Демоны нашего времени 3 (СИ) - Дубина Родион "Дарки" - Страница 18

«Ну что же, тогда внесу свой вклад в науку демонологию», — ухмыльнулся я.

Глава 9

По дороге в академию хотел позвонить Жанне, но она меня опередила. Выяснилось, что собрание по поводу Венетова назначено аж на восемь вечера. Девушка взволнованно пожаловалась, что ни Егор, ни она не могут до меня дозвониться.

— Ну вот же, дозвонилась, — успокоил ее, прикидывая, что вполне могу даже перекусить, после чего спокойно к восьми добраться до академии.

Главное, чтобы Хранители не встретились… даже если они будут проверять на сканере и тому подобное, все равно это время. А если я не появлюсь на собрании с Венетовым, это будет очень неправильно. Но надеюсь, что отследить они меня не смогут и появятся в академии завтра. Однако на всякий случай я поставил флакон с зельем в пустой стаканчик из-под кофе и накрыл крышкой.

Все-таки, насколько мне известно, даже среди хранителей фанатиков мало. В принципе, что такое работа хранителя? Обычная работа. Может, когда создавался Орден там и были идейные… Но сейчас сильно в этом сомневаюсь. По крайней мере, из общения с Разиным напрашивался подобный вывод.

Мне, можно сказать, повезло. В академию я прибыл за пятнадцать минут до начала собрания, и никаких хранителей ни по пути, ни в ней самой не наблюдалось.

В главном корпусе было тихо. На этажах шуршали уборщицы. У кабинета ректора, где должно проходить совещание, меня встретили Жанна и Егор. Венетов был бледен, но вроде держался…

— Артем, он, действительно, обратился. Это был не Одоевский! Это уже был одержимый. Не знаю почему! Его же изгнали!

Здесь я ему ответить ничего не мог. Честно говоря, сам недоумевал, почему так произошло…

— Так бывает, — внезапно раздался знакомый голос и, развернувшись, мы увидели хмурого ректора.

— Адам Аристархович, я… — сразу начал Егор, но тот его остановил.

— Идите в мой кабинет и рассаживайтесь, — повернулся Чернов к нам с Жанной. — Барон Малюков уже там. Мне надо переговорить с господином Венетовым.

Мы с Сидельниковой переглянулись и отправились в кабинет, оставив их вдвоем.

Секретарши уже не было, поэтому мы, пройдя мимо ее пустого стола, зашли в сам кабинет.

— О, Артем! — встретил нас радостной улыбкой заведующей кафедрой. Причем он совершенно не обратил внимания на Жанну, словно ее и рядом не стояло. — Как вы? Я слышал, что у вас какие-то проблемы?

В голосе практически искреннее сочувствие. Но что-то мне подсказывало, ни хрена оно не искреннее.

— Все в порядке, — сообщил я ему. — Простое недоразумение.

— Ну хорошо, — кивнул тот, — надеюсь, что так. А где Адам Аристархович? Он вроде вас встречать пошел.

— Вот он я, — громко заявил ректор, входя в кабинет вместе с Егором. От меня не укрылась тревога на лице Венетова. Так… что-то мне это не нравится.

— Итак, господа и дамы, — произнес ректор, строго оглядев присутствующих, — сегодня у нас на повестке нашего собрания вопрос по поводу происшествия в разломе, в результате которого последовала смерть студента Антона Одоевского. Давайте сначала выслушаем объяснения Господина Венетова, который… — он на мгновение замялся, — который стал причиной его гибели. Слушаем вас, Егор.

В принципе я уже знал, что расскажет Венетов. Жанна подробно поведала мне обо всей этой истории. К тому же он в сам подробности боя особо не вдавался. Да и чего там вдаваться. Как я понял, Одоевский ничего особого не показал, кроме тупой силы…

А вот Егор явно удивил своим хладнокровием. Не имея большого опыта походов в разломы, он не растерялся и принял тяжелое решение. Хотя в принципе выбора-то у него особого и не было.

— Разрешите, Адам Аристархович, — поднялся Малюков.

— Да, пожалуйста, — сделал приглашающий жест рукой ректор.

