Закон ученого - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 2

Возле КПП уже стоял охранник-срочник с автоматом в руках, погонами сержанта на плечах и презрительным выражением на лице.

– Стоять, мля! – грозно сказал сержант, направляя мне в живот ствол своего АК. – Кто такой и че надо?

– Старший научный сотрудник Института аномальных зон, доктор радиологических наук Эрнест Андронович Вайсберг, – сообщил я раздраженным голосом человека, которого всякие безусые юнцы отвлекают своими глупостями от следования пути, ведущего к великой цели.

При этом я сомневался, что в природе существует такое научное звание, как доктор именно радиологических наук. Но пришедшее мне в голову звание звучало солидно, так как, что такое радиация, в этой местности знали все без исключения. И целый доктор наук, шарящий в данной теме, да еще и с замысловатым именем, которое хрен выговоришь на трезвую голову, по идее должен был пользоваться некоторым авторитетом – хотя это не точно.

Так оно и вышло.

– Че? – рявкнул сержант, в глазах которого природное нахальство сменилось прозрачной пленкой офигения. Правда, ствол автомата охранник опустил на уровень моих коленей – и на том спасибо: получить пулю в ногу, конечно, неприятно, но всяко лучше, чем в кишки.

Я послушно повторил сказанное немного на повышенных тонах, после чего добавил:

– Молодой человек! Я здесь не прогуляться вышел! У меня важное задание от руководства местного филиала Международного института аномальных зон, так что настоятельно прошу меня не задерживать!

– Ахренеть, – проговорил сержант. После чего крикнул в сторону двери КПП: – Трищ капитан! Тут какой-то айсберг с важным заданием.

– Чомля? – донеслось из-за двери. – Какой, нах, айсберг?

– Ученый типа. Доктор с важным заданием.

– Один? Без оружия?

– Так точно.

– Заводи.

Сержант качнул стволом автомата.

– Проходи, не задерживайся. Ща посмотрим, что ты за шишка на ровном месте.

Я, разумеется, задерживаться не стал.

Внутри помещения контрольно-пропускного пункта находился еще один сержант с автоматом, похожий на первого как брат-близнец, а также сидевший за столом капитан с мутным взглядом, свидетельствующим о круто проведенном вчерашнем выходном – и, как следствие, об ужасном настроении сегодня.

Сержант номер два немедленно наставил на меня автомат, капитан же, смерив меня расплывчатым взглядом, рявкнул:

– Документы!

– Конечно, – отозвался я, доставая из-за пазухи потертую «корочку» машиниста электропоезда, приобретенную на рынке, а также два листа отчета о посевной совхоза «Красный луч», обильно снабженных синими печатями поселковой администрации. Их я позаимствовал на том же рынке у торговки луком, вернув бабке купленный лук и забрав помятые бумажки, в которые тот был завернут, чем несказанно удивил продавщицу овощей. Но для моих целей эти «документы» вполне годились.

Правда, непонятно было, почему внутри КПП сидел не тот майор, фото которого показал мне проводник, а капитан с абсолютно другой физиономией. О чем я и спросил:

– А где майор Бондаренко? Сегодня вроде его смена.

– Накрылся твой Бондаренко медным тазом, – рыкнул капитан. – То есть, точнее, службой собственной безопасности. Потому что взятки брать нехорошо. А если берешь, надо не забывать делиться.

Сержанты хором хмыкнули, на что капитан рявкнул:

– Отставить ржание, мать вашу гривастую под хвост черенком от лопаты!

Подчиненные так же хором заткнулись.

Капитан же навел фокус на протянутые мной бумажки – а я, в свою очередь, навел ментальный фокус на его мозг, затуманенный вчерашними невыветрившимися испарениями. Недавно один нехороший человек невольно проявил у меня способности псионика, способного мысленно управлять людьми[1], так что нагнать нужные мыслеобразы в страдающий от похмелья мозг капитана не составило для меня большого труда.

– Ничоси, – поднял брови начальник КПП. – Целый доктор наук с миссией по замеру радиационного фона на болотах. Хрен ли там мерить? Как фонили, так и фонят. В Зоне фон не меняется с тех пор, как в восемьдесят шестом Выбросы начались.

