Сердце Изнанки (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 8

Михаил морщился, слепо тычась взглядом в пустоту. Вениамин же смотрел прямо на зелёное свечение, лицо его было непроницаемо.

Семён и вовсе преобразился. Его пальцы подрагивали, между ними мелькали огненные искры. Уши ловили каждый звук, ноздри вздрагивали — будто зверёк, учуявший добычу.

— Итак, кто из вас помнит, что такое червоточины? — Дмитрий обвёл нас взглядом.

Как ни странно, но я кое-что помнил и даже знал, как их закрывать но промолчал. Пусть другие первыми раскроют карты.

Михаил продолжал нервно озираться, игнорируя присутствие Дмитрия. Своим поведением он напоминал зверя, почуявшего близкую опасность. Любопытно — либо у него сохранились какие-то инстинкты с прошлой жизни, либо печати подчинения работают не так хорошо, как хотелось бы хозяевам.

Семён открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил Вениамин, явно жаждущий продемонстрировать свои познания.

— Червоточины — это разрывы в пространстве, — произнес он с интонацией отличника у доски. — Как правило, они пассивны. Из них в наш мир изливается энергия из иного пространства — изнанки.

Я внимательно слушал, хоть ничего нового он и не сказал.

— Ну да, — неожиданно поддержал беседу Михаил. — Мой дед говорил, что рядом с червоточиной и посевы лучше, и коровы жирнее. — Он нахмурился, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. — Вот только я не помню, откуда у меня вообще дед и как его зовут. А еще есть активные…

Я внимательно наблюдал за его лицом. Занятно — память пробивается отдельными фрагментами, словно кто-то небрежно замазал краской стекло, оставив несколько прозрачных участков.

— А ещё из них выпрыгивают твари, — осторожно вставил Семён, и в его голосе прозвучал страх, — но их надо убивать, от этого много пользы.

Дмитрий молча указал на пульсирующее зеленое марево червоточины. Я намеренно хранил молчание, хотя мог бы рассказать куда больше. Что-то подсказывало — мои знания о природе этих пространственных разрывов намного обширнее, чем у присутствующих. Возможно, включая и самого Дмитрия.

Активировав истинное зрение, я изучал структуру червоточины. Энергетические потоки закручивались спиралью, формируя нечто вроде воронки. В центре пульсировала точка прокола — место, где ткань реальности истончилась до предела. Очевидная картина начальной стадии формирования разрыва.

— Иногда червоточина становится активной, — вещал тем временем Вениамин, явно наслаждаясь ролью эксперта. — Тогда там образуется пространство, хотя многие считают, что это осколок мира, который, как и все остальные, застрял в прорыве. И вот тогда в этот осколок начинают проникать всякие твари и питаться энергией. Если вовремя не закрыть осколок, произойдёт прорыв. Тогда мало никому не покажется.

— Примерно так и есть. Садись пять, — Усмехнулся Дмитрий. — В общем, сейчас мы с вами совершим незабываемую прогулку вместе с нашими уважаемыми паладинами. И закроем эту червоточину, тем самым защитив окрестные деревни.

Я едва сдержал усмешку. Тридцать бойцов, чьи ауры колебались от зеленого до оранжевого уровня, четверо «воскрешенных» с неясным потенциалом, да еще и сам Дмитрий, чья оранжевая аура пульсировала, как маяк. И все это — против одной-единственной зеленой червоточины, которая едва успела сформироваться.

Либо наши радушные хозяева что-то недоговаривают, либо это очередная проверка. Слишком уж несерьезно выглядела подобная демонстрация силы. Для закрытия свежей червоточины хватило бы и двух-трех опытных паладинов. А тут целый отряд, да еще и нас зачем-то притащили.

Паладины тем временем выстроились полукругом, формируя защитный периметр. Защитные контуры на их броне засветились, создавая единую силовую сеть.

Я с интересом наблюдал, как они выстраивались в боевой порядок — чувствовалось, что эти люди не первый раз сталкиваются с подобными явлениями.

Червоточина пульсировала, то и дело выплевывая клочья зеленоватого тумана.

— За мной, — произнёс Дмитрий, и первым шагнул к сияющему мареву разрыва в пространстве.

