Эпоха Опустошителя. Том VII (СИ) - Павлов Вел - Страница 42

Голос Хаззака внезапно пробудил в душе нечто давным-давно омертвевшее и позабытое. Эмоцию, которую я скрывал ото всех. Даже от Бетала. Эмоция, которая порой не давала покоя. Мешала спать. Мешала здраво мыслить. Она вновь пробудилась. И я всеми фибрами души хотел от неё избавиться. Вытравливал как проклятие. Выжигал калёным железом. Вытравливал и выжигал сколько себя помню. Но по итогу так и не удавалось этого сделать. Те сны и кое-что еще не давало покоя.

Так вот на миг я поддался проклятой слабости. Всего-то и нужно было сделать шаг назад, присесть с тяжелым вздохом на парапет и во всём сознаться тому, кто хотел помочь. Просто поговорить. Точнее выговориться. О Терре. О моей жизни. Обо всех делах. О Пятой Династии. О Рунах. Об Альяне. О моей связи с демонами и о том, что я натворил сегодня.

Я действительно на миг размяк, но всего на крошечный миг. Вместо признания я сглотнул мерзкий ком, выдавил из себя кривую улыбку и тихо прошептал.

— Нет, наставник. Мне нечего вам сказать.

— Как знаешь, — печально усмехнулся Хаззак. — Тебя подбросить?

— Нет, наставник, — вновь повторил я, и сделав шаг назад, присел на парапет, тяжело выдохнул и отрицательно покачал головой. — Хочу немного пройтись в одиночестве…

* * *

Аххеский пантеон.

Андар. Твердыня великого дома Ксант.

Подземелья дворца. Минус третий уровень.

На всём пути до нужного места девушку сопровождал роскошный, но сдержанный стиль. Чтобы устроить подобное в глубинах твердыни имелась веская причина. Очень веская и уважительная. В данном крыле подземелий дворца всегда преобладала такая пустота. Ни охраны, ни лишних глаз, ни злых языков. Абсолютно ничего. Злые языки находились наверху, а тут только тишина и покой.

Как она и любила. Точнее любит.

Приглушенный цокот каблуков то и дело ударялся о стены подземного дворца и эхом, словно восточный скакун, мчался галопом вперед, предупреждая хозяйку владений о визите. А визиты являлись редкими. Весьма редкими. Лишь Кайса тут была любимым и званым гостем.

Через пару десятков метров интерьер резко начал меняться. На пути юной горгоны стало попадаться больше окаменевшего, хоть и скупого убранства. Даже воздух тут являлся более тяжелым и гнетущим. Остановиться девушке пришлось в конце крыла перед двустворчатыми риаритовыми вратами. На миг дочь Данакта замерла и попыталась состроить на лице приветливую и теплую усмешку, как она любила, но достичь такого вышло со вселенским трудом. Пересилив печаль и досаду, горгона тихо постучала и с заготовленной улыбкой шагнула вперед, открывая настежь двери.

— Я вхожу…

Первым бросился в глаза слабый полумрак. В образовавшемся полумраке удалось рассмотреть весьма скромную и отчасти скупую обстановку. Минимум вещей и максимум пространства. Вот только за такую «скупую» и «скромную» обстановку многие силы Вечного Ристалища могли ринуться в бой и развязать кровопролитную войну. Ведь всё, что окружало Кайсу, включая редкие предметы декора, все это было сотворено из чистейшего иллириума, харалуга и… риарита.

Находясь столь близко к риариту, любого одарённого и эссенциала тотчас бросало в дрожь и ужас, но Кайса гнала эти мысли и гиблые ощущения. Именно тут девушка чувствовала себя свободной. Ведь тут жила она.

Впереди замаячила дверь поменьше. Вход в спальню. В это время дня она отдыхала. Шаг Кайсы против воли ускорился и внутрь следующего помещения она не вошла, а практически впорхнула с той заготовленной радостной улыбкой.

— Здравствуй, мама…

Обстановка и интерьер в спальне показались еще более скромными. Лишь постель и единицы различных женских принадлежностей. Бессменным оставалось только одно: риарит. Стены, потолок, предметы, убранство… да даже постель и постельные принадлежности имели вкрапления риарита!

— Моя милая шипучка навестила свою жуткую мать.