Я пожал плечами.

– Прошу прощения, но эти вопросы – к руководству института. Мое дело выполнить задание и вернуться с результатами замеров.

– Это да, – выдохнул капитан, наполнив пространство возле стола густым запахом перегара. – Начальство, мать его, мозги не только вам делает. Такая у него, начальства, функция, нах.

И, протягивая мне «документы», приказал:

– Виктюк, пропусти ученого. Первый уровень допуска – это не хухры-мухры. Видать, и правда серьезную шишку институт на болота послал.

– Только странно, что без оружия послал и одного, – заметил сержант, закидывая автомат за спину и направляясь ко второй бронированной двери, ведущей в Зону. – На болотах нынче мутанты лютуют, так что без ствола и прикрытия от этого ученого к вечеру даже скелета не останется.

– Это уже не наше дело, – хмыкнул капитан. – Может, они там в своем НИИ этих ученых пачками клонируют.

Я уже мысленно выдохнул насчет капитана и переключился было на мозг сержанта, умеющего в логику, чтоб он больше ничего умного случайно не ляпнул, как вдруг боковым зрением перехватил осмысленный взгляд начальника КПП, скользнувший куда-то мне за спину. И, проводив этот взгляд глазами, увидел неприятное…

А именно – стенд с надписью поверху «Разыскиваются особо опасные преступники!».

И мое фото под той надписью, стоявшее первым в верхнем ряду, рядом с физиономией Меченого…

Остальные фотографии я рассмотреть не успел, да и не особенно мне это было надо. Ибо я отлично понял, что произойдет в следующую секунду.

И сработал на опережение.

Умный сержант уже снял с двери внутренний засов и даже повернул «барашек» замка, как вдруг застонал, сжал ладонями виски и рухнул на пол. Поскольку я «держал» его мозг, мне не трудно было мысленно нажать на болевой центр, представив, что бью по нему маленьким кулаком в боксерской перчатке. Результатом такого удара случился глубокий болевой нокаут, мгновенно вырубивший военного.

Но оставались еще капитан и второй сержант, пока что ничего не понимающий…

– Держи его! – заорал капитан, хватаясь за пистолет.

Вот только вытащить его не успел… Ментальный кулак в боксерской перчатке долбанул ему между глаз, легко проник через кость и слегка сплющил мозг – я это себе именно так представил, ибо выбирать, куда именно наносить удар, было некогда.

В результате такой мысленной атаки капитан рухнул на стул, чудом не сломав спиной деревянную спинку. При этом глаза у него едва не выскочили из орбит, отчего военный стал похож на удивленного лемура.

А вот с третьим военным у меня так не получилось.

Просто после двух мощных и быстрых ментальных атак мозгу требуется перезагрузка, и по ощущению звенящей пустоты в черепной коробке я понял: третью атаку я провести не смогу. Ментальные «патроны» закончились…

Сержант же тем временем уже ловко переводил автомат из положения «за спиной» в боевое, и до того, как он перечеркнет меня свинцовым пунктиром, оставалось, может, чуть больше секунды…

Но двигать руками и ногами можно и с пустой головой. На рефлексах. Не думая – если, конечно, те рефлексы присутствуют.

У меня – присутствовали.

Я сделал быстрый шаг и круговым ударом ноги сшиб в сторону ствол автомата, который уже почти что был направлен мне в живот. Сержанта, пытавшегося удержать оружие, развернуло вместе с ним – и тогда я со всей силы нанес удар кулаком в открывшийся подбородок военного…

Однако то ли подбородок попался крепкий, то ли сил у меня после ментальной атаки осталось немного, но сержант вырубаться от моего удара не захотел, устояв на ногах. И даже обратным движением корпуса, на развороте, ударил меня прикладом.

И попал, сволочь.

Хорошо так попал, в край челюсти, отчего у меня перед глазами моментально вспыхнули звезды – верный признак нокдауна.

Но рядом не было судьи, всегда готового отогнать разъяренного противника и отсчитать тебе десять секунд на то, чтобы отдышаться и пережить звездный калейдоскоп в голове. Зона – не спорт, к сожалению, а суровая реальность, где проигравшему достается приз в виде вечного покоя, который дарит смерть.