Настроение – Песец (СИ) - Видум Инди - Страница 37

— Не знаю. Живетьева о своих планах не рассказывала. Она обещала сама появиться завтра вечером. — На этом моменте Фадеев сообразил, на что он может надавить, и затараторил: — Если меня не будет дома, то вы не сможете с ней встретиться. Без меня у вас ничего не выйдет. Я ключевое звено. Моя жизнь и целостность важна. Я против вас не играл. Хотите отомстить — убейте Витьку.

— Не жалко сына-то, Павел Леонидович?

— У меня второй есть, поумнее, а жизнь одна. Этому балбесу все на блюдечке приносишь, а он постоянно меня подставляет. Думаете, вы первые, с кем у меня из-за Витьки конфликт?

Фадеев приободрился, с чего-то решив, что сможет вывернуться, откупившись старшим сыном. Честно говоря, смотрелось это мерзко, поэтому продолжение разговоря я слушать не стал, решил, что Глюку пока еще рано при таком присутствовать. Еще не выдержит щенячья психика — и будет мой питомец писаться по ночам от страха. Правда, он и сейчас это делает, но по другой причине. Пусть всё так и остается.

Шелагины и Греков тоже надолго не задержались на допросе и всей толпой пришли ко мне. Почему-то самым первым я спросил:

— Вы действительно используете циркулярку при допросах?

— Нерационально, — ответил Греков. — Крови много, толку мало. Есть куда более эффективные способы. А это так, психологический эффект. На Фадееве прекрасно отработал. У него богатое воображение: представит, как куски ноги отпластываются, — и сразу начинает петь. Правда, нам это не сильно помогло. Он действительно не знает, где Живетьева.

— Зато знает, кто из князей и губернаторов встал на ее сторону, — заметил Шелагин-старший. — В связи с этим встает вопрос, стоит ли об этом сообщать цесаревичу. Да и вообще, стоит ли сообщать его стороне обо всем, что мы узнали и узнаем. С одной стороны, у него намного больше возможностей, с другой — он вполне определенно сказал, что планирует княжества ликвидировать. И наверняка не только мне, иначе Живетьева не вербовала бы с такой легкостью сторонников среди князей.

Греков задумчиво поскреб подбородок.

— У него это единственная возможность удержать власть. Он слабый как правитель. Реликвии у него нет, а если отобьют — для него разницы особой не будет. Не откликалась у отца — не откликнется и у сына. Даже с учетом государственной машины в борьбе между ним и Живетьевой я ставлю на последнюю.

— Именно, — согласился Шелагин-старший. — Причем, если Арина Ивановна устранит всю правящую семейку, у нас появляется очень интересный вариант, связанный с тем, что Илья может настраивать реликвии на конкретного человека. То есть нам тоже есть что пообещать губернаторам.

— В варианте смерти цесаревича вполне возможно, что князья согласятся на Живетьеву, — скептически сказал Шелагин-младший. — Никому не нужны опасные волнения в стране.

— Именно. Но в наших планах нет оставления ее в живых. Зато нужно сделать так, чтобы любые волнения очень быстро закончились.

Фактически Шелагин-старший сейчас предлагал захватить верховную власть, опираясь на мои способности. И если решать, будем ли мы ввязываться в это дело, если случится смерть императорской семьи, было рано, то размышлять над тем, оказывать ли ей дальнейшую помощь, было самое время.

У меня от разговора Шелагина-старшего с цесаревичем осталось странное впечатление. Благодарности последний не испытывал, разве что поделился ближайшими планами. И планы эти не шли на пользу Шелагиным, а значит, и мне не шли. Запланированное отнятие власти у князей не пройдет бескровно: слишком большой властью обладали князья, чтобы от нее с легкостью отказаться. Для них вариант Живетьевой был предпочтительней даже с учетом того, что реликвию перенастроить не удастся.

— По экранируемым помещениям что-то прояснилось? — спросил я у Грекова.

— Парочку выявили. Наблюдателей отправил. Если будет какое-то шевеление или обнаружится Живетьева — сообщат. Но в свете планов Павла Тимофеевича решать прямо сейчас вопрос со старухой нельзя.