— Я считаю, что в данном случае мы знаем о произошедшем только со слов господина Венетова, — строго произнес заведующий кафедрой. — Я, конечно, не могу с уверенностью сказать, что уважаемый господин Венетов говорит неправду, но согласитесь, все это звучит странно. Студент Одоевский, как я видел из его успеваемости, был одним из лучших в группе. И, на мой взгляд, подозрительно все это…

— Игорь Сергеевич, — не менее строго произнес ректор, — я попрошу вас без необоснованных предположений. Сомнений в словах Венетова лично я не испытываю. Надеюсь, все остальные поддерживают мою точку зрения?

Мы с Жанной дружно кивнули. Малюков слегка поморщился. А вот Егор по-прежнему с унылым видом наблюдал за происходящим, словно уже смирился… с чем? О чем ему там говорил ректор?

— Но в любом случае, данное происшествие является серьезным… были у господина Венетова еще варианты или не были — сказать сейчас сложно. Самое непонятное в этой истории лично для меня, это исчезновение тела студента Одоевского…

— Я же говорил, что там появился портал, в котором оно исчезло… — прервал речь ректора Егор

Да он просто исчез… растаял… — возмущенно прервал его Венетов.

— Егор, — укоризненно посмотрел на него ректор, — вас где-то учили перебивать старших?

— Извините Адам Аристархович, — потупился тот.

— Просто само по себе исчезновение тела, увы, серьезная проблема, — подхватил монолог ректора, с молчаливого одобрения Чернова, заведующий кафедрой, — хранители могли изучить его и легко подтвердить ваши слова, Егор. Но тела нет, — развел он руками.

— Конечно, в договоре, заключаемом между студентом и академией, прописаны риски вплоть до возможной гибели и, благодаря этому, отец студента Одоевского не сможет подать иск, но тем не менее, как уже говорил, это пятно на академии. И исходя из этого, я поговорил с Егором, — он отечески взглянул на Венетова, — и он согласился написать заявление по собственному желанию!

— Что? — вырвалось у Жанны, которая изумленно уставилась на своего коллегу.

— Да, — коротко ответил тот, — я ухожу по собственному желанию.

— Конечно, мы выплатим господину Венетову компенсацию, — добавил ректор.

— Но я… — попытался было возразить, но Чернов остановил меня

— Артем Витальевич, все решено. Это желание самого господина Венетова. Поэтому возражать здесь совершенно не имеет смысла. На этом все… Больше я вас не задерживаю. Ну, кроме барона Громова. Вас, Артем, попрошу задержаться.

Через несколько минут я остался один на один с ректором.

— Адам Аристархович, вы же знаете, что здесь нет вины Егора, — выпалил я.

— Знаю, — хмуро согласился со мной тот, — но данная ситуация с одержимостью Антона Одоевского не получила огласку. И делать это сейчас я не собираюсь. Понятно, что вы переживаете за молодого человека. Но я займусь его трудоустройством и, поверьте, найду хорошее место. Я знаком почти со всеми ректорами имперских академий. Да и формулировка увольнения будет самая что ни на есть обтекаемая. Вкупе с моей рекомендацией, он легко найдет работу. Но, увы, не в нашей академии.

— А кто вместо него? — выдохнул я.

— Знакомый барона Малюкова из Петербурга. Завтра будет в академии, — ректор тяжело вздохнул. — Вы лучше, Артем, расскажите, чем вызван интерес к вам хранителей…

В этот момент в дверь постучали.

— Кто еще там? — удивился Чернов и в следующую минуту дверь открылась, и в кабинет вошли трое хранителей.

Я ожидал чего-то подобного, хоть и удивился, что они явились в столь поздний час. Наверняка их кто-то предупредил о вечернем собрании, и я догадываюсь кто…

С каменным лицом, держа под столом стаканчик из-под кофе, я открыл флакон и закрыл крышку стаканчика.

— Извините за наше вторжение, уважаемый господин Чернов, — вежливо произнес один из них, уставившись на меня с каким-то злорадным удовлетворением, — мы должны задержать барона Громова!

— По какому поводу? — спросил я, не выдавая тревоги. С этими словами выпил из стаканчика всё содержимое флакона.

— На вас был написан донос. Пожалуйста, не оказывайте сопротивления и пройдите с нами, для выяснения обстоятельств.

— Ладно, — спокойно ответил я и пожал плечами.