Ментальная кухня 2 (СИ) - Злобин Максим - Страница 6

— Рома! Дело есть! У меня покупатель на икру жабьей лошади образовался, готов платить любые деньги! Ты же вроде занимался чем-то подобным, да?

А Рома тяжко вздыхает и отвечает, что чего-чего, а такой икры у него нет. Да и вообще, он про неё впервые в жизни слышит.

— Ну ладно! — говорит барон. — Если вдруг найдёшь, дай знать! Речь о восьмизначных суммах!

Вжух!

Ну а теперь погнали.

— Сомнения есть, — ответил я, снова подошёл к мясу и начал скрести по инею ногтем. Капризно так, с явно недовольной рожей.

— Какие ещё сомнения, ребят?

— Да как будто бы говядина с иголками…

Цыган крякнул и напрягся.

— А вы, ребят, чем вообще занимаетесь? — осторожно спросил он. — У вас ресторан или…

— Или, — ответил я. — Мы аномальщиной профессионально торгуем. Склады в Москве, подвязки в ресторанах. На днях, кстати, партию икры жабьей лошади получили. Вот там товар, а тут…

Иванова затрясло крупной дрожью.

— Икра⁈ — переспросил он, хреново скрывая возбуждение. — Жабьей лошади⁈ У вас есть⁈

— Ну да…

— Так! — цыган вгрызся в кулак. — Так-так-так… ребят, а вы натуральный обмен не рассматриваете? Я вам мясо, вы мне икру, как в старые добрые.

— Не интересно.

— Но…

— Точнее, неравноценно. Вот если бы вы ещё чего-нибудь сверху накинули, тогда бы я подумал.

— Так есть же! — засуетился Иванов. — Есть! Сейчас принесу вам кой-чего на посмотреть! — и пулей выбежал из кабинета.

А я улыбнулся охреневающему Мишане и набрал пьяному мастеру:

— Алло. Здарова, Агафоныч. Проспался? Ну значит найди того, кто потрезвей и слушай, что нужно сделать…

Позднее утро

Пляж Каннеллони

— Слушай, а этот твой Вася, — сказал Яков Саныч, зажимая нос. — Он точно повар?

— Повар-повар, — ответил барон Ярышкин, схватившись двумя руками за половник и мешая зловонное варево. — Ты зря, кстати, думаешь. У парня голова нормально работает. Сказал, что так надо, значит надо.

— Ну как знаешь…

— Ага. Подай-ка лучше мне сюда чернила.

Юный Каннеллони звонил примерно час назад и просил поспешить, насколько это вообще возможно. Сказал, что от этого зависит будущее, — и его, и Ярышкина, и вообще всех живущих на Земле. Пускай и с бодуна, но Владимир Агафонович просто не мог подвести своего ученика.

Чётко следовал инструкциям. Растолкал Солнцева и отправил его в магазин за куркумой и чернилами каракатицы. Сам же взял вёдра и вместе с Тырквой пошёл искать хоть какое-то подобие болота, которому в округе просто неоткуда было взяться. Нашёл в итоге. Не прям вот болото, конечно, а так… небольшую придорожную топь. Но главное, что вода из этой топи воняла тиной. Именно так, как и просил Вася.

Ну а дальше началось самое интересное:

Через сито с марлей, Владимир Агафонович перелил воду из вёдер в кастрюлю-сороковку и поставил на плиту закипать. Сразу засыпал туда же две пачки перловой крупы и стал ждать, привалившись лбом к дверце холодильника, — дюже хреново было Владимиру Агафоновичу, чтобы ни к чему такому не привалиться.

Спустя время вернулся Солнцев. Что в придорожном магазине, что на заправке было полным-полно куркумы, а вот с чернилами каракатицы дела обстояли туго. Черёмуховой муки, которую Вася сказал взять в качестве альтернативы чернилам, тоже нигде не было. Более того! Кассирша покрутила пальцем у виска и справилась о моральном здравии Якова Саныча, когда он огласил ей список искомых продуктов.

— Взял ручек, — вздохнул Солнцев. — Гелевых. Тоже ведь чернила, верно?

— Да пойдёт, — махнул рукой барон.

Вода с перловкой начала вскипать. Несмотря на исправно-сосущую вытяжку, речные ароматы заполонили собой всю кухню. И без того очень чувствительные к резким запахам и яркому свету, барон Ярышкин с Солнцевым от такого чуть не сдохли.

— Так не пойдёт! — сквозь слёзы заявил Агафоныч. — Ну его нахрен!

