Настроение – Песец (СИ) - Видум Инди - Страница 2

— Ребенок просто не в себе, — нервно сказал император. — Вообще, в его возрасте допрос под зельями незаконен.

Он замолчал, потому что речь зашла о реликвиях и все в зале услышали:

— С реликвией княжеской что собирались делать? Она тебя не приняла бы.

— Арина Ивановна ее перенастроила бы без проблем. Она любую реликвию может перенастроить.

После этих слов в зале воцарилась тишина, в которой слова Шелагина прозвучали особенно веско:

— Встает вопрос, Константин Николаевич, вам ли подчиняется ваша реликвия и не влияют ли целители на вас своими отнюдь не безобидными методиками.

— А почему у вас не встает вопрос, кому подчиняется ваша реликвия? — сварливо спросил император, еще не сообразивший в какую задницу попал.

— Потому что к моей реликвии Живетьевым доступа не было, — уверенно ответил Шелагин. — А вот к вашей… Я очень сомневаюсь, Константин Николаевич, что вы не подвергались воздействию со стороны Арины Ивановны.

— Что за чушь? — возмутился император.

— Если это чушь, то вам не составит труда показать, что именно вы управляете реликвией, доверенной предками.

— Разумеется, — бросил император. — Хотите проверить в схватке?

Шелагин сделал совсем короткую паузу и бросил:

— Если вы настаиваете, Константин Николаевич.

— Настаиваю. Любое недоверие для меня оскорбительно, — заявил император и наверняка наконец обратился к реликвии, потому что следующие его слова прозвучали не столь уверенно: — Впрочем, убивать вас только за то, что вы беспокоитесь о государстве, не буду. На этом заседание считаю закрытым.

— Что⁈ — раздались удивленные голоса с мест, но император их не слушал. Судя по Метке, он торопливо перемещался к сокровищнице.

— Кто-нибудь мне может объяснить, что произошло? — спросил Прохоров.

— Похоже, Павел Тимофеевич оказался прав с реликвией, — ответил ему незнакомый голос. — Если бы реликвия императору отвечала, то мы сейчас наблюдали бы поединок с вполне определенным исходом.

— Как это может быть, что реликвия вдруг перестала отвечать императору? — удивился Прохоров.

— Кажется, об этом нужно спрашивать Живетьевых.

Князья заговорили все сразу, придя в ужас от предположения, что их могут лишить основы власти — управления реликвиями.

Император двигался очень быстро. Кажется, он вообще бежал, чтобы проверить возникшее у него ужасное подозрение. Наконец его метка совместилась с Маяком сокровищницы и император простонал:

— Сука, старая сука… Что же теперь делать?

— Но если императорская реликвия подчиняется Живетьевым, — тем временем в зале заседаний продолжалось обсуждение, — что же тогда у нас с верховной властью? Неужели мы должны будем подчиниться роду целителей только потому, что они обошли защиту реликвий?

— Что за чушь?

— Чушь не чушь, а императорская реликвия — основа нашей сети, — напомнил тот же голос.

— Это только предположение. Нужно потребовать, чтобы император продемонстрировал реликвию. И то, что она подчиняется ему, а не Живетьевым, — потребовал кто-то. — Нам не нужна Арина Ивановна над нами.

Понеслась ругань, поскольку неожиданно зашла речь о выборе нового императора, причем цесаревича в этой роли почти никто из присутствующих не видел, только себя, будучи уверенным, что уж ему главная реликвия точно подчинится.

— Господа, а вы не торопитесь? — спросил Шелагин. — Вы уверены, что император покинул нас именно по этой причине, а не по какой другой?

Император, судя по его злым возгласам, пытался дозвониться до Живетьевой, которая явно была без сознания, поэтому не отвечала. Император окончательно распсиховался, но в этот раз не потребовал доставить старушку перед свои очи, а рванул к ней сам, справедливо решив, что так получится переговорить быстрее.

