Цирк проклятых - Гамильтон Лорел Кей - Страница 10

• Предыдущая
• 10/68
• Следующая

— Она это мне?

— Да.

Ясмин явно забавлялась ситуацией.

Женщина этого чувства не разделяла. Она бросилась к нам, согнув пальцы когтями. Ясмин перехватила ее одним размытым от неимоверной скорости движением. Женщина тряслась и вырывалась, протягивая ко мне руки.

— Какого черта ей надо? — спросила я.

— Маргарита — слуга Ясмин, — пояснил Жан-Клод. — Она думает, вы хотите украсть у нее Ясмин.

— Мне Ясмин не нужна. — Ясмин обернулась ко мне, охваченная гневом. Неужели я задела ее чувства? Хотелось бы. — Послушай, Маргарита, она твоя. Успокойся, ладно?

Женщина заорала на меня без слов утробным голосом. То, что могло бы быть симпатичным лицом, исказилось звериной гримасой. Никогда я не видала такой моментальной злобы. Можно, было испугаться даже с заряженным пистолетом в руке.

Ясмин пришлось оторвать эту женщину от пола и держать в воздухе.

— Боюсь, Жан-Клод, что Маргарита не будет удовлетворена, если ей не ответят на вызов.

— Какой вызов? — спросила я.

— Ты бросила вызов ее праву на меня.

— Ничего подобного.

Ясмин улыбнулась. Так мог улыбаться Еве змей: очаровательно, заинтересованно и опасно.

— Жан-Клод, я пришла сюда не для этого балагана. Я не хочу ни одного вампира, тем более женского пола.

— Были бы вы моим слугой-человеком, ma petite, вызова бы не было, поскольку связь человека с Мастером вампиров нерушима.

— Так о чем же тогда волнуется Маргарита?

— О том, что Ясмин может взять вас в любовницы. Она иногда такое проделывает, чтобы довести Маргариту до бешеной ревности. По причинам, которые мне не понятны, Ясмин это нравится.

— О да, мне это нравится.

Ясмин повернулась ко мне, все еще держа в руках эту женщину. Та отбивалась, но Ясмин держала ее легко, без напряжения. Конечно, вампир может поднять на вытянутых руках «тойоту», так что говорить о человеке средних размеров?

— Короче, что это значит для меня?

Жан-Клод улыбнулся, но в улыбке его была тень усталости. Была это скука или гнев? Или просто усталость?

— Вам придется драться с Маргаритой. Если вы победите, Ясмин ваша. Если победит она, Ясмин принадлежит ей.

— Погодите, — сказала я. — Драться — это как? На рассвете на дуэльных пистолетах?

— Никакого оружия, — заявила Ясмин. — Моя Маргарита с ним обращаться не умеет. А я не хочу, чтобы она пострадала.

— Тогда перестань ее мучить, — сказала я.

Ясмин улыбнулась:

— Это часть развлечения.

— Стерва и садистка, — заметила я.

— Да, я такая.

О Господи, бывают же такие, которых и оскорбить нельзя!

— Значит, вы хотите, чтобы мы дрались за Ясмин голыми руками?

Поверить не могу, что я задала такой вопрос.

— Да, ma petite.[1]

Я посмотрела на пистолет у себя в руке, на вопящую женщину и спрятала пистолет в кобуру.

— Есть какой-нибудь выход из этого, кроме драки с ней?

— Если вы признаете себя моим слугой, драки не будет. Она станет ненужной.

Жан-Клод смотрел на меня, изучая мое лицо, и глаза его были совершенно неподвижны.

— То есть это все подстроено, — заключила я. И у меня изнутри стала подниматься первая теплая волна злости.

— Подстроено, ma petite? Я понятия не имел, что Ясмин найдет вас такой заманчивой.

— Чепуха!

— Признайте себя моим слугой, и все на этом кончится.

— А если нет?

— Вам придется драться с Маргаритой.

— Отлично, — сказала я. — Давайте к делу.

— Почему вы не хотите признать то, что и без того правда, Анита? — спросил Жан-Клод.

— Я вам не слуга. И никогда вашим слугой не буду. Лучше бы вы это признали сами и отвалили бы от меня к хренам собачьим.

— Что за выражения, ma petite! — скривился он.

— Идите вы на!..

Тут он улыбнулся.

— Как вам угодно, ma petite. — И он сел на край кушетки — может быть, чтобы лучше видеть. — Ясмин, как только будешь готова…

— Погодите! — сказала я, сняла жакет и стала смотреть, куда его положить.

