Тайны затерянных звезд. Том 5 (СИ) - Кун Антон - Страница 30

Энергетические щиты, помимо прочего, используют принцип разнесённой брони — то есть, не обволакивают корабль, как перчатка, а скорее заключают его в кокон, стенки которого находятся на некотором отдалении от корпуса. И, чем больше корабль, тем больше должно быть расстояние между тем и этим, чтобы торчащие узлы конструкции, без которых не может обойтись ни один большой корабль, не нарушали целостность щита. Ведь чем ближе его форма к идеальной сфере, тем проще поддерживать его целостность на приемлемом уровне.

Баржа была очень большим кораблём, она была даже больше, чем «Опаловый» и «Алый» вместе взятые и места между её щитом и обшивкой было более чем достаточно для того, чтобы мы могли в нём порезвиться.

Как только пузырь нашего щита перестал полыхать под зарядами плазмы очередного залпа, он растянулся и слился со щитом баржи, как сливаются два мыльных пузыря, потому что они, по сути, представляли собой одно и то же излучение.

Кори резко потянула на себя рычаги, выравнивая корабль в пяти метрах от обшивки, и мы понеслись вдоль длинной серой плоскости верхней палубы, расстреливая вокруг себя всё, что увидим. Орудия, антенны, оптические приборы — вообще всё, что только торчало из обшивки и так и просило заряда плазмы, да помощнее!

Да на, жалко что ли⁈

Капитан за соседним постом был так же сосредоточен, как и я, и весь остальной экипаж тоже молчал, лишь изредка выдавая короткие комментарии:

— Одну пропустил!

— Кори, сваливаешься!

— Много энергии тянем, надо сбавить!

Но к тому моменту, когда Кайто сказал эту последнюю фразу, всё уже было закончено. Баржа, по поверхности которой мы прошлись пушками сразу трёх кораблей стала напоминать поле боя, изрытое ударами снарядов и выжженное напалмом. Все пушки превратились в куски изуродованного металлолома и теперь уже не представляли опасности ни для кого, включая и нас.

— «Затерянные звёзды» всем — баржа выведена из игры, повторяю, баржа выведена из игры! Доложите обстановку!

— У нас потери четыре корабля! — ответил мне хорошо знакомый голос Франса. — Администраты точно потеряли один!

— Вы как там, держитесь⁈ Осталось совсем чуть-чуть!

— Пока держимся, но щитов осталось двадцать процентов! Они лупит по нам из всех стволов, и, чтоб меня мама обратно родила — они попадают! Ещё немного — и нам тут совсем худо станет, так что уж поторопитесь там, Кар!

— Торопимся как можем! — ответил я и только хотел было закрыть канал связи и отдать приказ Кори идти на сближение с грузовиком, как внезапно заговорил Магнус:

— Внимание, фиксирую появление новой сигнатуры на радаре!

— Что значит «новой»? — не понял я.

— Это значит, что её не было на тот момент, когда мы начинали бой, — ответил Магнус. — И она никак не отмечена системой «свой-чужой», она единственная тут — серая.

— Так, стоп! — я нахмурился. — А откуда она взялась?

— Появилась рядом с «Опаловым». Словно отделилась от него.

Отделилась от Опалового…

И при этом отсутствовала в начале боя…

Я снова подключил к каналу связи, но Франс меня опередил:

— Кар, у нас, кажется, огромные проблемы!

— Да, я знаю! — процедил я, глядя на появившуюся на радарном поле серую метку. — В вас запустили антиматериальную торпеду…

Глава 16

Через секунду после того, как появилась на радарном поле, метка торпеды моргнула и исчезла.

Напряжения на кокпите только добавилось.

— Что за… — тупо спросил Магнус, глядя на радарный пост. — Куда⁈

— Включились глушилки, — на автомате ответил я. — И всё прочее, что противодействует системам захвата цели.

— Но как вообще они могли выпустить по «Алому» торпеду⁈ — Магнус аж вскочил со своего поста. — Он же для неё должен быть как «свой»!

И я его понимал. Для исключения дружественного огня, пушки не наводятся на своих. В том смысле, что в управление зашиты запреты на программном уровне. Однако у нас тут был особый случай.

