Сосед будет сверху (СИ) - Левина Ксюша - Страница 11

— Мой дед хорошо с ней знаком. — Видимо, вино, которое я жадно поглощаю, развязывает язык. — Они по молодости дружили. Он помог мне, но, скорее всего, чтобы я наконец съехала и не мешала ему слушать этот его ужасный рок.

— О, нет-нет, даже не смей так говорить про святую музыку.

Ох, я и забыла, что у нас здесь эстет.

— Согласна, лучше слушать этот ужас, чем то, как ты…

Черт. Кусаю язык и делаю еще глоток. Хватит откровений, я и так сказала в три раза больше, чем он о себе. Хватаю вилку с ножом, в тайне надеясь, что сделала это правильно, и нападаю на что-то безумно вкусное, похожее на рулетики с уткой в брусничном соусе. На самом деле, я голодная как волк!

Жую, аж причмокивая, и прикрываю глаза, но тут же давлюсь и начинаю кашлять, когда под столом меня касаются ногой. Я смотрю на Дантеса, а он будто бы и не причем. Мне же не могло показаться во второй раз?

А что, если он случайно? Или, может, думает, что это ножка стола? Черт.

Я решаюсь озвучить вопрос, как раз когда к нам подходит незнакомая дамочка (ну как незнакомая, одна из тех, что пялились на него) и начинает рассказывать, как им с подругой повезло встретить его. Болтает что-то еще, но я откладываю приборы и в упор смотрю на этих двоих.

Я здесь что, вместо стены?

Злость закипает во мне быстрее, чем вода на индукционной варочной панели. Эта овца откровенно снимает Дантеса прямо у меня на глазах, ведет плечом, чуть наклоняясь к нему. А я, поддавшись порыву, откидываюсь на стул и сбрасываю кроссовку под столом, чтобы пробежать пальчиками вверх по его ноге. Хорошо, что столы закрыты длинной скатертью и со стороны незаметно, чем я занимаюсь — сгорела бы от стыда. Особенно без должной реакции, а мистер Мудак продолжает любезничать с этой вшивой псинкой, густо облитой дорогой отдушкой, и всего лишь приподнимает бровь.

Господи, что я творю?

Спихиваю все на полбокала вина и утреннее перевозбуждение. Или я просто хочу сорвать ему очередной секс! Да, конечно! Мне нравится, очень нравится спать в тишине — вот и все. Мои умозаключения придают мне сил, поэтому я не спеша веду ногой по внутренней стороне его бедра, спотыкаясь о плотную ткань джинс и… Твою мать, да у него стоит!

— Извините, мне нужно в уборную, — бормочу и сбегаю в не до конца надетой кроссовке.

Зачем ускоряю шаг, даже не знаю. Вполне вероятно ведь, что его младший поднялся на силиконовые буфера, а не на меня.

Вот только от этого не легче. Я распахиваю дверь в туалетную комнату и открываю кран, чтобы обрызгать себя с ног до головы ледяной водой. Кажется, я играю в слишком взрослые игры, которые мне не под силу. Слишком много на себя беру. В моей жизни и поз-то было от силы три. Большинство постельных развлечений я знаю лишь в теории, а оргазм у меня случался чаще с рукой, чем с парнями. Их, кстати, тоже было всего два, и с одним из них я провстречалась три года из своих девятнадцати. Второй был случайностью, впрочем, как и…

Сердце пропускает удар, когда в отражении зеркала я вижу, как открывается и закрывается дверь — входит он.

— Тебе нельзя… здесь…

Горло першит, язык не слушается, а сама я пячусь спиной вдоль раковин. Дантес щелкает замком, и от этого звука у меня сдают нервы — я кусаю губу почти до крови.

— Это общая уборная, — хрипит в тишине его голос, пока он наступает.

— Тебе нельзя… я не-не хотела, я…

— Ты первая это начала, — шепчет он, прижимая меня к каменной тумбе, затем хватает и опускает мою руку на твердую ширинку.

Поздравляю тебя, идиотка! — орет внутренний голос. — У Мудака с красивыми глазами стояк, и он явно голодный в самом сексуальном смысле, а дверь заперта!

Интересно, если я буду орать, что меня насилуют, хоть кто-нибудь отреагирует с тем, как ему облизывают здесь зад?

— Если ты и будешь орать, то совсем не это, — рычит мне на ухо, а я злюсь, что опять говорила вслух.

