Безмолвная. Книга вторая (СИ) - "Константин" - Страница 38

— Я постараюсь завтра его набрать. Сегодня ЫГун уже на работе и не возьмёт трубку, а утром он спит. Так что рассчитывай на середину дня. Завтра я работаю во вторую смену с вечерними группами. И если ответ будет положительным, к сожалению, не смогу составить тебе компанию. Но я буду болеть за тебя! Файтинг, ЁнМи!

Повторяю жест ЁнИль и улыбаюсь в ответ. Поборемся!

Обе кисти прихватывает одновременно. Спазм скручивает ладони и выворачивает пальцы в суставах. Да так, что я, выпучив глаза от боли, заваливаюсь со стула на пол. Жаль, что закричать не могу, иначе мой вопль оглашал бы сейчас весь подъезд. А спазм и не думает завершаться. Наоборот, идёт по нарастающей, всё больше скручивая ладони.

«Как же больно! Больно! БОЛЬНО! А-а-а-а!»

Это не похоже на сведённую мышцу, ощущения не те. И даже когда сводит палец на ноге — вполне терпимо. А тут, как будто все пальцы сами собой вот-вот выломаются из суставов, а кисти сложатся пополам — вдоль. Такого не пожелаешь и врагу.

Спазм продолжается минут десять, в течение которых от боли я полностью теряю контроль над происходящим, а когда обретаю возможность соображать, сквозь залитые слезами глаза вижу, как перепуганная ЁнИль трясущимися руками что-то набирает на телефоне.

«Скорую вызывает, наверное. Совсем не к месту» — соображаю я, и делаю попытку подняться с пола. Вполне удачно. Кое-как завладеваю своим телефоном, пишу, чтобы отменила вызов. Очень настойчивым тоном пишу. ЁнИль, к счастью, прислушивается и, извинившись перед собеседником на том конце провода, завершает звонок.

— Что с тобой? — спрашивает она, заглядывая мне в глаза. Приходится врать не на шутку взволнованной девушке.

[Кисти свело. Прости, что напугала. У меня такое бывает иногда, наверное, от нервов]

— И ты не знаешь точно? Тебе нужно показаться врачу!

Чтобы не разводить демагогию, соглашаюсь со столь железным утверждением и прощаюсь с девушкой. Засиделся я в гостях…

Уже в дверях ЁнИль обнимает меня и тихо произносит: — Береги себя, ЁнМи.

Конец тринадцатой главы.

Глава 14

Сеул, четырнадцатое и пятнадцатое апреля.

Мина открыла глаза. Ей показалось, что она задремала буквально на пять минут, а оказалось, проспала почти три часа. На улице уже стемнело. Кресло, в котором она заснула, вряд ли предназначалось для этих целей. Шея затекла, а спину ломило из-за неудобной позы, которую приняло расслабившееся тело девушки. Мина встала, сделала несколько простых упражнений, разминаясь, благо пространство больничной палаты позволяло, сбегала в туалет. Её омони (мама. Прим. автора) тоже спала, и должна была проснуться к грядущему ужину.

Мина находилась в больнице с самого утра, и СуНа даже пыталась прогнать дочь, чтобы не просиживала штаны почём зря.

— Что со мной может случиться под присмотром опытных врачей? — задала она резонный вопрос. — Операция прошла успешно, и всё, что осталось, — это ждать восстановления. Так что иди-ка ты доченька домой. Нечего тебе здесь делать.

Но девушка и не думала уходить. Сегодня у неё выходной, и на весь день можно было забыть про ресторан. Правда, получалось плохо. Ей на ум постоянно лезла проклятая девчонка и не менее проклятый рейтинг. Она не стала рассказывать о нём омони, побоявшись, что та разнервничается из-за неприятной новости. А нервничать СуНе было категорически запрещено. Между тем, Мина тоже решила оградить себя от ненужных переживаний, и со вчерашнего вечера не проверяла карточку ресторана на «Kakao Map». Смысл, если ничего уже не поделаешь? Те несколько отзывов, что обвалили до того идеальный рейтинг, изобличали ресторан в чрезмерном завышении цен и, якобы, уходе от традиционной кухни. И непонятно, что больше взбесило Мину: то, что ЁнМи воспользовалась моментом, чтобы обойти запрет на использование мяса, или то, что посетители не слишком вникали в суть происходящего, когда оставляли свои гневные, но расплывчатые комментарии. Во всяком случае, в чём Мина убедилась, когда приехала, — это что ЁнМи не меняла цены на классическое меню. А вот насчёт рецептур она ничего не могла сказать — надо было разбираться с каждым случаем отдельно. Что она и планировала сделать сегодня, заодно дав обратную связь всем недовольным.