— Торпеды не обладают системой распознавания «свой-чужой», — снова ответил ему я, не сводя взгляда с серой точки. — Торпеда наведётся на любой корабль, на который её наведут.

Пока я отвечал, мой мозг лихорадочно соображал, прорабатывая варианты действий. С одной стороны, «Алый» сейчас на все сто процентов выполнял задачу отвлечения сил Администрации на себя. Даже на сто двадцать, раз они решили потратить на него торпеду.

Так что да — после того, как она взорвётся, заполнив всё вокруг себя облаком электромагнитного хаоса, будет самое лучшее время для того, чтобы незамеченными пристыковаться к «Сизифу», который уже видно невооружённым взглядом…

С другой стороны, эти двадцать процентов сверху — уже лишние. Потому что если торпеда настигнет «Алый», если она взорвётся, то погибнут все, кто сейчас находятся на его борту. А это два с лишним десятка человек из «Шестой луны». Не из моего экипажа, нет, но это же не значит, что нужно их обрекать на смерть!

Не говоря уже о том, что после того, как сгинет «Алый», «Опаловому» ничего уже не помешает пожечь все оставшиеся корабли.

Так что самая лучшая для нас ситуация парадоксально является и самой худшей одновременно с этим.

Поэтому решение созрело в моей голове в максимально сжатые сроки.

— Магнус, проложи траекторию движения торпеды!

— Что⁈ Как⁈ — не понял здоровяк. — Её же нет на радаре!

— Возьми последнюю точку, где видел её, и прочерти прямую до «Алого»! — я выразительно посмотрел на него, и, кажется, до него дошло:

— Один момент!

Через несколько секунд активных действий Магнуса, на радарном поле возникла новая переменная — ярко-синяя линяя, изображающая предположительную траекторию движения торпеды.

— Кори, курс на середину этой линии! — велел я, примерно прикинув разницу скоростей, и Магнус тут же поставил яркую точку, разделив линию на две равные половины.

— Почему мы? — с любопытством спросила Пиявка, разглядывая радарное поле. — Там же много других кораблей, которые ближе!

— Так надо! — я выразительно посмотрел и на неё тоже.

Не объяснять же, в самом деле, что ни один другой корабль «лунатиков» просто не угонится за торпедой, даже если сможет её найти визуально, без опоры на радары и системы обнаружения. Их-то корабли все гражданские, далеко не самые быстрые, да ещё и перегруженные дополнительными кронштейнами и пушками, которые я своими же руками на них и водрузил.

Единственные, у кого был бы шанс догнать торпеду — это корветы, которые мы увели у Администрации, но даже в таком случае ничего поделать с торпедой они бы не смогли, потому что их оружие не умеет работать обособленно от системы наведения.

А наше — может!

Вот и получалось, что мы были единственными, кто мог и догнать торпеду и уничтожить её… Или хотя бы попытаться это сделать.

Эх, нам бы сейчас форсажную камеру, родную этому двигателю, чтобы ускорение нарастало побыстрее! Чтобы мы вывели маршевые двигатели на крейсерскую скорость за двадцать секунд, а не за пять минут, за которые уже может стать слишком поздно!..

Радарное поле сдвинулось вместе с нами, и синяя линия с предполагаемой точкой перехвата торпеды начала приближаться.

Теперь начинался тонкий момент. Торпеду надо было найти.

— Сколько до пересечения? — спросил я, и Магнус тут же ответил:

— Восемьдесят секунд!

— Кори, максимальное увеличение на лобовик! Кто не занят — переключитесь на все возможные камеры, ищите торпеду визуально! Она идёт на постоянном ускорении, так что должна светиться как яркая звезда! Пиявка, тебя тоже касается!

Кори, которая всё равно вела корабль по приборам, без вопросов переключила изображение на лобовике, и я принялся вглядываться в него до боли в глазах, пытаясь рассмотреть на фоне звёзд яркую пульсирующую движущуюся вспышку, которая и обозначала бы торпеду.

— Мы в захвате! — внезапно доложил Магнус. — Кажется, один из корветов «Администрации» решил по нам пострелять!