Я предложил Шелагину-младшему поехать за императорской машиной, тем более что хотелось посмотреть на последствия живетьевского самоподрыва. Опять же появилась надежда прекратить мучения пострадавшей единственным доступным мне способом. Может, в том состоянии, в котором она сейчас, голова отпилится подручными средствами так, что все решат: это последствия взрыва.

Князья переключились на обсуждение безопасности своих реликвий, так что мы их вполне могли оставить без присмотра: все равно, если пропустим что-то важное, то Шелагин-старший и Беспалова расскажут.

На машине мы доехали до поворота к питомнику. Дальше за императорским автомобилем ехать было уже опасно: дорога одна, нас заметят сразу, ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому я предложил нашим развернуться и ждать меня на противоположной стороне дороги, сам же ушел в невидимость и короткими порталами принялся перемещаться в нужном направлении.

Надо признать, защитные заклинания питомника оказались куда хуже аналогичных на бывшей живетьевской собственности под Дальградом. Обломки стройматериалов разлетелись далеко за пределы огороженной территории. Куски как стен, так и мебели начали попадаться задолго до того, как я приблизился к питомнику.

Живетьева оказалась под завалами, которые сейчас разбирали спасатели. Пока живых им удалось достать всего несколько человек и в таком виде, что восстанавливаться тем придется долго. А вот трупов оказалось много, и не все они были целиком. Точнее, целиком там мало кто был. Разве что те, кто привык на себе постоянно носить защитные артефакты. Таких было не очень много, и только из верхушки Рода.

— Что здесь случилось? — повелительно спросил император.

— Точно неизвестно, Ваше Императорское Величество. Скорее всего, Арина Ивановна проводила какой-то эксперимент и не справилась с потоком магии, — ответил ему кто-то.

— Ее уже достали? Она точно там?

— Телефон не отвечает, Ваше Императорское Величество.

— Шелагины, — вспомнил император. — Она была у Шелагиных.

— Ее водитель вернулся с машиной не так давно, Ваше Императорское Величество. Говорит, ему сообщили, что хозяйка ушла порталом.

И одежду гостьи, оставленную у нас дома, тоже ему передали. Конечно, Живетьева выбрала то, с чем могла безболезненно расстаться, но нам ее тряпки не нужны. А ей сейчас могут пригодиться…

— Ушла порталом вместе с бомбой, — буркнул император. — Почему вокруг меня одни идиоты?

На мой взгляд, сейчас он нагло присвоил себе слова Живетьевой, пользуясь тем, что она не слышит. Извлекут ее не скоро, и, к сожалению, надежды на то, что она умрет до того, как до нее доберутся, нет никакой. Судя по Метке, сейчас Живетьева активно восстанавливалась, так что я не исключал, что, когда до нее докопаются, наружу она выйдет своими ногами.

Пора было возвращаться, но внезапно я уловил слабый писк буквально на грани слышимости. Пойдя на звуки, обнаружил щенка. Отлетел тот далеко, но из повреждений получил только сломанную лапу, на диагностирование чего моих целительских знаний оказалось достаточно. Похоже, это был один из тех двух щенков, что находились в кабинете Живетьевой, но ни второго щенка, ни его матери поблизости не было.

Я обезболил, аккуратно вправил перелом и отправил целительскую волну и регенерацию, намереваясь осуществить первую помощь, а потом подбросить малыша работникам питомника, чтобы дальше его выхаживали уже они. Но внезапно он открыл глаза и уставился на меня чуть мутноватым младенческим взором. Только этого не хватало! Теперь до конца жизни он будет признавать хозяином только меня. А значит, его либо забирать с собой, либо убивать, чтобы не демаскировал. Я выбрал первое, засунул щенка за пазуху и отправил в целительский сон, досадуя, что не догадался сделать этого раньше — тогда не имел бы дополнительной проблемы.

Император возвращаться не собирался, планировал остаться до того времени, пока не станет известно, выжила Живетьева или нет. Судя по тому, с каким выражением лица он говорил о сообщнице, ему хотелось придушить ее лично. Только вот делать этого он, увы, не будет. Во всяком случае, пока не убедится, что та не сможет вернуть ему власть над реликвией.