— Дай угадаю, ты и здесь работал… официантом, например? Поэтому все так любезны с тобой?

Я говорю, задыхаясь после каждого слова, будто пробежала марафон. В гору. С препятствиями, блять! Дантес ведет носом вдоль моей скулы, зарывается в волосы и прикусывает где-то за ухом, отчего я невольно распахиваю губы и еле сдерживаю рвущийся наружу стон.

— Нет, не угадала, — мурлычет, пока я растекаюсь в его запахе, который окружает со всех сторон. — Я подменял бармена и знаком с хозяином. Меня любят, просто потому что я хорошо лажу с людьми.

— Не заметила, — выдыхаю ему в шею, когда грубые пальцы стискивают мою талию под футболкой.

— Это потому что ты не проверяла.

Я по-прежнему изо всех сил впиваюсь в тумбу и не касаюсь его. Потому что прекрасно понимаю, что будет, если я себя отпущу. Понимаю, что хочу этого. Хочу, чтобы он не мягко провел языком по моей шее, как он делает это сейчас, а оставил там засос. Хочу, чтобы он скорее накрыл мои соски руками и выкрутил до острой боли, от которой кончу. Хочу с ним того, чего не делал со мной никто. Я хочу быстро и жестко, а не сопливой романтики, которую мне устраивали парни, полагая, что я создана только для миссионерской позы.

Я хочу стонать, как его Ирины. Так, чтобы слышал весь чертов дом, а после во дворе в нас тыкали пальцами. Я хочу чувствовать себя живой!

— Я хочу… хочу… — срываясь, выдавливаю наружу лишь отдельные слова, а он щекочет пальцами мои бока и упирается лбом в мой лоб.

Не вижу — только чувствую это.

— Чего ты хочешь, Саша? — Он трется носом о мой нос, задевая мои губы своими с каждым звуком. — Скажи.

Я даже забываю про то, что я Алекс, забываю, который сейчас год и где нахожусь.

— Я х-хочу те…

Меня прерывает отчетливый стук в дверь. Я сразу распахиваю глаза, задевая его своими ресницами, подбираюсь, почувствовав член, упирающийся мне в бедро, и захлопываю рот.

Лоб Дантеса разрезает морщина — он явно хмурится, на лице обозначаются острые скулы, будто недоволен, но он никак не дает об этом знать вслух. Сглатывает и отходит на шаг и два. Смотрит, не моргая.

— Жду тебя на улице, — наконец говорит он и, поправив ширинку, исчезает из уборной.

За ним заходит та самая девушка, что липла к нему за столиком. Та сука. Она с презрением осматривает меня и что-то фыркает себе под нос. А я просто мечтаю обмотаться толстым слоем туалетной бумаги, только бы больше никто не видел, что мои соски торчат, как гребаные Эйфелевы башни!

Коты, буктрейлер к нашей с Ксюшей Левиной истории родился очень внезапно — за 3 дня!

Очень надеемся, что ваши сердца — и не только — воспламенятся от такого... соседа ❤

Глава 7

Я официально ненавижу такси! Если бы между мной и Дантесом было хоть немного пространства и он вел машину, жизнь казалась бы гораздо проще. Увы, но нет. Мы сидим рядом на заднем сиденье, и я просто помираю от того, что мудачьи пальцы касаются моих.

Убрав руки, я скрещиваю их на груди и тут же чувствую щекотку — Дантес ползет ладонью по моему бедру. Невыносимый! Он смотрит в окно, а сам нагло посягает на мое личное пространство, будто это у нас в порядке вещей. Почему его пальцы такие горячие? Или мне кажется?

— Дантес, руки убрал! — рычу я.

Водитель на переднем усмехается. Видимо, принял нас за парочку в ссоре.

Такси уже скоро останавливается, а я даже не поинтересовалась куда мы, собственно, приехали.

— Прошу! — объявляет Дантес, кивая в окно.

— «Гудфуд»?

— Ну ничего лучше я для моей кухарочки не придумал. Так что да, «Гудфуд». Тебе же нужны там... продукты всякие.

Я смотрю на великолепную витрину дорогущего магазина, в котором никогда ничего кроме готового салата «Цезарь» не брала. Ага, пока тот не стал стоить сто тридцать рублей за микродозу. Да в этом месте можно купить что угодно на самый изощренный и извращенный вкус!