(Не) верю. В любовь (СИ) - Котлярова Екатерина - Страница 6

— Не суди, мальчик, кто мне может помочь, а кто — нет.

Молодой человек вдруг запрокидывает голову назад и начинает хохотать. Я смотрю на него и с каждой секундой злюсь сильнее.

— Что забавного, Адам? — выкрикиваю звенящим от напряжения и слёз голосом. — Что тебя так рассмешило?

— Что ты не так проста, как пытаешься казаться, — молодой человек перестаёт смеяться столь же резко, как и начал.

Ловким движением разворачивает руку. Теперь он держит меня сильными горячими пальцами за запястье. Резкий рывок, и я впечатываюсь носом в его грудную клетку. Против воли втягиваю терпкий запах мяты и чего-то древесного. И в то же мгновение затаиваю дыхание, чтобы не начать принюхиваться. Чтобы искушение не было выше меня. Выше моей воли.

— Пытаешься быть ангелочком, да, Алиса? — рука Адама замирает на задней поверхности моей шеи.

Я отстранённо подмечаю, что его ладонь накрывает не только мою шею, но и часть головы. Он очень большой. Даже крупнее Мишки и Димы. И от этого накатывает страх. И что-то ещё… что-то тёмное, порочное. То, чему не должно быть места в моих мыслях.

Горячая ладонь будто прожигает нежную и тонкую кожу. От места прикосновения разбегаются огненные змейки, которые впрыскивают яд в кровь. Яд, дурманящий разум и заставляющий стучать сердце громко. Часто. С надрывом.

Мои мысли путаются. А перед глазами всё плывёт. Я вскидываю руки с намерением отодвинуть от себя молодого человека. Но вместо этого пальцами вцепляюсь в предплечья Адама. Смотрю в серые глаза, в которых зрачок медленно расширяется.

Я сглатываю. И вижу, как взгляд молодого человека опускается на моё горло. Как он хмурится. Как пробегается кончиком языка по губам.

И от этого жеста мне становится мучительно жарко. Мой взгляд приклеивается к его тонким губам. К ранке, которая рассекает нижнюю губу. Я смотрю на его рот, как заворожённая. Дышу тяжело и часто и думаю о том, какие они на ощупь. Мягкие? Или твёрдые, как кажутся на первый взгляд.

Мне хочется податься вперёд. И совершить совершенно безрассудный поступок.

И когда я осознаю, о чём именно я думаю, смеживаю веки. Жмурюсь так, что перед глазами плывут круги.

— А на самом деле под маской овечки скрывается хищная волчица.

— Прости, — говорю шёпотом, который срывается от волнения. — Я не знаю, что на меня нашло. Сегодня день вышел сумбурный. Прости меня, ради Бога. Я… — резко смолкаю, понимая, как жалко звучат мои оправдания.

Я открываю глаза, но поднять взгляд на Адама больше не решаюсь. Мне страшно вновь испытать ту бурю эмоций, которая накрыла меня минуту назад.

— Дай свой телефон, Алиса, — молодой человек убирает ладонь с моей шеи.

— У меня нет с собой телефона, — говорю тихо, смотря на пальцы ног, выглядывающие из босоножек.

— Номер-то у тебя есть?

— Да.

— Диктуй, — требует.

— Я не помню, — выдыхаю тихо.

— Как это ты не помнишь? Лжёшь ведь.

— Я не пользуюсь телефоном, — я пожимаю плечами.

— Ты прикалываешься? — спрашивает с неверием.

Я чувствую, как пристальный и изучающий взгляд скользит по моему лицу. Я пожимаю плечами. Чувствую, что в горле застрял ком. Мне кажется, что, если и он начнёт меня высмеивать, я не выдержу. Разрыдаюсь.

— Ладно. Решу этот вопрос. Пойдём, — подхватывает меня под локоть.

— К-к-к-уда? — от неожиданности начинаю заикаться.

— К тебе домой.

— Зачем? — вопрос задаю на высокой ноте.

Ко мне? Ко мне нельзя. У меня мать! Отчим. Боже. У меня никогда гостей дома не было. Даже Мишка ни разу не приходил.

— Нужно. Пойдём.

— Нет, — я останавливаюсь, ногами упираюсь в землю. — Нет. Ко мне нельзя. Я… Я не могу тебя в гости пригласить.

— Я просто узнаю, где ты живёшь, Алиса, — криво ухмыляется, сверкает льдом глаз. — Чтобы бегать не думала.

— Но…

— Никаких «но». Пойдём…

4

Алиса

В неловкой тишине я иду рядом с Адамом в сторону своего дома. На кончике языка крутятся десятки вопросов. И просьб. Я думаю о том, как уговорить молодого человека не вынуждать меня идти на такие меры. Я знаю, что ради Димы я сделаю всё. Я слишком сильно люблю брата, несмотря на наши непростые отношения.

