Настроение – Песец (СИ) - Видум Инди - Страница 28

— Переговорные устройства можно пока оставить себе?

— Можно. Но использовать постоянно их нежелательно, — напомнил я.

— Павел Тимофеевич приедет — и снимем, — согласился Греков. — Кстати, он говорит, что цесаревич отдал приказ бить на поражение при обнаружении Живетьевой…

Греков подошел ко мне слишком близко, и Глюк рыкнул. Столь продолжительное служение давалось ему тяжело — он и раньше сидел с трудом, а сейчас только непонятно откуда взявшаяся ответственность не позволяла ему уснуть. Пришлось взять его на руки и тихо сказать: «Свои».Щенок успокоился, тем более что Грекова он уже знал, а посторонние, незнакомо пахнущие люди уже ушли, пусть и оставили свой запах.

— Цесаревич считает, что лучше остаться совсем без реликвии, чем позволить Живетьевой ее перенастроить.

— Я сомневаюсь, что у них получится что-то, кроме как разозлить Живетьеву.

— Я тоже, — признался я. — Но если она сосредоточится на наследнике императора…

— То нас она тоже в покое не оставит. У нее прям пунктик в отношении нашего княжества. Мне дадут знать, если ее засекут, но мы и сами ищем. Осторожно, конечно.

Прямо он не сказал, но подразумевалось, что при обнаружении сообщат мне и решать это скользкий вопрос с нехорошей пожилой женщиной тоже придется мне. Потому что пока только у меня есть все необходимое, чтобы покушение на Живетьеву получилось удачным.

— Меня удивляет, что в новостях пока ничего нет.

— Про Живетьеву и не будет, — уверенно ответил Греков. — Цесаревич понимает, что часть князей лояльны скорее ей, чем ему.

— Даже без обнародования информации о краже реликвии? — удивился я. — Как он вообще собирается короноваться без нее? Там же ритуал?

— Ты у меня спрашиваешь? — хмыкнул Греков. — В голову Александру Константиновичу не залезу, но подозреваю, что этот вопрос обсуждался, как наиболее простой переход от княжеств к губернаторствам.

— Но сеть реликвий позволяла эффективно выстроить защиту в случае чего.

— Князь не так много перемещает с собой людей. Переговоры можно проводить другими способами.

«Кроме того, реликвия позволяла на сутки установить непроницаемую границу по периметру защищаемой территории. Теоретически туда можно было попасть через Изнанку, но практически идти большими группами на Изнанку — подписывать себе смертный приговор там. А маленькими — подписывать его же при выходе. К тому же реликвия сообщила бы и обо всех открывающихся Проколах».

Я сообщил о возможности выставить границу, о которой сейчас никто не знал. Напомнил о подпитывании энергией владельца и передаче энергии императорской реликвии.

— Все эти плюсы для императорской семьи перевешиваются огромным минусом: неполного подчинения княжеств императору. В отличие от губернаторств. Там любое слово императора — приказ. Ну и с губернаторств империя получает намного больше денег, чем с княжеств. Что-то, конечно, прилипает и к рукам губернаторов, но это что-то — не такая большая потеря.

— А перекос, который получается в сети и влияет уже на владельца основной реликвии?

— Может, поэтому и решили ее всю обрубить? — предположил Греков. — Фиг с ними, с проблемами императорской семьи. У нас своих хватает. И одна даже совпадает с императорской — нам тоже нужна смерть Живетьевой. Сразу, как только она где-то мелькнет, старушку надо класть.

— А если при Живетьевой реликвии не будет?

— Вряд ли она будет хранить ее где-то, кроме собственного пространственного кармана. А если и не выпадет — это в большей степени проблема наследников императора, чем наша.

Я надеялся, что как только Живетьева извлечет реликвию — я сразу это почувствую. И встанет вопрос, возвращать ли ее императорской семье. Что-то не произвел на меня впечатление Александр Константинович. Он мне показался слишком управляемым.