— А изъять у нее реликвию? — предложил я. — Если она собирается создавать свою сеть, то предоставлять ей для работы образец неразумно.

Греков опять поскреб подбородок.

— Не уверен, что похищение будет для тебя безопасней убийства Живетьевой. Рисковать тобой лишний раз тоже нельзя.

— Выбора у нас особого нет. Предлагаю все же лично проверить оба места. И если где-то окажется Живетьева, хотя бы будем знать, где она.

А еще я постараюсь опять поставить на нее Метку. Выяснилось, что узников в этой тюрьме магически маркировали. То есть Живетьева сбрасывала не мою Метку, а тюремный контроль. Второй раз сбрасывать Метку заклинаниями она не будет, поскольку действие бессмысленное, а Живетьева на редкость рациональна.

— Ее там может и не быть.

— Может, — согласился я. — Похожу, послушаю. Будет пища для размышлений.

— Только не сегодня, — заявил Шелагин-младший.

— Разумеется, не сегодня, — согласился я. — Я же не железный. Завтра посмотрим, где нужные места, и будем думать, как туда попасть.

На этом и остановились. Шелагин-старший явно строил амбициозные планы и собирался стать третьей силой, которая выйдет на сцену, когда первые две отправятся на тот свет. Осуждать его за это я и не подумал, поскольку первые две силы все равно были направлены против нас. Одна, в лице цесаревича, собиралась взять под полный контроль, а вторая, в лице Живетьевой, не успокоится, пока не убьет.

Вопрос с Фадеевым-младшим я решил пока отложить: он не был настолько важным, чтобы ради него пожертвовать сном. Завтра же мне будет чем заняться и помимо этого идиота, которого еще и искать придется.

На ночь я выдал Шелагину-младшему, Грекову и десятку дружинников новых знаний, не отходя от первоначального плана обучения, хотя Греков настаивал на смене приоритетов в пользу ДРД. Но я все же решил не рисковать.

За ночь пришлось вставать только один раз. Группа диверсантов опять состояла из трех человек и была неплохо подготовлена по местным меркам. Греков наверняка захочет прибрать себе их артефакты. То, что они с собой несли в рюкзаках, я рассматривать не стал, свалил в камеру вместе с одеждой. На выходе из тюремного отсека глянул в камеру с Фадеевым. Тот спал сном человека, не переживающего о своем будущем, и никаких видимых повреждений на нем я не обнаружил. Возможно, они и были, но, чтобы использовать целительское сканирование, потребовалось бы зайти в камеру — через эти стены не проходила даже целительская магия.

Фадеев меня не настолько волновал, чтобы проверять его здоровье за счет своего сна, так что надолго у его дверей не задержался и прекрасно проспал до самого утра. И даже выспался.

На пробежку я опять вышел с Глюком за пазухой, но мне кажется, вскоре он уже будет бежать рядом на собственных лапах — ему тоже не помешает беговая тренировка. На саму разминку я вернулся в башню, где выполнил запланированный комплекс полностью, посмотрел на часы, прикинул, что время до завтрака еще есть, и позвонил Грекову.

— Алексей Дмитриевич, вас опять подарочек ждет внизу, — на случай телефонной прослушки иносказательно обрадовал я безопасника.

— Один?

— Один, но тройной.

— Умеешь ты ненавязчиво порадовать. Сходим, глянем до завтрака.

Я тоже решил время до завтрака не тратить просто так и сделал несколько зелий из тех, что нужны всегда, — все плюс в копилку к прокачке алхимии. Прокачка вообще всех навыков несколько затормозилась, потому что для каждого следующего уровня требовалось все больше и больше времени. Практически все магические навыки замерли на третьем уровне. Разве что кроме магии Жизни — та на втором и ДРД на шестом. Это было понятно: из магии Жизни я мало чего использовал, а ДРД, напротив, применял постоянно, что и вылилось в анормальный рост навыка.

«Жизнь совсем близка к взятию нового уровня, — сообщил Песец. — Поиск точек Жизни ты используешь довольно часто и Метки проверяешь. Можно еще Контур и Рой применять. Там реально капля совсем осталась до возможности взять третий уровень».