Ванька-взводный - Найтов Комбат - Страница 10

В этот раз состав взвода абсолютно новый, его так «наказали». Все спортсмены-лыжники, большинство валенки приторочило к вещмешкам, бегут в «своем» оборудовании. Чтобы не отстать и Ивану пришлось переобуваться в середине дня, так как «холодно не было». Темп задавали три мастера спорта. Впрочем, все красноармейцы имеют не один выход на счету, набирали их из действующих частей. Пока кадрового голода Красная Армия не испытывает, несмотря на потери на первом этапе войны. Людей моложе 18-го года в составе взвода нет. Старший сержант Кругляков расставил посты и протиснулся в наспех расширенную небольшую пещерку, где горел немецкий сухой спирт и подогревался чайник.

– Тащ лейтенант, посты расставлены, противник не наблюдается, но дорога наезжена, зачем – непонятно. Возле нее оставил усиленный пост: пятерых с Коломийцевым во главе. Руки уже отваливаются! – закончил он доклад и, скинув меховые трехпалые рукавицы, почти прислонил пальцы к горячему чайнику. Оказалось, что карьер используется для железнодорожной станции. Через час подъехала машина, наша полуторка, с одним полицейским и тремя местными жителями. Они долбили и грузили песок пару часов, уехали, затем вернулись после выгрузки. И так повторилось четыре раза за день. Большой опасности они не представляли, но полицай мог что-нибудь заметить, и поэтому пришлось лежать тихонько, а смены на постах производить в зависимости от присутствия посторонних в карьере. Но обошлось, и, как только начало темнеть, взвод покинул место дневки и углубился в соседний лес, в котором, по данным наблюдения, немцев не было. Из-за мороза они все забились в оставшиеся деревушки и избы. Их было полно в детской колонии (усадьба Любвино), в соседнем Мухино и на кирпичном заводе. Взвод обошел кирпичный завод и двинулся к селу Ляхово. Сейчас в этом месте моста нет. А тогда в каждом вещмешке всех 32 человек лежал тол для этого мостика. Следующий мостик на Минском шоссе находился в 36 километрах через реку Мжут. А этот был в 5500 метрах от линии фронта. Мост через реку Капанку можно было не считать, чтобы его разрушить требовалось полтонны взрывчатки.

Из-за мороза немцы сняли наружные посты, поэтому минирование прошло быстро и без стрельбы. Раздавили химический взрыватель и ушли в лес, где-то под утро мостик и караулка немного подпрыгнут, но это будет позже. Сейчас им шум не нужен. И группа вернулась в те места, где Иван уже был шесть суток назад. Но теперь они выдвигались к деревне Горки, а не к Субботино. Горки – должны были брать завтра, если, конечно, все сложится так, как запланировал генерал Говоров. Пятнадцать километров разведчики преодолели за два часа и обнаружили незанятый дзот на окраине леса. Дзот наш, амбразуры смотрят на поле и деревню Слепушкино, поэтому немцев он не интересовал. Какое-никакое, а укрытие от мороза и ветра. В самих Горках – штаб немецкого 29-го пехотного полка 3-й моторизованной дивизии. Так что: немцы грелись, а разведка мерзла. Закончился сначала сухой спирт, затем подошло к концу продовольствие. Заняли дзот они в ночь на 7-е декабря и целую неделю ждали, когда придет их черед. Вели наблюдение, докладывали по радио о передвижении немцев. Слегка отогревались только ночами, когда можно было разложить небольшой костер прямо внутри дзота. А большую часть времени проводили в дозорах, и копали землянку в лесу, чтобы перебраться туда, использовав в качестве основы воронку от авиабомбы. 12 декабря, через пять суток, появилось новое жилье. Большая часть людей уже имели обморожения, а долгожданное наступление так и не начиналось. Хорошо еще у радистов был с собой «солдат-генератор»: что-то вроде велосипедной рамы с двумя звездочками, рукоятками и генератором на 27 вольт. Шесть часов непрерывного вращения и аккумуляторы радиостанции становились как новенькие. Кстати, право сесть за него разыгрывали, так как это была единственная возможность хоть немного согреться. Потом и это дело несколько забросили, так как с питанием стало совсем плохо. Продукты вышли полностью. Лес рядом, но, кроме ворон, там никакой живности не было. На севере активно грохотало, пятая армия взяла 12 декабря Локотню и обеспечила ввод 2-го гвардейского конного корпуса генерала Доватора в немецкие тылы, но это все происходило на другой стороне Минского шоссе и железной дороги на Смоленск. 13-го числа заработала артиллерия на востоке, в районе Наро-Фоминска. Это в 17 километрах от того места, где находился взвод Артемьева. Так как голод не тетка, то начали обследовать окрестности и выяснили, что деревни Киселево просто нет, одни трубы остались. Иван Зарудный нашел в одном из домов погреб с картошкой, так что с 14-го декабря голодуха закончилась. А 18-го декабря загрохотало и в непосредственной близости от них, но… Погрохотало и затихло! Три армии пошли в лоб на немецкие позиции, а артиллерии у них было – кот наплакал! Немцы парировали удар, но видимо понесли большие потери, потому, что ближе к вечеру охранный батальон, расквартированный в Горках, в пешем порядке вышел из села в сторону Пашково. Не теперешнего дачного поселка, а «старого» Пашково. Как только отдали РДО в два адреса, то вместо квитанции из штаба 5-й армии пришел запрос перейти на голосовую связь на другой волне. Настроились, дали позывные.

