Волокита (СИ) - "Stereoman" - Страница 28

После уроков. Кабинет директора. Славик.

Стою, смотрю на полковника. Тот сидит, разбирает бумаги, хмурясь смотрит... Берёт листочек, нацепив монокль читает...

— Я придавал вращательных движений, вокруг оси, которой был мой детородный орган. Сам сочинил?

— Так точно, господин полковник.

— А перевёл зачем? На весь зал, при учениках, ругался как пьяный сапожник.

— Виноват.

— Хе-хе, конечно. Виноват и ещё как. Наказание...

— Готов получить.

— Если продолжишь старшего перебивать, то обязательно получишь. А так... Ну что я могу сказать, Слава. Шесть уроков, шесть оценок отлично. Хвалю. За то что иногда не встав отвечаешь... Изволь соблюдать правила приличия. Не на базаре.

— Виноват, господин полковник. Исправлюсь.

— Верю. Не поделишься что с тобой случилось? Всё время учёбы тройки-двойки, истерики. А тут раз и пятёрки полетели.

— По двум причинам. Стыдно стало. Перед отцом, перед родом. Вторая...

— Вторая?

— Влюбился. В няню свою, в Вареньку. Решил исправиться. Питаться нормально начал, силы появились и голова заработала. Занимаюсь. С тётей Анастасией. Учусь у Бориса Всеславовича. Получается пока, не очень. Но все говорят что успехи есть. А мне от этого хорошо.

— Ну что же, спасибо Вареньке. Я, честно признаюсь, уже отчаялся. А ты оказывается вон какой. За сегодня, то что никого из этих последователей Вальмонда бить не стал, а свёл к словесному поединку — хвалю. За то что матом ругался в академии, взыщу. Не тростью, а знаниями твоими. Будет как сегодня, через месяц забуду. Нет, ты уж не обессудь, я тебя тростью угощу. Иди, готовься. И это. Выражение твоё. Я позаимствую?

— Так точно. Заимствуйте. Разрешите идти?

— Иди, — улыбается полковник.

Хороший мужик, правильный. А то что смелый такой... Уважуха. Но с этим ладно. Мне домой пора. Отца оценками порадую. Тренировка с Настей. Эх, мне и правда начинает здесь нравится.

Дом главы клана. Поздний вечер.

Восседая в кресле, немного недовольный таким неожиданным визитом Ерофей, смотрит на старого друга и боевого товарища. И вот его Ерофей видеть рад, однако присутствие его дочерей, всю радость портит. Да и сам Никита Иванович Волокушин, видя настроение Ерофея немного нервничает. А то что Волокита как всегда не встретил гостя с распростёртыми объятиями, а более чем холодно, порядочно так нервирует.

— Ерофей, друг мой, я в чём-то виноват перед тобой? — не выдерживает молчания Никита.

— Хм-м-м, — хмурится Волокита. — Как бы тебе сказать? Мы с детства дружим. С шести лет. Отцы наши дружили, деды. Мы через многое прошли. И воевали вместе, и в опалу вместе попали. Теперь вот каждый год, с апреля по октябрь, сражаемся с рвущимися из портала демонами. Иногда и в не сезон бойни устраиваем. Бывает они и зимой вылезают. Мы с тобой, Никита, ближе чем родные братья. Не раз, не два, даже не сто спасали друг друга, прикрывали, поддерживали.

— Ерофей, я вообще не понимаю к чему ты клонишь. Давай по-человечески. Прямо, как ты всегда делаешь. Если я в чём-то провинился, то скажи. Ты меня знаешь, я сразу же решу вопрос.

— Хорошо. Но сначала скажи, Никита. Что за визит, в половине одиннадцатого вечера? Я уже спать собирался.

— Дела сердечные, — глянув на дочерей улыбается Никита. — Проблемы, небольшие. Дочки мои, видя каким их жених стал, сблизиться с ним попытались. А он, сделал крайне обидное. Он демонстративно не узнал Любку и Светланку. Я точно не знаю, что у вас тут происходит. Эти двое только ревут, ничего толком не объясняют. Вот я и приехал узнать, что именно случилось.

— Да ничего особенного, — разводит руками Ерофей. — Просто твои дочери, невесты Славкины, в школьной столовой, сидели и сожалели о том что Славка не загнулся. Некрасиво поступили. Очень некрасиво.

— Почему я об этом не знаю!? — встав на ноги кричит на сжавшихся дочерей Никита. — Вы что, пигалицы, совсем охренели? Жениха оскорбили! Отца обманули! Позорищем перед другом меня выставили. А ну встали. Ерофей, дай нагайку, я их...

В коридоре слышится топот, женский визг, смех и ругань. Что-то падает, разбивается. Визг повторяется, но уже громче. Дверь гостиной распахивается. Внутрь врываются Настя и Варя. Обе растрёпанные, в распахнутых, бессовестно коротеньких халатиках. Обе увидев гостей замирают, поправляют одежду...

— Попались! — забегает в гостиную Славка.

В одних огромных трусах, лохматый. В одном тапке. Второй в руке.

— Готовьте попки, хлестать вас буду. О... — заметив гостей замолкает Славка. — Никита Иванович. Здравствуйте. Как ваши дела?

— Здравствуй Слава...

— Милый! Милый! Славочка! — забегает в гостиную Маргарита.

Резко останавливается, вправляет на место вывалившуюся из халата грудь. Пытается стянуть халат пониже, чтобы хоть что-то прикрыть. Из-за длинны халата, получается крайне плохо. В итоге Маргарита просто прячется за Славку и краснея хихикает.

— А... А позвольте узнать... Кхем... А что у вас тут происходит?

— А ты что, Никита, сам не видишь? — улыбается Ерофей. — Славка с невестами играются.

— А-а-а-а-а, — тянет Волокушин. — Молодец. Молодец, Слава.

— Папа, — пищат его дочери.

— Вы идите, играйтесь в другом месте, — широко улыбается Ерофей. — У нас тут разговор. Слава, ты бы поздоровался с Любой и Светой.

— А, так это они. Извините не признал, богатыми будете. Девочки, за мной. У меня перекус перед сном. Потом продолжим.

Все четверо уходят. Ерофей улыбаясь смотрит на Никиту. Разводит руками.

— Так и не поздоровался. Волокита, ты хочешь разорвать договор? — морщится Волокушин.

— Ни в коем случае. Мы же друг другу слово дали. Я сдержу. А ты?

— Но он их ненавидит. По глазам вижу. Ерофей, что за жизнь у них будет?

— Нормальная жизнь. Через два года женим их, свадьбу отгуляем. А потом... Ну если хочешь, давай мы с тобой, два опальных графа, нарушим договор. Через два года сообщим что передумали. И об дно потом ударимся. Веры нам с тобой, не будет. Даже от союзников. Такое пятно на репутации нам не смыть никакими подвигами. Соответственно, о помиловании можем забыть. Ты этого хочешь?

— Друг, извини. Не знал я, даже не догадывался что эти две вороны так себя поведут...

Открывается дверь, в гостиную входит Славка. Одетый в чёрные брюки, чёрную жилетку поверх белой рубашки. На шее галстук как у высших дворян бантом завязанный. Волосы назад зачёсаны.