Легенды морей (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 26

— Каков приз? — деловито уточнил Адалхайд. — Что вы потребуете в случае моей смерти?

— Побеждаю я — вся ваша семья и родственники уезжают из Скайдры.

— Что ж, в таком случае ваша гибель даст мне гораздо больше выгод, — ухмыльнулся Далфин и встал в стойку. — Эй, солдаты! Дайте больше огня!

С десяток человек окружили нас, освещая горящими факелами выложенную брусчаткой площадь перед воротами. Мы медленно сблизились, коснулись клинками, словно приветствуя друг друга, потом разошлись. Адалхайд не встал в низкую стойку, лишь чуть присел, подняв левую руку вверх.

И мгновенно нанёс удар снизу-вверх, целясь в голову, точнее, в подбородок, чтобы пробить его и достать кончиком мозг. Кортик описал дугу и со скрежетом отбил атаку. Я тут же перешёл на темп и начал теснить противника, рубящими ударами по бедрам, рукам и плечам заставляя его отвлекаться от акцентированных уколов. У каждого своё оружие, а эта дуэль — не показательные танцы. Адалхайд понял, что проиграет, и рявкнул:

— Палаш!

Кто-то кинул ему второй клинок, и он довольно ловко поймал его левой рукой и мгновенно атаковал. Но я был уверен, что сегодняшняя ночь закончится дуэлью, только не по такому сценарию, и поэтому для двуручного боя захватил дагу, которая сразу оказалась в моей левой руке. Это существенно помогло мне отбиваться от порхающих и опасных ударов шпаги, наносимых Адалхайдом, а сам перенёс акцент атаки на его левую руку.

Я больше всего опасался выстрела в спину. Адалхайд показал себя как человек, не стыдящийся достигать своих целей любыми путями. Значит, если я начну побеждать, кто-то пустит в меня пулю.

Никто из нас не торопился форсировать события. Мы берегли силы, обмениваясь скупыми ударами, и лишь изредка предпринимали активные действия. То один, то другой пробовал обрушить каскад атак, но убеждался в бесперспективности и снова уходил в защиту, чтобы передохнуть. Адалхайд очень хорошо работал ногами, то и дело меняя позицию, отчего мог направлять больше сил то в одну, то в другую руку. В какой-то момент шпага скользнула по моей руке, преодолев защиту даги, и глубоко вспорола кожу. Сразу же почувствовал, как рукав сорочки набух от крови. Стало горячо. Плохо. Если через несколько минут я не закончу бой, всё будет печально.

Далфин скупо улыбнулся, ощущая своё превосходство в технике. Но у меня руки длиннее, поэтому нужно дать кортику испить чужой крови. Хоть каплю.

Вспоминаю уроки виконта Агосто, Михеля и Леона. Южная техника владения шпагой сиверийских дворян отличается от техники боя дарсийских аристократов. Имперцы склонны к атаке из защитной позиции, тогда как дарсийцы сразу начинают плести кружева хитроумных комбинаций, заставляя противника раскрыться. Но Адалхайд сделал одну ошибку. Ему не надо было ввязывать в бой с палашом. Рубка — не его конёк. Я же заблокировал шпагу дагой, а кортиком обозначил удар в левое предплечье, вывернув клинок так, чтобы он скользнул по выставленному палашу и чиркнул по руке. Рубашка противника мгновенно окрасилась кровью. Кортик завибрировал от радости и стал на глазах наливаться белым сиянием. Кто-то ахнул. Адалхайд на мгновение остолбенел, чего мне хватило с лихвой. Мощный взмах кортика — и верхняя часть перерубленного палаша улетает в темноту. Мгновенно делаю маленький шажок влево и наношу удар в открывшуюся грудь. Прямо под левый сосок. Щадить врага я не собирался, поэтому провернул клинок в ране, разрезая жизненно важные органы.

Далфин ещё какое-то мгновение покачивался, словно выбирал место, куда упасть, и когда я вытащил погасший клинок из груди противника, он рухнул на колени, что-то нечленораздельно хрипя.

Я краем уха услышал щелчок взводимого курка и отскочил назад, на линию огня и света, чтобы моя фигура потеряла резкие очертания. Бросил дагу с кортиком на землю и вытащил из-за пазухи гранату.