– Здесь «Аптекарь». – Командующие армиями обычно на связь сами не выходят. Позывные у них только по ВЧ, и командиры взводов их, естественно, не имели. Но штабе армии Иван бывал, и задачу выйти в тыл противника именно в этом месте дважды ставил именно командарм, поэтому он знал его "подпольную кличку". За глаза его все старшие командиры так называли.

– Нам изменили задачу, и ты, снова, находишься в нашей полосе. Сможешь 11-10-29? – кодом это означало атаковать штаб 29-го полка

– Плюс шесть. – ответил Иван и добавил: – Потребуется 333, коротко, но интенсивно.

– Принято, действуй, на этом канале.

Ему предоставили запрошенное им время на подготовку и обещали нанести артналет на Горки по запросу. Бойцы взвода на картошке малость оклемались после голодухи, да и сидеть сиднем всем надоело хуже горькой редки, поэтому выслушали приказ с довольными лицами. Распределив бойцов и каждому поставив задачу, командир дал команду командирам отделений выводить людей на позиции. Связисты были в каждом отделении.

Немцы грамотно расположились именно в Горках: до ближайшего леса у них 450-1800 метров абсолютно ровного поля без единого кустика. В сторону трех мест, где это расстояние минимально, смотрело шесть дзотов. Противнику требовалось иметь всего 18 человек, чтобы накрепко держать оборону в этом месте. Кроме дзотов, у противника имелось несколько противотанковых орудий и два танка. Орудия, правда, частично убыли вместе с батальоном. Все равно: взводом такой орешек не раскусить, особенно если действовать в лоб и нахрапом. Но как взять недоступную «Горку» уже три недели обсуждали во взводе. Такая возможность сейчас появилась.

Все три отделения заняли свои места. Из лыж сделали санки, скрепив их как лыжными палками, так и заранее заготовленными распорками. Бойцы легли на них и, загребая руками, двинулись в сторону противника в тех местах, где дзотов не было, там расстояние было довольно большим, до двух километров. Различить на снегу их белые фигуры во тьме было нереально. Плюс сильный мороз не давал противнику возможности тщательно наблюдать. Штаб противника находился в местной школе, одноэтажном здании рядом с садом. Там же стояла автомашина с радиостанцией. Сейчас дорога проходит за селом, а тогда она проходила через село, деля его на две части вдоль. Второе отделение добралось до сада быстрее остальных, и занялось двумя дзотами, расположив у них с тыла засады. Ивану и первому отделению удалось подобраться непосредственно к школе и радиостанции. Третье отделение еще не доложило о выходе на исходные. Пятнадцать минут ждали условного сигнала. И, в момент, когда этот сигнал поступил, неожиданно открылась дверь кунга, и там появился немецкий офицер-лейтенант. Такой момент упускать было грех, из-за машины ему в ноги бросился Курочкин, борец-самбист, а Иван и Кругляков, с помощью четырех наганов с БраМитами, быстро ликвидировали радистов и их радиостанцию. Немца упаковали. Бойцы первого отделения сняли часового у штаба и ворвались вовнутрь. Каждый из бойцов был вооружен, помимо штатного автомата или пулемета, двумя наганами с глушителями. В самом штабе было только три человека: дежурный офицер и два связиста. Вскрыв сейф, изъяли из него карты, и Иван дал команду отходить. Через двести метров он дал распоряжение радисту вызвать артиллерию и откорректировал ее огонь. Одновременно заговорили пушки и в семи километрах от этого места: у Любанова и Литвинова начался ночной бой. Взвод двинулся лесом навстречу со своими. В ту ночь частями 5-й армии был прорван фронт у Литвиново и утром была перерезана дорога на Наро-Фоминск. У немцев в руках оставалась дорога на Обнинск, но южнее к Малоярославцу рвались части 5-го воздушно-десантного корпуса и 43-й армии. И генерал-майор Кирхнер дал приказ оставить Наро-Фоминск из-за угрозы окружения.