Присвоенная Драконом - Верховцева Полина - Страница 3

А спустя пару минут, когда кареты остановились возле крыльца, выяснилось, что чужак приехал не один. Следом за сестрой, с громким писком бросившейся ко мне на шею, и ее осанистым мужем, из экипажа вышел еще один саорец.

***

Однако рассмотреть его я не успела – меня смело рыжим ураганом по имени Дарина.

– Ванесса! – взвизгнула она, сминая меня в объятиях, – наконец-то!

Кажется, от ее напора у меня что-то хрустнуло в ребрах.

– Спокойнее, – улыбнулась я, сама едва сдерживаясь от того, чтобы не начать скакать бешеной козой.

– Спокойнее?! Бросила меня тут на семь лет, а теперь важничает. Сейчас ты у меня так получишь, что мало не покажется! Спокойнее ей захотелось.

С этими словами она принялась меня щекотать. Я уворачивалась, как могла, но в итоге сдалась и принялась хохотать.

– Девочки, – смущенно кашлянула мама, но мы ее не слышали. Так соскучились, что оторваться друг от друга не могли, – Девочки…

Наконец, растрепанная Дарина сдула с лица прядь волос и сурово произнесла:

– Получила? То-то же.

Как мне этого не хватало. Беззаботного веселья, смеха и тепла ближних…

И лишь обернувшись, я запоздало вспомнила, что мы здесь не одни.

К моему неудовольствию, жгучий румянец моментально затопил лицо. Даже кончики ушей и те начали полыхать под чужими, пристальными взглядами.

Дарина, как ни в чем не бывало, встрепенулась, подскочила к тому мужчине, что стоял ближе, и взяла его под локоть:

– Шайрис, знакомься это моя сестра. Ванесса. Я рассказывала про нее.

Не желая показаться невежливой, я степенно склонила перед ним голову.

– Здравствуйте.

Муж сестры был высоким статным блондином. С широким разворотом плеч, могучими мышцами, угадывающимися под простой темной одеждой, и пронзительным взглядом ярких, светло-карих глаз.

Определенно красивый и по-мужски привлекательный. Мне, как ученице, проведшей семь лет за непробиваемыми стенами женской академии, даже стало как-то неудобно. В Май-Брохе из мужского племени только сторож на воротах был, да глухонемой Мирон, выполняющий тяжелую работу. Наши учителя строго следили за тем, чтобы никто из девочек раньше времени не увлекся. Поэтому в город мы выезжали только в плотно-зашторенных каретах и под строгим присмотром наставниц.

В общем, таких как он, я отродясь не видела.

– Рад знакомству, – галантно протянув мне руку, он едва уловимо прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Без излишеств, но волнительно. – А это Кириан. Один из советников Саоры в этом году. По совместительству, мой давний друг.

Я взглянула на второго мужчину. В отличие от Шайриса он был смугл и темноволос, но такой же высокий и внушительный, и тоже весь в черном с головы до ног. Но если первый показался мне милым, то этот пугал, несмотря на привлекательную внешность.

Он смотрел на всех с ленивым равнодушием, за которым явно скрывалось что-то большее. Что-то обжигающе-холодное и опасное.

От волнения у меня пересохло во рту, и когда я поздоровалась, как того требовал этикет, получилось на удивление пискляво:

– Добрый день.

Взгляд темно зеленых глаз остановился на мне. Без намека на интерес или галантность Кириан протянул мне раскрытую ладонь, и когда я прикоснулась к ней – волна колючи мурашек прошла по спине.

Руку он не поцеловал. Пожал. Отрывисто и достаточно жестко, но я все равно продолжала улыбаться, хотя испытывала дикое желание отпрянуть.

Стоило ему отпустить, как я сделала шаг назад. К счастью, неловкости удалось избежать – отец, молчавший до этого времени, ворчливо произнес:

– А со стариком своим ты не собираешься здороваться?

Я с радостью бросилась к нему и повисла на могучей шее.

– Ну здравствуй, Кнопка, – он оторвал меня от пола и закружил, а когда выпустил из объятий, мама пригласила всех в дом.

Я шла последней и, глядя на внушительные спины гостей, размышляла о том, чем же их таким кормят в Саоре, раз они вырастают такими здоровенными.

