Нэпман 10. Финал (СИ) - Тыналин Алим - Страница 4

— А как объясним наше внимание именно к этому участку? — поинтересовалась Кравцова.

— Официальная версия — проверка состояния дренажных систем в районе с повышенной влажностью грунта, — ответил я. — При необходимости инсценируем техническую аварию на железнодорожном полотне, чтобы оправдать более длительное пребывание на месте.

Александров достал из внутреннего кармана пиджака маленькую карту Цицикара:

— Для безопасности связи используем эту схему. В случае опасности — точка сбора здесь, — он указал на небольшую пагоду на окраине города. — Запасной вариант эвакуации через речной порт. У меня есть контакт среди лодочников.

Мы еще битый час обсуждали детали предстоящей операции. В комнате становилось душно, и я приоткрыл окно.

Ночной Цицикар предстал удивительной картиной. Тусклые фонари освещали узкие улочки, где причудливо смешивались традиционная китайская жизнь, японское военное присутствие и остатки русского влияния.

Из дальнего квартала доносились отзвуки китайской флейты, по главной улице маршировал запоздалый японский патруль, а на колокольне бывшей православной церкви, превращенной в склад, отбивали время старинные часы.

— Завтра выезжаем в семь утра, — подвел я итог совещания. — Приготовьте все необходимое оборудование. Будьте предельно внимательны.

Когда все разошлись, я еще долго стоял у окна, глядя на тусклые огни Цицикара и размышляя о странных поворотах судьбы, забросивших меня в этот затерянный маньчжурский город на заре великих потрясений.

Предрассветная дымка окутывала Цицикар, когда мы загружали оборудование в два потрепанных грузовика «Полет» с деревянными бортами. Воздух наполняла утренняя прохлада, смешанная с запахами влажной земли и угольного дыма из низких труб окраинных домов.

— Все готово, товарищ Краснов, — доложил Перминов, захлопывая борт первого грузовика. — Измерительное оборудование, инструменты, палатки, все упаковано согласно инструкции.

Александров проверял второй грузовик, осторожно пересчитывая ящики с замаскированным бурильным оборудованием. Его напряженный взгляд внимательно изучал каждого проходящего мимо человека.

— Двигаемся строго по легенде, — негромко напомнил он. — Официальная техническая инспекция полотна и дренажных систем. Никаких отклонений от утвержденного маршрута.

Китайский инженер Ли ждал нас у входа в гостиницу, одетый в безупречно выглаженный европейский костюм и фетровую шляпу. В руках он держал кожаную папку с чертежами и техническими схемами.

— Доброе утро, товарищи, — поприветствовал он. — Прекрасный день для инспекции. Я подготовил исторические данные о состоянии полотна на участке, который мы сегодня проверяем.

Мы разместились в кабинах грузовиков. Я с Архангельским и Ли в первой машине, Александров, Перминов и Кравцова во второй.

Водители-китайцы, нанятые через местное отделение КВЖД, молча запустили двигатели.

Цицикар просыпался медленно. Редкие прохожие, торговцы, спешащие на утренний рынок, рабочие железнодорожного депо, сонные полицейские в форме, провожали наши грузовики ленивыми взглядами.

На перекрестке главной улицы японский часовой отдал честь нашим пропускам и махнул рукой, пропуская автомобили.

Вскоре городские строения сменились деревенским пейзажем. Маньчжурская равнина расстилалась во все стороны, окутанная легкой утренней дымкой.

Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая восточную часть неба в бледно-розовые тона и оставляя западную в синеватой утренней тени.

Дорога, если ее можно было так назвать, представляла собой разбитую колею, петляющую между рисовыми полями и низкими холмами. Грузовики подпрыгивали на каждой выбоине, заставляя нас крепко держаться за поручни.

— Эта дорога построена еще при Цинской династии, — пояснил Ли, показывая на древние канавы по обе стороны колеи. — Система отвода воды проектировалась для конных повозок.