После ухода Грекова я размышлял на эту тему, не забывая заниматься и своими делами: та же алхимия требовалась постоянно и запас ее был нужен. Ингредиентов, правда, было уже маловато, но я собирался их пополнить, когда в следующий раз поеду в Верейск через Изнанку. А поеду я скоро — оттуда собирался забрать экипировку элитных подразделений в количестве десяти комплектов вместе с полным набором артефактов — отдам тем, кого буду обучать модулями.

Шелагин-старший и княгиня Беспалова появились только к ужину, и выглядела княгиня возмущенной донельзя.

— Представляете, — сказала она, уже сидя за столом, — император к нам так и не вышел. И это я еще молчу про игнорирование нашего законного требования предъявить реликвию и показать, что она продолжает подчиняться императору.

— Уверен, Калерия Кирилловна, что вы простите Константину Николаевичу это пренебрежение, когда узнаете причины его поступка.

— Неужели? — воинственно вздернула она голову. — Я заметила, что вы надолго уходили с Совета Павел Тимофеевич. Неужели вам удалось переговорить с Константином Николаевичем и вы теперь на его стороне?

Шелагин выразительно посмотрел на нее и поставил защиту от прослушивания, потому что следующие его слова не предназначались посторонним. Беспалова чуть насмешливо смотрела на эти приготовления и отдавала должное ужину — было заметно, что княгиня не только переволновалась, но и проголодалась.

— Константин Николаевич умер.

— Что значит умер? — опять возмутилась Беспалова. — Он так и собирается говорить завтра? Идиотский предлог для того, чтобы манкировать своими обязанностями.

Несмотря на серьезность момента, я чуть не расхохотался, Шелагины тоже с трудом сдержали улыбку.

— Умер — это значит умер. Больше не дышит, не ходит и не двигается, поэтому Совет посещать никак не может, — доходчиво пояснил Шелагин-старший. — Я не знаю, почему цесаревич не посчитал нужным сообщить об этом князьям. Возможно, потому что императора убила Живетьева.

— Что за чушь вы несете? — не поверила Беспалова-старшая. — Зачем было Живетьевой убивать императора, который покрывал все ее грязные делишки? Такое преступление не замять, даже если Александр Константинович будет благодарен за освободившийся трон.

— Есть вероятность, что следующим императором, точнее императрицей, будет Живетьева, — продолжил князь Шелагин. — Потому что убийство произошло ради реликвии: Живетьева удрала вместе с ней.

Глаза обеих Беспаловых округлились в ужасе — дамы разом сообразили, что ничего хорошего эта новость не несет. Старшая несколько раз открывала и закрывала рот, пока не смогла связно сформулировать свои мысли:

— Мы обречены. Если правда, что она умеет перенастраивать реликвии, то она начнет со своей, но ею не закончит. Она уберет всех нелояльных князей.

— Пока она не заявила о своих притязаниях на верховную власть, — заметил Шелагин.

— О, это ненадолго, — вздохнула Беспалова, напрочь потерявшая аппетит. — Я не знаю, чего она тянет. Возможно, подготавливает эффектный выход.

— Цесаревич дал приказ на ее устранение сразу, как только она появится в зоне видимости, и отозвал приказ на наше устранение.

— Хоть одна хорошая новость. — Беспалова скомкала в руке салфетку, как мне думается, представляя на ее месте шею Живетьевой. — Но расслабляться нельзя.

— Именно поэтому мы завтра никуда не поедем, пока хоть что-то не прояснится, — сказал Шелагин-старший.

— Остальных вы предупреждать не стали… — задумчиво протянула Беспалова. — И правильно. Нужно будет позвонить своим…

— Только без подробностей по телефону, — невежливо перебил ее Греков.

— Разумеется, — оскорбилась она. — За кого вы меня принимаете? У нас есть свой шифр. Разумеется, детали происшествия я не передам, но что следует привести все в режим максимальной боевой готовности — смогу. И усилить охрану сына. Хотела Тасю отправить завтра на занятия, но теперь оставлю здесь. Здесь безопаснее.

Нельзя сказать чтобы Таисия была раздосадована таким поворотом. Вряд ли она горела желанием возвращаться в столь недружелюбную среду, пусть мне и удалось уменьшить там токсичность за счет приятелей Фадеева.