Паладины двинулись вперёд, будто подгоняя нас, и мы двинулись к разрыву. С каждым шагом давление усиливалось, в ушах появился неприятный звон. Я заметил, как один из паладинов украдкой сплюнул через плечо.

Воздух вокруг Дмитрия заискрился, словно от статического электричества. В его волосах появились серебристые проблески.

Шагнув вперёд, я на мгновение ощутил легкое головокружение. На мгновение возникло ощущение, будто всё тело протаскивают через густой кисель. Перед глазами поплыли радужные пятна, в ушах зазвенело. А потом…

По ту сторону нас ждало озеро, окруженное широкой полосой берега. В центре водоема, словно издеваясь над законами физики, парил яркий кристалл — сердце червоточины.

В памяти тут же что-то отозвалось. Я ведь искал сердце… Только не это, а иное, куда более важное… Но дальше провал, больше ничего вспомнить не смог.

Я обернулся, за спиной такая же сфера разрыва, а за ней полоса пляжа, которая упиралась в переливающуюся фиолетовую дымку границы осколка, за которой была лишь пустота. Абсолютная.

— Граница кармана, — пояснил Дмитрий, заметив мой взгляд. — Дальше пространства просто не существует. Этот фрагмент реальности ограничен лишь озером и берегом вокруг него. Что бы ни произошло, не приближайся к границе осколка. Если провалишься в изнанку, назад пути не будет, так и пропадёшь там.

Я на Дмитрия не обратил внимания, продолжая осматриваться. Самым странным было небо — или то, что его заменяло. Тёмно-фиолетовая пелена куполом нависала над озером, изгибаясь центром к самому сердцу червоточины, при том что пространство вокруг было освещено довольно ярким светом, вот только откуда он лился было неясно.

На берегу у самой воды копошилось множество разных тварей: разномастные ящеры, змеелюды и другие разновидности сновали туда-сюда, шипя друг на друга, и что-то жуя. Взглянув истинным зрением, я стал различать их ауры — все были зелёного уровня.

Типичные падальщики иных миров — не особо опасные для паладинов синего уровня, но крайне неприятные создания. Однако куда больше меня заинтересовало свечение в центре озера — мечущаяся в воде синяя аура выдавала присутствие твари посерьезнее. Возможно, крупный ящер или кто-то из развитых змеелюдей. Такой просто так до кристалла не допустит.

Я заметил, как несколько тварей, заинтересовавшись неведомо откуда появившейся едой, побрели в нашу сторону, то и дело принюхиваясь.

— Ну, покажите, на что вы способны, — произнес Дмитрий с явным любопытством в голосе. — Мы обеспечим прикрытие.

Я скептически осмотрел выданное нам снаряжение. Простые боевые мечи — добротные, но без особых изысков. Единственным их достоинством были усиливающие печати на клинках. При должном умении такая печать может превратить обычный выпад в сокрушительный удар, способный рассечь серьёзную броню. Впрочем, для местной мелочи такое могущество явно излишне.

— Альфа наверное в озере, — донеслось до меня задумчивое бормотание одного из паладинов.

— Если она вообще есть, — отмахнулся Дмитрий. — Осколок-то совсем слабый.

Одна из тварей, напоминавших крокодила, решив что мы вполне подходим для её трапезы, бодро припустила в нашу сторону, дружелюбно улыбаясь зубастой пастью. По крайней мере, она явно была нам очень рада.

Михаил, решив не церемониться, тут же вышел наперерез рептилии и с ходу атаковал её мечом, залив в усиливающую печать энергию. Удар получился… впечатляющим. Тварь буквально разлетелась на части, а меч Михаила глубоко вошел в землю. Похоже, кто-то не рассчитал силу.

— Эти твари нам по зубам! — воодушевленно прорычал здоровяк, уже нацеливаясь на следующую жертву, однако и противники не спали. К Михаилу уже стали стягиваться привлечённые шумом монстры. Может они и зелёные, но стоит попасться такому на зуб и тот уже не отпустит.

Семен, глядя на успех товарища, тоже оживился. Меч в его руках по-прежнему смотрелся чужеродно, зато появившийся в левой ладони огненный шар придал ему уверенности. Одним метким броском он отправил пылающую сферу прямо в раскрытую пасть крупного крокодила. Шар пробил голову твари насквозь и, описав изящную дугу, вернулся к хозяину.