Вчера она кое-как закрыла смену, даже не сделав сверку и не посчитав кассу. И по идее нужно было всё доделать, чтобы не оставлять лишнюю работу на завтра. Но ей абсолютно не хотелось разбираться в том, что наворотила немая девчонка.

«Во сколько вон там может быть убыток?» — думала Мина, вслушиваясь в ровное дыхание матери. — «Никак не больше дневной выручки. Скорее, даже меньше. Тысяч двести. Как раз хватит зарплаты ЁнМи, чтобы закрыть разницу. А остальное пойдёт на возмещение морального ущерба… Нормальная девочка была, работящая… что ей на месте-то не сиделось? Наверняка всё дело в чёболе! Стоило его захомутать, и решила, что теперь всё можно. Небось сидит сейчас с ним в ресторане, уши развесила. А может, и того, — в постели с утра кувыркаются… с его-то репутацией бабника. Щибаль!»

Мина вдруг поняла, что дико завидует девчонке: несмотря на свой недуг, с лёгкостью, вытянувшей счастливый билет в красивую жизнь. В то время как ей, изо дня в день приходится прикладывать значительные усилия, чтобы просто существовать. Не говоря уже о личной жизни. Ей двадцать шесть, а её единственный поцелуй остался где-то далеко позади. Некоторые соседи уже называют её «аегусси», намекая, что, мол, засиделась она в девках. И откуда только прознали? Ещё немного и начнут открыто скалиться!

— Мина, доченька, включи телевизор, там сейчас моя дорама будет, — доносится до девушки голос проснувшейся матери. Она нащупывает на столике пульт, не глядя жмёт кнопку. — Ты что-нибудь ела? — добавляет женщина, когда на экране появляется изображение.

— Да, омони, я сходила в кафе, пока ты спала, — не задумываясь соврала Мина. Есть ей совсем не хотелось.

— Я могу поделиться с тобой ужином. Всё равно весь не съем. Тут так хорошо кормят!

— Камсахэё, омони, я не голодна, а тебе нужно набираться сил.

— Ну как знаешь!

По телевизору шёл выпуск новостей. Он уже подходил к концу, и настал черёд блока с новостями из мира шоу-бизнеса и просто известных людей. Мина подняла голову к экрану, когда услышала знакомое имя:

— Буквально как несколько часов в сети завирусилось видео Яхты Ким ЧжунСока — старшего сына Ким НамХона, главы «Sequoia Group», — входящей в порт Инчхона, — вещала из студии ведущая. — На кадрах видно, что судно стоимостью порядка четырёхсот миллионов долларов США подверглось нападению вандалов, оставивших загадочную надпись на одном из его бортов. Как нам стало известно, эта надпись сделана на русском языке, и означает, что на корабле ведётся производство фильмов для взрослых. Мы обратились к нашему русскоязычному коллеге, проживающему в Сеуле, и попросили его разъяснить смысл данной надписи.

На экране появился молодой мужчина с европейскими чертами лица. Он сидел в каком-то людном помещении, похожем на кафе, и общался посредством видеосвязи при помощи телефона.

— Эту надпись определённо сделал человек, разбирающийся в русском менталитете: её состав и контекст указывают на это, — произнёс он на сносном корейском и замолчал, ожидая вопроса.

— Поясните нашим зрителям, в чём смысл данной фразы? — подхватила ведущая. Интервьюер не заставил себя ждать.

— Это сарказм. Автор надписи решил подшутить на тему скандала, связанного с этой яхтой. Вы наверняка помните тот случай. Никаких прямых определений она в себе не несёт.

— Вы хотите сказать, что автор был участником того скандала? — спросила ведущая, и тут же переключилась на аудиторию . — А я напомню нашим зрителям, о чём идёт речь. Прошлым летом Ким ЧжунСок оказался вовлечён в скандал, когда запечатлённые с дрона кадры с обнажёнными девушками на палубе яхты попали в сеть.