Мужчина, спавший в кровати под черным балдахином, протянул руку сквозь черные шторы.

— Я его подержу, — сказал он.

Я задержала на нем взгляд на минуту. Он был обнажен до пояса. Руки, грудь, живот выдавали следы тренировки с поднятием тяжестей — сколько надо, не слишком много. Либо у него был превосходный загар, либо натуральная смуглость кожи. Волосы рассыпались по плечам густой волной. Глаза у него были карие и очень человеческие. Приятно такое видеть.

Я отдала ему жакет. Он улыбнулся, сверкнув зубами и прогоняя с лица остатки сна. Потом сел, держа жакет в одной руке и обхватив колени, спрятанные под черными одеялами, прижался щекой к колену и принял веселый вид.

— Вы уже вполне готовы, ma petite? — В голосе Жан-Клода звучал интерес и оттенок смеха, не имеющего отношения к юмору. Это был смех издевательский. Но издевался он над собой или надо мной — непонятно.

— Готова, думаю, — ответила я.

— Поставь ее на пол, Ясмин. Посмотрим, что будет.

— Двадцать на Маргариту, — послышался голос Стивена.

— Нечестно, — ответила Ясмин. — Я не могу ставить против своей слуги.

— Двадцать против каждого из вас на победу мисс Блейк.

Это сказал человек на кровати. У меня была секунда, чтобы обернуться на него и увидеть его улыбку, потом налетела Маргарита.

Она размахнулась, целясь мне в лицо, и я блокировала удар предплечьем. Она дралась по-девчоночьи — открытыми ладонями и ногтями. Но она была быстра — быстрее человека. Может быть, это было оттого, что она была слугой, — не знаю. Ее ногти пропахали на моем лице резкую болезненную борозду. Все, хватит. Больше не нежничаю.

Одной рукой я удерживала ее на расстоянии, и она вцепилась в эту руку зубами. Правым кулаком я ударила ее изо всех сил, вложив в удар вес своего тела. Отличный был удар в солнечное сплетение.

Маргарита выпустила мою руку и согнулась пополам, ловя ртом воздух. Отлично.

У меня на левой руке остался окровавленный отпечаток ее зубов. Коснувшись левой щеки, я отняла еще больше вымазанную кровью руку. Больно, черт возьми!

Маргарита стояла на коленях, снова обучаясь дышать. Но она глядела на меня, и по взгляду голубых глаз было ясно, что бой не окончен. Как только к ней вернется дыхание, она полезет снова.

— Не вставай, Маргарита, а то будет больно.

Она затрясла головой.

— Она не может перестать, ma petite. Иначе вы выиграете тело Ясмин, если уж не сердце.

— Не нужно мне ее тело! Ничье тело мне не нужно!

— А это уже просто неправда, ma petite, — заметил Жан-Клод.

— Перестаньте называть меня ma petite!

— У вас две мои метки, Анита. Вы на полпути к тому, чтобы стать моим слугой. Признайте это, и никто больше сегодня не будет страдать.

— Ага, разбежалась, — ответила я.

Маргарита поднималась на ноги. Я этого не хотела. И потому придвинулась раньше, чем она успела встать, и сделала ей подсечку. Одновременно с этим схватив ее за плечи, я повалила ее назад и села сверху. Правую руку ее я взяла в захват. Она попыталась встать. Я усилила давление, и она снова повалилась на пол.

— Перестань драться.

— Нет!

Это было второе членораздельное слово, которое я от нее услышала.

— Я тебе руку сломаю.

— Ломай, ломай! Мне плевать.

На лице ее была дикая, безумная злоба. Господи Боже мой. Ее не урезонить. Ладно.

Используя зажатую руку как рычаг, я перевернула ее на живот, увеличив давление почти до перелома, но не ломая. Сломанная рука не заставит ее прекратить бой, а я хотела положить конец этой дурости.

Держа захват одной ногой и рукой, я встала коленями ей на спину, прижав к полу. Захватив горсть желтых волос, я запрокинула ей голову назад, обнажив шею. Тут я выпустила ее руку, захватила ее шею правой рукой так, что локоть пришелся против адамова яблока, и сдавила артерии по сторонам шеи. Ухватив себя за запястье, я нажала сильнее.

Она пыталась вцепиться ногтями мне в лицо, но я уткнулась в ее спину, и она не доставала. При этом она издавала тихие беспомощные звуки, потому что на громкие не хватало воздуха.

• Предыдущая
• 10/68
• Следующая