Но я не произношу ни слова. Только украдкой рассматриваю профиль молодого человека. Его тёмные короткие волосы, которые лежат в беспорядке. Пара прядей падает на лоб, вызывая во мне странное и совершенно неуместное желание протянуть руку и поправить её. Густые чёрные брови, которые Адам то и дело хмурит. Ровный нос. Его профиль настолько идеален, что его хочется запечатлеть. Взять кисть и краски и перенести на холст.

У меня даже покалывает кончики пальцев от желания почувствовать в руке кисть. Я ярко представляю, как отрывисто буду наносить штрихи на бумагу, поскольку черты лица Адама резкие, острые. Колючие, как и его взгляд, который резко перемещается на меня. Я тушуюсь, но отчего-то взгляда не отвожу. Я со странным тёплым чувством в грудной клетке изучаю тёмные крапинки в его глазах.

— Что пялишься так? — парень вскидывает брови. — Нравлюсь? Прикидываешь, как я иметь тебя буду? В каких позах раскладывать буду?

— Что, прости? — переспрашиваю потеряно, не веря собственным ушам.

Я таких грубостей в жизни не слышала. И они приводят меня в ужас. Я останавливаюсь и смотрю на Адама, надеясь, что ошиблась.

— Я спрашиваю, Алиса, — молодой человек медленно ко мне подходит, — ты красочно представляешь, как я тебя возьму?

Склоняет голову к плечу, щурит глаза и улыбается широко-широко.

— Как это… омерзительно! — я сжимаю кулаки и поджимаю губы. — Ты… Такие слова. Как ты можешь говорить? Это неправильно! Мерзко!

— Что может быть мерзкого в том, что два человека занимаются сексом? — Адам пальцами берёт прядь моих волос, выпавшую из косы, начинает играть с ней, наматывать на указательный палец.

— То, что два человека должны любить друг друга, прежде чем разделят ложе! — отвечаю с твёрдой уверенностью. — И как минимум, женаты!

— Что же ты раньше эту исповедь мне не провела, ангелочек? — хмыкает молодой человек, кончиком пряди щекоча мою щёку.

Я дёргаюсь и мучительно краснею. Потом резко выдёргиваю прядь волос из пальцев Адама, тихо ойкаю от боли, но, тем не менее, твёрдо отвечаю:

— Потому что благополучие моего брата меня заботит куда больше!

— То есть, ради того, чтобы прикрыть грехи своего брата, самой можно пойти на грех, правильно я тебя понимаю? — Адама явно веселит тема нашего разговора.

Я пожимаю плечами. Отворачиваюсь от молодого человека и, ускорив шаг, иду в сторону дома.

— Забавно, — с тихим смешком выдыхает молодой человек. — Что-то, ангел мой, твоя вера не так нерушима.

— Это то, что тебя точно никак не касается, — отвечаю твёрдо.

— А по-твоему, Алиса, можно выйти замуж без любви и спать с мужем без чувств? А как же любовь? — в голосе насмешка.

— Я очень сильно сомневаюсь, что ты веришь в чувства, Адам. Ты совсем не похож на такого человека. Скорее всего, ты просто привык брать то, что хочешь.

— Я задал вопрос, Алиса. И не нужно рассуждать, во что верю я.

Я пожимаю плечами и молчу. Испытываю радость, когда мы подходим к моему дому. Разворачиваюсь к молодому человеку, переступаю с ноги на ногу и, не поднимая на него взгляда, тихо говорю:

— Мы пришли. Вот мой дом. Дальше я дойду сама.

— Квартиру покажи. Мало ли, куда ты меня привела, — говорит лениво. — Сейчас развернёшься и убежишь в другую сторону.

— Я не стала бы обманывать. Вон, — вскидываю руку и пальцем указываю на окна своей спальни, — моя комната.

— Что же это у тебя решётки на третьем этаже? Родители боятся, что ты совершишь побег?

Я вздрагиваю. Вскидываю на Адама глаза и поджимаю губы. Я не знаю, как он узнал, как догадался, но молодой человек попал в точку.

— Чтобы блудливые мысли не посещали твою дурную голову, Алиса. Искушения на каждом шагу. Ты сформировалась, стала видной девушкой. Пойдёшь по рукам. Бесы повсюду, — приговаривал отчим, пока рабочие устанавливали за окном решётки. — Ты вон, какая ладная выросла. Груди округлились, — я снова замечаю ЭТОТ взгляд. Сгорбливаюсь, хотя под объёмной футболкой и так ничего не видно. — Один соблазн.