— Если хоть одна сволочь выстрелит в меня, брошу бомбу! — предупредил я. — Бой был честным, я победил. Пора выполнять мою волю.

Наби-Син, всё это время простоявший в тени, занял своё место рядом со мной и, оскалившись, извлёк тальвары,

— Убрать оружие! — раздался молодой голос, и от небольшой группы, остававшейся возле ворот, отделилась фигура в плаще. — Эрл Сирота-Толессо, я Кейден Адалхайд, младший брат Далфина. Прошу вас, уберите это адское изобретение, и давайте поговорим конструктивно. Эй, кто-нибудь, унесите моего брата в дом! Срочно найдите Целителя!

Раздались чёткие команды, двое крепких бойцов осторожно подняли неподвижное тело старшего Адалхайда и быстро направились в особняк. Сейчас там начнутся женские вопли, детский плач… Всё, что хотел мой противник, обернулось против него.

— Эрл Игнат, ваш гнев справедлив, — молодой человек, черты лица которого я не мог полностью рассмотреть из-за колеблющихся языков пламени, говорил уверенно, без тени страха или подобострастия. — Я старался сдерживать горячность брата, но он слушает только себя. Возможно, бог его к себе не приберёт, поэтому прошу вас дождаться, чем всё закончится. Если Далфин умрёт сегодняшней ночью, я лично приеду в особняк Толессо и обговорю все условия. Вы согласны?

— О вас хорошо отзываются люди, с которыми я разговаривал, — я убрал гранату под камзол. — Поэтому не стану требовать от вас выполнения обязательств, данных перед дуэлью. А прервётся ли жизнь Главы Рода или нет — в любом случае приезжайте. Я готов с вами обсудить некоторые моменты. Честь имею, Кейден Адалхайд. Клянусь морским дьяволом, вы куда разумнее своего брата. И, да, хочу добавить: войны не будет.

Я развернулся и пошёл к своим штурмовикам, которые уже подобрались к дороге и готовились к отчаянному рывку. Но моя победа остановила их. Поэтому мы встретились на полпути возле тропинки, уходящей в сторону некрополя.

— Господин ранен, ему нужна помощь, — Наби-Син, умница, всё это время находился позади меня, прикрывая от возможного выстрела.

Откуда-то вынырнула Озава и, растолкав соратников, подошла поближе. Сделав какой-то пасс рукой, она зажгла перед собой небольшой огонёк, бледного света которого хватило осмотреть рану.

— Разрежь рукав, — попросила чародейка Рича, и тот быстро выполнил её просьбу с помощью своего метательного ножа. После этого девичья рука легла на глубокий разрез. В кожу как будто впились сотни тончайших иголок. Серебристо-жёлтые искорки забегали по ране и одна за другой втягивались в неё, как будто внутри находился мощный магнит.

— Кровь течь не будет, но рану сейчас нужно перевязать, — сказала Озава, доставая из походной сумки, с которой теперь не расставалась, чистую ткань. — Дома обработаем и зашьём.

Раны, полученные в боевом походе или на задании, всегда неприятное событие. Поэтому я настоятельно рекомендовал десятникам проследить, чтобы у каждого бойца была необходимый запас перевязочных материалов, мазей и ниток. Меня тут же перевязали, чтобы не беспокоила сукровица. Дон Ансело уже командовал штурмовиками, и через несколько минут отряд быстрым шагом покинул окрестности усадьбы Адалхайдов.

Кейден Адалхайд приехал в особняк Толессо ближе к полудню. Его карету сопровождали шестеро всадников из отряда Джакса. Я это понял по шеврону, нашитому на рукаве куртки каждого из них. Волчья оскаленная морда на фоне паруса — эмблема кондотты Аллана Волка. А раз эти парни находятся здесь, а не охраняют караван, значит, и их капитан обязательно должен быть рядом.

Когда он вместе с Кейденом вылез из кареты, я, наконец, присмотрелся к нему. Среднего роста сорокалетний мужчина, по виду прошедший не одну серьёзную военную компанию; коренастый, крепко сбитый, в ладно сидящем на нём камзоле. Тщательно выбритая голова слегка подзагорела, уши прижаты к черепу, широкий и чуть скошенный подбородок делал его лицо немного массивным и непропорциональным.

Оба мужчины остановились перед крыльцом, на котором находился я вместе с Наби-Сином и Тью, важно задравшим нос от происходящего.