Морриган Ксант. Великая госпожа. Вторая супруга Дракона Ксанта. Великое бедствие и в то же время великое спасение Андара в полусидячем положении лежала на постели. Необычайно длинные черно-серебристые волосы, которые малость подрагивали и неуловимо шипели при каждом слове женщины. Но в то же время они прикрывали её лицо, из-за чего невозможно было полностью рассмотреть его. Единственное, что виднелось из-под них, так это риаритовая повязка, которая плотно и крепко-накрепко прикрывала глаза. Хрупкий и в какой-то мере болезненный стан. Заметно бледный цвет кожи с лёгким изумрудным оттенком. Не глядя и не видя лица Морриган, можно было с уверенностью сказать, что когда-то она обладала разящей красотой. Но сейчас… сейчас всё изменилось. Отныне её красоту олицетворяла горячо любимая дочь и наследница.

— Прекращайте так шутить, великая госпожа Морриган, — слегка пожурила дочь родительницу и с каким-то детским озорством запрыгнула на постель, пытаясь попасть в объятия матери.

Кайса не хотела признавать, но такие прикосновения отбирали у неё силы. Находясь рядом с матерью, она слабела. Ведь руки, одеяния и «волосы» Морриган обрамляли украшения из риарита.

— Шипучка, ну зачем себя насиловать? — с болью в сердце прошептала великая госпожа, пытаясь не задевать дочь антимагическим металлом, но невзирая на слабость, юная горгона продолжала ластиться.

— Всё в порядке. Мне совсем не больно, — отмахнулась девушка. — Лучше обними покрепче. Боюсь, в нынешних обстоятельствах я единственная кто может себе такое позволить.

Подобное самопожертвование как радовало, так и медленно убивало Морриган, но ей и самой хотелось этого. Очень хотелось. Борясь с собственной силой, мать бережно обняла родную дочь, прижав её к себе плотнее.

— Как ты, шипучка? — заботливо осведомилась Морриган, хотя женщина прекрасно представляла каково Кайсе на самом деле. — Так и не отказалась от своих планов?

— Ни за что и никогда не откажусь, — с холодком отозвалась юная горгона, а в её глазах блеснула решимость. — Отец виноват. Он допустил подобное. Он никчемный правитель. При нём Ксант стал угасать. Лишь благодаря тебе наш великий дом вообще выстоял. Вместо того чтобы использовать дарованный шанс во благо твой муж льёт кровь и борется с ветром. Война с Аделлумом тому подтверждение.

— Твой отец не идеален…

— Он глупец, мама! — повысила голос Кайса. — Ты отдала ему свою жизнь, а он выкинул её на помойку. Так что не переубеждай меня.

— Ни за что бы не стала, — улыбнулась тепло Морриган, целуя дочь в щеку. — Я лишь надеюсь, что тебе удастся свершить задуманное. Я более чем уверена, что при тебе Ксант расцветет и займет положенное ему место. Как понимаю, всё будет решаться на Великой Сотне?

— Именно.

— Ты уже выбрала себе претендента? — хитро усмехнулась женщина, представляя, чем на самом деле аукнется для голубокровной такой выбор.

— Выбрала, — чуть тише произнесла девушка, а улыбка расцветала на глазах. — Он весьма и весьма хорош. Достаточно интересная личность.

— Он? — приподняла вдруг брови Морриган. — Это всё-таки мужчина?

— Не просто мужчина, мама. Он воспитанник дяди Хаззака.

— Дэймона? Дэймон взял себе воспитанника⁈ — взволновано выпалила великая госпожа, а её волосы зашипели малость сильнее. — Почему ты не говорила раньше о таком⁈

— Хотела порадовать.

— Кто он? Как его имя? — продолжила напирать горгона. — Кто смог удивить и пошатнуть нашего непоколебимого Изувера?

— Ты не поверишь, но Ранкар бывший смертник. Поднимался с самих низов. Кстати, он уже является членом нашей побочной ветви. Изначально я лишь заинтересовалась им и взяла на заметку, но чем больше трудностей я ему подкидывала, тем сильнее изумлялась. Причем рост его силы аномален. И в какой-то момент он сумел переплюнуть других кандидатов во многих аспектах.

— Дай угадаю, — простонала Морриган и не будь повязки на глазах она бы обязательно их закатила. — Он тебя ненавидит, не так ли? Ты снова взялась за старое? Я знаю, что твоя эмпатия как враг, так и друг, но…