Пока отец с гостями отправился в рабочий кабинет, а мать отдавала распоряжения по предстоящему ужину, мы с Дариной убежали наверх.

Если моя комната все это время оставалась нетронутой и напоминала жилище девочки-подростка, то у нее все было иначе. Ничего не осталось от моих воспоминаний – новая мебель, новые занавески на окнах, даже настроение комнаты стало другим. Взрослым.

На туалетном столике вместо безделушек стояли цветные бутылочки с духами и кремами, появилась шкатулка с украшениями. На кровати больше не было большого плюшевого кота, с которым сестра так любила в детстве засыпать.

Это царапнуло, задевая какие-то непонятные струны глубоко внутри. И хотя я была рада возвращению, на языке оставался привкус горечи. Ощущение того, что я пропустила целую жизнь, давило на плечи, как и осознание того, что ничего уже не будет как прежде. Мы выросли.

В отличие от меня Дарина не печалилась. Она порхала по комнате и неустанно болтала:

– Ох, Ванесса. Ты не представляешь, сколько всего мне надо тебе рассказать! – она распахнула шкаф и принялась копаться в вещах, аккуратно развешанных на плечиках, – Если бы ты только знала, как сильно я на тебя злилась, когда ты уехала! Если бы ты только знала! Уууу…

– Я-то в чем виновата? Моего мнения никто не спрашивал.

– Я сначала ревела днями напролет, а потом начала сердиться. Злилась, что у тебя есть дар, а у меня нет. Злилась, что ты не отказалась ехать в этот дурацкий Май-Брох. Знаешь, о чем я мечтала? Что однажды ты сбежишь из своей тюрьмы, тайком проберешься обратно в усадьбу, и я буду прятать тебя на чердаке. Представляешь? Глупость какая.

– Почему же глупость, – я усмехнулась, – я мечтала о том же. Только хотела прятаться не на чердаке – там пыльно, а в погребе. Потому что там еды много.

После этих слов мы обе прыснули со смеху, а Дарина, поддавшись чувствам, снова стиснула меня в объятиях:

– Я очень рада твоему возвращению. Мне так тебя не хватало.

– А как же муж? – хмыкнула я.

– А что муж? Разве он заменит сестру, которая семь лет где-то моталась? – Дарина отпустила меня и снова принялась за вещи, – сейчас я найду нам самые красивые платья…

Меня тема ее замужества крайне волновала, поэтому я не могла сдержаться и засыпала ее вопросами:

– Как тебя угораздило выйти за саорца? Он и правда нормальный? Может, надо было отказаться?

– У меня, дорогая моя Несса, точно так же, как у тебя, не было выбора, – весело произнесла она, выдергивая с вешалок розовое платье, а следом – небесно-голубое, – просто в один прекрасный момент пришел отец и сказал, что моей руки просит жених из Саоры. Ты представить себе не можешь, как я тогда испугалась, как рыдала и скандалила. Даже из дома сбежать пыталась. А потом…

– Что потом? – напряженно спросила я.

– Потом увидела его и влюбилась, – рассмеялась сестра, продолжая кружить по комнате. К платьям добавились туфельки в цвет и накидки, – м-да, не густо… Дома у меня нарядов гораздо больше и все они роскошнее. Здесь все простенько, без изысков.

По-моему, платья, которые она нам приготовила, были прекрасны. Но меня больше интересовали не они:

– Влюбилась и…что дальше?

– Дальше была свадьба и уже почти год безмятежной счастливой замужней жизни. Мне очень повезло с супругом. У Шайриса особняк в столице, положение в обществе, целая конюшня дорогих лошадей…

– Ты же не любишь лошадей, – напомнила я.

После того как в детстве упала с непослушного пони и сильно ушиблась, сестра наотрез отказывалась ездить верхом.

– Разве? – кажется, Дарина удивилась. На мгновение между бровей проступила хмурая складочка, но тут же разгладилась, – так это было давно. Сейчас люблю. Я люблю все, что связано с мужем. Он замечательный. Ты в этом убедишься за ужином.

Продолжая без устали щебетать, она подскочила к туалетному столику, открыла шкатулку с драгоценностями и принялась в ней шуршать: