектов данные воспоминания будут не активны, то какая разница, уничтожены они или заблокированы? Артефакт, в котором содержится ключ от этих воспоминаний, никогда не покинет стен этого комплекса, так что действуй, дорогая.

– Конечно, хозяин, – отозвалась Грета.

Бары в Зоне обычно существуют недолго.

Их сжигают.

Взрывают.

Их сносят Выбросы, если заведение построено не из материалов, которые находились в Зоне до Чернобыльской аварии, – такие здания вихри аномальной энергии обычно не трогают…

И зачастую вместе со своими барами гибнут бармены.

Но на месте уничтоженного бара практически тут же вырастает новый. Очень уж это прибыльный бизнес – торговля втридорога выпивкой, едой, оружием и снаряжением – плюс, конечно, покупка артефактов у сталкеров за суммы, порой вдесятеро ниже тех, что предлагают за дары Зоны на Большой земле. Причем строить новые заведения бармены предпочитают на месте старых, чтоб клиентура шла к ним по привычным для нее маршрутам.

Вот и сейчас старого бара больше не было. На его месте возвышалось довольно убогое строение, грубо сколоченное из досок, над дверью которого была прибита вывеска: «Бар “Бесконечность”».

Странное название.

По старой традиции заведения такого рода в Зоне называют устрашающе и с радиационным уклоном: «10 зивертов», «5000 рентген», «50 грей» и так далее. Причем поглощенные дозы излучения в названиях обычно указываются несовместимыми с жизнью. Мол, глянул на название, вспомнил о том, какая мучительная смерть может ждать тебя в ближайшее время, и решительно пошел пропивать все, что есть в карманах, исходя из древнего постулата «живем один раз!».

Внутри новый бар выглядел так же убого, как и снаружи. Вместо столов – грубо сколоченные конструкции из неошкуренных досок, вместо стульев – ящики из-под патронов и гранат. Барную стойку вообще, не заморачиваясь, сложили из обтесанных бревен. Просто, надежно, и в случае чего можно за ней укрыться во время перестрелки как за баррикадой.

А бармен отсутствовал.

Ничего, подождем, бывает. Отошел человек за товаром или по нужде, мало ли.

В самом баре народу было мало, человек пять от силы. Понятное дело, в таком хлеву приличные люди не сидят. А если и захаживают, то лишь в случае крайней необходимости. Как у меня, например.

Мне были нужны местные новости, а пока я не обзавелся сталкерским КПК, самыми надежными источниками той информации в Зоне являются бармены. Кто торгует интересными новостями, а кто и просто так, для привлечения клиентов делится инфохалявой. Так что бармена имело смысл дождаться по-любому.

Присел я на ящик за ближайший столик, где уже сидел одинокий молодой сталкер, повесив голову над тарелкой, на которой лежала половина откусанного бутерброда. Рядом стакан стоял с непрозрачной жидкостью, на лимонад или морс совсем не похожей.

Когда я сел за стол, придвинув ящик поближе, сталкер тяжело поднял на меня взгляд и уставился глазами мутными, как у несвежей селедки.

Правда, когда его гляделки сфокусировались на моей униформе, взгляд ловца удачи значительно прояснился.

– Да ладно! – сказал он. – Реально кордонный, что ли?

– Трофей, – коротко бросил я.

– Только не бреши, что ты кордонного раздел.

Не вопрос. Не хочет человек правду слушать, мне тем более на фиг не надо что-то доказывать случайному собеседнику.

– Чего молчишь?

– Правде ж ты все равно не поверишь, – пожал плечами я. – Потому не брешу, как ты просил. Лучше скажи, если в курсе, – бармен надолго свалил?

– Бесконечный-то? Да на склад небось. Сейчас вернется.

– Почему Бесконечный? – удивился я необычному прозвищу.

– А он как-то в «веселый призрак» попал, который ему руки и ноги оторвал, а потом, что осталось, выплюнул. Сытый, наверно, был «призрак» тот, так что только конечностями догнался. Или вкус сталкерского мяса не понравился. Хрен их поймешь, те аномалии, что у них на уме. В общем, был человек, а стал обрубок с гладкой тыквой наверху – с головы «призрак» волосы, нос и уши срезал, как конечности с тела, причем, говорят, на культях не раны остались, а нормальная кожа, так что не помер сталкер от кровотечения. Пролежал он ночь, воя в голос, – надеялся, что кто-то услышит, придет и пулю подарит, или же, на худой конец, мутантов приманит, чтоб его дожрали. Но услышали его не люди и не муты, а красное Поле Смерти.

– М-да… – протянул я. – Реально не повезло мужику.

– Фиг знает, – пожал плечами сталкер. – Поле, кстати, его тоже не убило. Помучило изрядно и трансформировало необычно. Видать, после «веселого призрака» случились у нашего нынешнего бармена какие-то мутации, которые красное Поле выявило и усилило. И на выходе получилось… такое.

Сталкер неопределенно пошевелил в воздухе пальцами с темными следами плотно въевшейся грязи и пороховой копоти.

– Что получилось-то?

– Да вон сам посмотри, что получилось, – кивнул сталкер в сторону барной стойки.

Я повернулся куда было указано… и прифигел изрядно.

По воздуху плыло человеческое туловище с переразвитыми мышцами, бугрящимися под камуфлированной безрукавкой, – такая мышечная гипертрофия обычное дело для тех, кто прошел изменение в красном Поле Смерти и умудрился при этом остаться в живых. Голова туловища и правда напоминала биллиардный шар с глазами – на месте ушей дырки, вместо рта продолговатая безгубая щель, на месте носа – просто ничего, такая же гладкая кожа, как на щеках или там, где положено быть бровям.

Ног я за стойкой не видел, а вот рук у туловища просто не было. Но при этом перед ним прямо по воздуху плыл большой ящик с бутылочным пивом, который одному человеку, пусть даже хорошо накачанному, вот так запросто нести перед собой было бы затруднительно.

– Поле ему вернуло руки с ногами, – пояснил сталкер. – Только они стали невидимыми. Нос с ушами у него, наверно, теперь тоже есть, но это не точно. В последнее время он свою историю не любит рассказывать и особо любопытным, которые лезут с расспросами, прям с ходу прописывает невидимым кулаком в морду. Защищаться от такого удара, сам понимаешь, бесполезно. А бьет он сильно и больно.