Доваривать хрючево было решено на улице, — на костре. Перловка набухала, болотная жижа выкипала, и теперь настала пора красить чудо-блюдо. Сперва Владимир Агафонович высыпал в кастрюлю целый пакетик куркумы, а вот теперь стоял и откусывал от гелевого стержня набалдашник.

— Ф-ф-ф-фу! — выдул он чернила в кастрюлю и присмотрелся.

Цвет начал завариваться. Ну да… болото, как оно есть. Болотное. Хотя чтобы сгладить углы, можно назвать этот оттенок «оливковым».

— Ну вроде бы всё, — сказал Агафоныч, надел прихватки и снял загустевшую кашу с огня. — Теперь бы всё это до места довезти…

Кажется, это звук мотора? Да! Приехали! Слава тебе яйцы, они всё-таки приехали! Все тяготы и лишения были не зря! А главное, что весь этот звиздец теперь позади!

Клянусь, ещё час и я бы вхлам разругался с собственным рассудком. И вместо того, чтобы покорять новый мир, ходил бы увечный со связкой майских жуков на верёвочке, сам себе хохотался и слюни пускал.

— Да! — закричал Мишаня. — Да-да-да!

Кудыбечь тоже натерпелся, и как бы не побольше моего.

А дело в том, что цыган Иванов так загорелся идеей обмена своих продуктов на икру, и так боялся, что мы в последний момент соскочим, что… а-а-а-ай! Ну что я вокруг да около⁈ Короче! Нас с Мишаней пригласили на цыганскую свадьбу. Почётными, блин, гостями.

Во-первых, отказываться было как-то невежливо. Во-вторых: «а что нам ещё тут делать?» — подумали мы. И вот, как-то так и попали на первые ряды этого иммерсивного театра абсурда. «Будет Весело», — думали мы: «Поржём».

Поржали, ага…

В итоге — жесть, как она есть. Бесноватые пляски, крики, визги, спортивные штаны с туфлями, вырвиглазные юбки, дутое золото, бумажные цветы, странный стол, странные подарки, — зачастую съестные и сразу же попадавшие на стол, — странные игрища, странные люди вокруг… тамада — вообще каждый второй, и мужики стремные! Первый танец молодых ведь ещё, и там вообще отдельная история! Как только малого не задавили — ума не приложу! Градус безумия буквально зашкаливал! Страшно, блин, очень страшно!

Боюсь, после увиденного мы с Мишей никогда больше не станем прежними…

Хотя-я-я-я. Возможно, попрошу потом Агафоныча о небольшой профильной услуге. Пусть ампутирует мне из воспоминаний весь этот день. Ну его, к чёртовой матери!

И это ведь нам с Мишей ещё повезло; это мы ещё нашлись. В разгар всей свистопляски, мы с бородатым додумались «выйти покурить», и пошли бродить по посёлку. Кудыбечь совсем осмелел и сунулся в какой-то странный шатёр, внутри которого сидела гадалка с хрустальным шаром. Почему её не пригласили на праздник — непонятно.

Но вышел Миша очень озадаченный. Чесал бороду и бубнил под нос что-то несвязное. Про какой-то гарем и большие проблемы… чушь какая-то, короче говоря.

Я же от гаданий воздержался. И так в курсе, что всё у меня будет зашибись. М-м-м… что ещё? Ещё нас чуть не покусали лошади. Злые они какие-то у цыган. Агрессивные и худые, так что на рёбрах можно играть как на ксилофоне.

Но всё позади! Всё! Теперь! Позади!

— Агафо-о-оны-ы-ы-ыч! — мы с Мишей бегом рванули к машине такси.

Водитель испуганно озирался по сторонам, и как только бомж-барон со своим другом юристом вышли на улицу, то чуть ли не полицейский разворот исполнил, лишь бы поскорее свалить отсюда.

— Как самочувствие⁈ — я не смог удержаться от шуток за триста.

— Нормально, — хмуро буркнул Агафоныч и передал мне «товар».

Два десятилитровых майонезных ведра, чуть ли не доверху забитых зловонной разваренной кашей. Не… ну а чо? Я же не знаю, как выглядит икра жабьей лошади, и мне остаётся лишь предполагать. И предполагаю я, что вот как-то так. Зелёная, пахнущая тиной икряная масса. Непромытая, потому что свежак-свежак, только что из болота кладку достали. А икринки не круглые, потому что зверюга аномальная и… и вообще, где ви таки видели круглую икру жабьей лошади⁈ Ви що, крейзи⁈