За окном грузовика мелькали удивительные картины. Крестьяне, одетые в серые холщовые рубахи и широкие штаны, уже работали на полях, стоя по щиколотку в воде.

Конусообразные соломенные шляпы защищали их от утреннего солнца. Тягловые буйволы, запряженные в примитивные деревянные плуги, медленно брели по залитым водой рисовым плантациям, оставляя за собой ровные борозды.

В небольших деревеньках, мимо которых мы проезжали, дети с раскосыми любопытными глазами выбегали на дорогу, чтобы поглазеть на необычные автомобили. Женщины в темных одеждах, с младенцами, привязанными за спиной, испуганно отворачивались, пряча лица.

Через час пути показалась насыпь железной дороги.

Длинная прямая линия, прорезающая холмистую равнину. КВЖД, детище Российской империи, построенное руками тысяч китайских рабочих, теперь находилось под совместным советско-китайским управлением, но фактически контролировалось японцами.

— Прибыли, — объявил я, когда грузовики остановились у небольшой технической платформы в пятнадцати километрах от Цицикара. — Разгружаемся и устанавливаем базовый лагерь.

Место для лагеря выбрали в пятидесяти метрах от полотна, на небольшом возвышении. Отсюда открывался превосходный вид на окрестности, что позволяло заметить приближение любого постороннего задолго до его появления.

Под руководством Перминова рабочие быстро установили три брезентовые палатки. Техническую для оборудования, жилую для персонала и рабочую для совещаний и чертежных работ. Рядом разложили походную кухню и установили деревянный стол для измерительных приборов.

Ли с энтузиазмом помогал, разворачивая чертежи железнодорожного полотна и дренажных систем на импровизированном столе.

— Видите, товарищ Краснов, — он указывал на пожелтевшие от времени схемы, — этот участок всегда был проблемным. Еще в 1912 году здесь пришлось укреплять насыпь дополнительными габионами.

Я внимательно изучал чертежи, одновременно сопоставляя расположение участка с моими знаниями о Дацинском месторождении из будущего.

Совпадение почти идеальное. Если мои расчеты верны, мы находились прямо над нефтеносным пластом, который в моей прежней реальности будет открыт только через двадцать восемь лет.

— Архангельский, — обратился я к геологу, — давайте проверим состояние дренажных канав вдоль полотна. Необходимо оценить степень заиливания и эффективность отвода грунтовых вод.

— Конечно, Леонид Иванович, — Архангельский мгновенно понял мой намек. — Предлагаю начать с северного участка, где наблюдается характерное изменение цвета растительности, что может свидетельствовать о повышенной влажности грунта.

Мы взяли измерительные инструменты и, в сопровождении Ли, направились вдоль полотна железной дороги. Я нес специальный металлический щуп для проверки плотности грунта, а на самом деле замаскированное приспособление для взятия проб почвы. Архангельский захватил уровень и рулетку, а также кожаную сумку с пробирками и реактивами Вороножского.

Отойдя на достаточное расстояние от лагеря, я начал методично погружать щуп в грунт, демонстрируя Ли стандартную процедуру проверки.

— Видите, как меняется сопротивление на разной глубине? — объяснял я, одновременно извлекая образцы почвы и незаметно передавая их Архангельскому. — Это указывает на слоистую структуру грунта с различными степенями влагопроницаемости.

Ли с интересом наблюдал за процессом, задавая грамотные технические вопросы. Его компетентность вызывала уважение и одновременно осложняла нашу работу. Обмануть профессионала всегда труднее.

Когда мы отошли на полкилометра от лагеря, я заметил интересную особенность местности, небольшую котловину, поросшую чуть более яркой, сочной травой, отличающейся от окружающей растительности.

— Андрей Дмитриевич, обратите внимание на эту аномалию, — кивнул я Архангельскому в сторону котловины. — Необычная для данной местности растительность может указывать на особый состав почвы или подземные источники.